X 
Приднестровье новостей: 1392
Акция протеста новостей: 1677
Война в Украине новостей: 6085
Евровидение новостей: 502

Массовая вакцинация, или Хотим ли мы в «Дивный новый мир» Хаксли

29 апр. 2021, 8:14 (обновлено 29 апр. 2021, 18:00)   Аналитика
8214 2

Лидер движения «Суть времени», российский политолог и аналитик Сергей Кургинян рассказывает в одной из своих аналитических передач о том, как вакцинация обнажила системные проблемы мировой сферы здравоохранения. И шире того – проблемы посткапиталистической системы в целом. Кургинян предлагает также внимательнее всмотреться в описанный Хаксли ещё в 30-е годы ХХ века «дивный новый мир». Публикуем полную версию этой передачи.

***

Хочу обсудить одну из сложнейших современных проблем - проблему эффективности вакцинирования населения. Такое обсуждение не имеет никакого отношение к огульному отрицанию вакцинирования как такового. Хотя бы потому, что некоторые героические примеры людей, которые осуществляли это вакцинирование, заслуживают такого морального поощрения, что даже если они были ошибочны, все равно тут героизм выше всего остального. А они-то как раз не были ошибочны!

Ошибочность, доходящая до безумия, началась в 90-е годы ХХ века, когда начался странный глобальный перелом, когда машина этого вакцинирования заработала как-то совсем круто и не туда.

Да, есть люди, отрицающие вакцинирование вообще. Этим занимаются определенные группы в нашем обществе. Но они попадают в ловушку. Испугавшись чего-то на самом деле опасного, и в этом смысле их испуг глубоко обоснован, и не является следствием их безумия или злокачественности. Но испугавшись так, они уподобляются тем, кто ожегшись на молоке, дует на воду.


***

На самом же деле проблема вакцинации отражает негативные свойства мировой буржуазной системы здравоохранения. Эти свойства грозят самому существованию человечества. При том, что эти свойства порождены даже не самой буржуазностью как таковой, но прежде всего очевидной трансформацией этой буржуазности во что-то другое. В какую-то постбуржуазную ситуацию, которая еще страшнее классической буржуазной капиталистической.

Маркс считал, что посткапитализм обязательно будет коммунизмом. А мы лицезреем посткапитализм, который ужаснее капитализма и никаким коммунизмом не пахнет.

Итак, есть негативные свойства этой новой, мутирующей мировой системы, которую у нас копируют самым холопским образом. Но это вовсе не означает, что у существующей системы мирового здравоохранения вообще нет позитивных свойств. Это не означает также, что надо не избавлять систему здравоохранения от негативов, не обсуждать эти негативы, а откатываться от здравоохранения как такового, вернувшись в догиппократовскую эпоху.

Между тем, когда начинаешь обсуждать эти негативы, - очевидные, вопиющие – то тебе вменяют в вину отрицание здравоохранения как такового! Или как минимум отрицание самых фундаментальных достижений этого здравоохранения. Таких, как вакцинация населения. А если нечто в этом вопросе держится на последних достижениях иммунологии, на переднем крае этой иммунологии? Если там, внутри иммунологии, которая нынешним боссам вакцинации знакома не хуже, чем мне, зарождаются фундаментальные сомнения в том, что всегда и во всех случаях надо вакцинировать? Что тогда? Это тоже будет объявлено архаическим рефлексом и отказом от науки? Но архаический рефлекс отказ от науки не пугает, а пугает проблематизация неких странных действий с позиции переднего края науки!

Так какие же негативные свойства существующей системы здравоохранения действительно необходимо обсуждать, проводя при этом четкое различие между таким обсуждением и отказом от достижений здравоохранения как такового?

У существующей системы здравоохранения несколько негативных свойств. Вытекающих из свойств той метасистемы, которая порождает все свои системные детища: образование, здравоохранение, систему социальных коммуникаций, культуру...

Поскольку я здесь обсуждаю именно здравоохранение, явившее нам многое благодаря Ковиду, то я буду называть негативные свойства именно существующей системы здравоохранения, вовсе не посягая на здравоохранение как таковое и не призывая рассматривать всех героических врачей как убийц в белых халатах.

***

Итак. Я будут перечислять негативные свойства существующей системы здравоохранения.

Негативное свойство номер один. Исчезновение запрета на расчеловечивание. Тут мы имеем дело с чем-то фундаментально нехорошим, к одному здравоохранению не сводящемуся. Тут имеет место желание превратить субъекты, обладающие свободой воли, резервными возможностями и так далее, в объекты. И это – грех западной медицины. «Вот теперь ты превратился в наш объект, и делаем мы, что хотим, получив на это согласие твое или твоих родственников. А можно и без согласия, особенно если ты инфицирован».

Великие науки, прежде всего естественные науки, появились там, где субъект исследователей работал с объектом, ставя над ним эксперимент. Без этого фундаментального методологического обоснования нет и не может быть всей великой западной естественной науки. Которая, в свою очередь, в существенной степени является порождением расколдования мира. В природе, во всем, что тебя окружает, нет околдованности, нет Бога. Он где-то там, далеко. Протестанты относят его на бесконечное расстояние от этого природного мира. А если нет Бога в природном мире, то с ним можно работать, как повар с картошкой, со всем этим миром. Сначала – с животными, растениями, а потом и с человеком. Все время есть желание эту грань перейти, потому что все расколдовано.

Величайшее достижение мировой западной мысли было разделение всего на эстетику, этику и гносеологию. На прекрасное, которое не должно быть справедливым и истинным, на истинное, которое не должно быть прекрасным и справедливым, и на справедливое, которое не должно быть красивым и истинным.

Так рухнул миф. Так началось мышление. Так возникло начало подлинного развития человеческой цивилизации. Можно ли на это посягнуть? Можно ли не восхищаться тем, насколько мощно это все развивалось?

Но у этого развития всегда было одно ограничение. Потому что те, кто верил в Бога, говорил: «Бог прекрасен, одновременно – истинен и справедлив. И делить вы его не будете».

И даже когда на Руси ушла всеобщая вера в Бога, в культуре русской осталась эта неделимость. Она же - запрос на целостность. Она же – симфоничность развития. Русская культура, будучи частью античности, и именно наследником греческой, а не римской античности, никогда не посягала на развитие. В отличие от восточной, которая к развитию всегда относилась с тоской. Русская культура в этом смысле часть западной, но это другая западная культура. Русская идея, что бы о ней ни говорили, это идея симфонического развития. Не антигуманно-технократического, а симфонического. Не бесконечного дробления на части, а взыскания целостности. И это не отменяло русскую науку, русскую медицину, а уж тем более культуру. Но это делало ее другой. И это другое все время указывало, что развитие может быть благим. Все остальные говорили – «Развитие – это от демона, это ухудшение, это путь в Кали-югу (последняя, худшая из эпох в индуистском временном цикле – прим.ред), это кошмар». А русские говорили – «Нет, развитие может быть благим, оно может быть гуманистическо-симофническим, оно может быть восходящим!». И вера в это существовала внутри всего - русской научной медицины, русской культуры, восхищавшейся Западом, но создававшей что-то совершенно свое, русской научной мысли…

Но до поры до времени это западное разделение, демифологизация, без которой никогда бы не было науки, которая носит великий характер развития, не проявляло еще свой смертный оскал. Свое, как говорил Шпенглер, фундаментально фаустианское качество. А теперь она его проявляет каждый день!

И чего же не хочет эта западная старуха Смерть, оскалившаяся под видом технократического развития, отрицающего человека? Она не хочет, чтобы рядом было другое развитие. Чтобы русская традиция существовала и двигалась дальше. Русская традиция, схваченная и продолженная как бы атеистическими коммунистами, непрерывно грезившими о благе. И в этом смысле – да, создавшими другую медицину, другое образование и другую культуру. Да, это факт.

Так вот, негативное свойство западной модели развития, а не развития вообще, - невероятно важный вопрос. Это исчезновение запрета на расчеловечивание. Вот уже Нобелевская премия присуждена людям, которые будут кромсать геном. Они не будут искать резервные возможности в человеке. Они не будут сочетать исследование человека с благоговением перед жизнью, о котором говорил Швейцер. Они это будут кромсать!

И, конечно, тут медицина имеет изначальный грех. Не только великое благо она в себе несет, но и изначальный грех. Она к человеку в западном варианте стала относиться как к объекту. И она все разделила, расплевавшись с восточной медициной.

Зав. кафедрой правого пальца (утрирую, конечно) не знает ничего о носе человеческом. А если случайно правый палец болит потому что что-нибудь в мозгу не в порядке, то это к соседнему отделу надо идти. Пусть это не так, как я сейчас сказал, но разве это не сходно? Разве все эти постоянные дробления на единицы, с постоянным углублением – не есть свойство антиинтегральное, дифференциальное свойство? Которое вообще по отношению ко всем системам ведет в никуда, которое по отношению к человеку заведомо ведет в никуда. У вас болит палец – значит, изучаем палец. А может, он у вас болит, потому что ухо болит… Нет, мои дорогие, так не бывает!

Вся восточная медицина, у которой свои грехи, она же на этой целостности основана тем не менее. А русская носила качество, забирающее все лучшее с востока и с запада.

Так вот теперь мы имеем дело с исчезновением запрета на расчеловечивание. Человек – это вещь. И мы совершенствуем его как машину, разбираем на части. «Музыку я разъял как труп». Ну вот и получил труп. На то ты и Сальери, а не Моцарт.

***

Я показал, как именно накапливается такой чудовищный негатив в рамках существующей жизни, и как он дополнительно распоясывался благодаря Ковиду. Но тут ведь одно подхлестывает другое: Ковид, дистанционное образование, цифровизация – все дует в эту дуду. Человечество несет поток расчеловечивающей технократизации. Не великой техники и науки, которая вернет человека во всей полноте, а дробления.

Текущая жизнь являет нам все новые примеры подобного посягательства на неприкосновенность вида homo sapiens, которое является частью посягательства на любую целостность, любую системность, любую несводимость к дроблению.

При этом даже те, кто относится к этому негативно, вздыхая, говорят: «А что поделать? Придется жить в этом ужасе, ибо это мировой тренд». Я все время подчеркиваю, что при сегодняшней линии крайне несовершенной и зачастую двусмысленной российской власти позитивным элементом есть вот это человеческо-моральное. Но если за этим позитивным элементом не идет возможность другого развития, - конец! Никакие моральные рефлексии ничего не отменят. Если все, что можно сделать с болезнью – это вакцинирование, надо ставить крест на человечестве. И ведь к этому сейчас идет. В этом колоссальная ущербность позиции сегодняшней нашей власти.

Да, мы наследники западной цивилизации. Но мы наследники не Рима, а Греции. И чего-то более древнего, чем она. Мы не отрицаем развитие, но мы все время видим его другим: симфоническим, целостным, восходящим, человекоцентричным. А когда нам на это говорят – «Ну придется жить в этом ужасе, мировой тренд», то можно жить в ужасе, можно жить и в концлагере, а не бежать из него. Мы даже это не говорим, что никакой жизни не будет.

Эти солдаты-роботы с их супер свойствами, эти жестокие, лишенные страха суперсущества с разрезанными геномами, - они своих создателей порвут в клочки, а потом – друг друга. И это ясно любому человеку, который не впал в технократический грех.

***

Ведь все не сводится к этому зловещему свойству. Негативное свойство номер два, которое идет рука об руку с негативным свойством номер один, это косное высокомерие специалистов. Причем их косность уже превращается в тупость и полуграмотность. Огромное количество людей, занятое здравоохранением, освоило определенные знания, которые всегда при подобном освоении являются в существенной степени устаревшими. Но люди, освоившие эти знания, в силу определенных свойств своих, превращают это благотворное освоение в способ самоутверждения.

Ученый все время хочет стать жрецом. И чем он мелкотравчатее, чем он ущербнее, чем он закомплексованее, тем быстрее он хочет стать не просто жрецом, а Великим Жрецом. Непререкаемым жрецом, жрецом жрецов.

Люди, освоившие в высших учебных заведениях те знания, которые в нынешнем мире стремительно устаревают, превращают эти исторически преходящие знания в знания абсолютные. Одновременно с этим они превращают эти якобы абсолютные знания в нечто, превращающее их обладателей чуть ли не в жрецов абсолютной истины.

***

Наука боролась с церковью для того, чтобы сама стать ущербной церковью. А поскольку у современной системы здравоохранения есть еще и негативное свойство номер три – чудовищная зависимость от своего коммерческого основания, главной частью которого является промышленное производство лекарств, она же фармакология, то костное высокомерие специалистов сплетается воедино с инерционной ориентацией на прибыль, вытекающей из коммерческой природы этого буржуазного здравоохранения. Которое в свою очередь задается коммерческой природой буржуазного общества в целом. А в условиях, когда это общество еще и мутирует, то есть окончательно освобождается от всяких реликтов морали, - это нечто!

Я знал хороших специалистов по Марксу, которые утверждали, что Маркс не считал капитализм формацией. Он считал капитализм переходным периодом от гуманизированного феодализма к дегуманизированному. Он считал, что весь этот культ «золотого тельца» нужен, по мнению исследователей Маркса только для того, чтобы от гуманизированного феодализма (христианского в частности) перейти к дегуманизированному. И вот это будет формация настоящая, в этом смысле посткапиталистическая и устойчивая.

И Ковид есть часть этой дегуманизации капиталистической формации, которая не есть формация, а которая и есть этот реагент дегуманизации. Ничто так не описывает этот процесс, как Ковид. А этот процесс в миллионы раз страшнее Ковида.

Если высшим целевым ориентиром будет не возвышение человека, а достижение максимума прибыли, то на Земле в итоге будет построен абсолютный ад. Если во имя этого достижения прибыли в человека полезут, как в машину, и сделают его машиной, то машиной он не станет – он станет бесом. И разрушит и себя, и своих создателей. А здравоохранение станет существенной частью этого ада не потому что оно само по себе ущербно, а потому что оно впишется во всеобщую коммерциализацию, прочно связанную на этом новом этапе со всеобщей дегуманизацией, осуществляемой как бы во имя коммерциализации.

В данной передаче я хочу обсудить сразу три негатива современной системы здравоохранения, при том, что каждый из этих негативов вытекают из губительности всего современного макротренда, он же – мутирующий капитализм. Еще раз подчеркну, что капитализм на наших глазах превращается из классического буржуазного, еще как-то связанного с представлением о человеческом восхождении, в нечто постбуржуазно-мутирующее и абсолютно не связанное вообще с восхождением человека.

Отказ от истории гуманизма превращается в такую гадость, одним из крохотных слагаемых которой является Ковид, но поскольку этот Ковид наращивает пакостность, то он крайне существенен.

***

Все это в передачах о Ковиде нельзя обсуждать абстрактно. Я обещал рассмотреть вопрос о том посягательстве на вид homo sapiens, который вытекает из уже рассмотренного мною редактирования генома. Мне кажется, что наилучший способ обсуждения этого вопроса – это ознакомление зрителя с натуральным текстом из произведения Олдоса Хаксли «О дивный новый мир», потому что одной лишь констатацией сходства того, что описано в этом произведении с современностью, не достаточно. Такая констатация лишена, образно говоря, вкуса, цвета и запаха. Тем более, что Хаксли – далеко не самый читаемый автор. А даже те, кто его когда-то читал, в основном помнит, что Хаксли описывает какое-то нехорошее устройство общества, не имеющее отношения к современным актуальным проблемам общественного бытия.

Но давайте для начала убедится в том, что это не так. Что он описывает не просто некий ужас, не имеющий отношения к сегодняшнему дню, а нечто, вопиюще созвучное современности. Я открываю первую же страницу этого произведения и читаю следующее: «Серое приземистое здание всего лишь в тридцать четыре этажа. Над главным входом надпись «ЦЕНТРАЛЬНО ЛОНДОНСКИЙ ИНКУБАТОРИЙ И ВОСПИТАТЕЛЬНЫЙ ЦЕНТР» и на геральдическом щите девиз Мирового Государства: «ОБЩНОСТЬ, ОДИНАКОВОСТЬ, СТАБИЛЬНОСТЬ»… «Здесь у нас Зал оплодотворения, — сказал Директор Инкубатория и Воспитательного Центра, открывая дверь»… «Директор Центрально Лондонского ИВЦ считал всегдашним своим долгом самолично провести студентов новичков по залам и отделам. «Чтобы дать вам общую идею», — пояснял он цель обхода. Ибо, конечно, общую идею хоть какую-то дать надо — для того, чтобы делали дело с пониманием, — но дать лишь в минимальной дозе, иначе из них не выйдет хороших и счастливых членов общества. Ведь, как всем известно, если хочешь быть счастлив и добродетелен, не обобщай, а держись узких частностей; общие идеи являются неизбежным интеллектуальным злом. Не философы, а собиратели марок и выпиливатели рамочек составляют становой хребет общества»... «Начнем с начала, — сказал Директор и указал рукой на инкубаторы».

Директор описал, как находящиеся в инкубаторе яйцеклетки погружаются в теплый бульон со свободно плавающими сперматозоидами, как оплодотворенные яйца возвращаются в инкубаторы, и там «альфа» и «бета» - относительно продвинутая часть будущего поколения – остаются до конца, а «гамма», «дельта» и «эпсилон» через 36 часов обрабатываются в соответствующих лабораториях по методу Бокановского.

Студенты влюбленно смотрели на Директора и записывали. «— По существу, — говорил далее Директор, — бокановскизация состоит из серии процедур, угнетающих развитие. Мы глушим нормальный рост, и, как это ни парадоксально, в ответ яйцо почкуется... Бокановскизация — одно из главнейших орудий общественной стабильности. Она дает стандартных людей. Равномерными и одинаковыми порциями. Целый небольшой завод комплектуется выводком из одного бокановскизированного яйца. — Девяносто шесть тождественных близнецов, работающих на девяноста шести тождественных станках! — голос у Директора слегка вибрировал от воодушевления. — Впервые в истории. «Общность, Одинаковость, Стабильность», — проскандировал он девиз планеты. Величественные слова»… Бесконечными лентами тянулись рабочие линии. Куда ни взглянешь, уходила во мрак, растворяясь, стальная паутина ярусов». Рабочие деловито сгружали бутыли с будущими людьми. Студентам сообщили, что они лицезреют эскалатор, ведущий из зала в предопределение, и что его наличие позволяет и сферы простого рабского подражания природе привести в куда более увлекательный мир человеческой изобретательности. Что формируя зародыши в новых средах, создатели нового поколения подготавливают младенцев к разной работе в обществе. Одних – к более высоко престижной, других - к грубой. Но все довольны. Это регулируется поступлением кислорода, нехватка которого действует на мозг и скелет, а также на разум. Но представителям низшей категории эпсилонов разум и не требуется. Зародыши формируются в разной температуре в соответствии с предопределением. Те, кто должен работать в тепле, уже в момент раскупорки люто боятся холода. «Им предназначено поселиться в тропиках или стать горнорабочими… Телесная боязнь холода будет позже подкреплена воспитанием мозга. Мы приучаем их тело благоденствовать в тепле. А наши коллеги на верхних этажах внедрят любовь к теплу в их сознание… И в этом, — весь секрет счастья и добродетели: люби то, что тебе предначертано. Все воспитание тела и мозга как раз и имеет целью привить людям любовь к их неизбежной социальной судьбе». А вот здесь проводят самые разные вакцины, от брюшного тифа и сонной болезни, и Ковида – добавляю я от себя. «Работников для тропической зоны начинаем колоть на 150-м метре, когда у зародыша еще жабры. Иммунизируем рыбу против болезней будущего человека». Далее студенты переходят в зал воспитания. «Директор заговорил опять: — В давние времена, еще до успения господа нашего Форда, жил был мальчик по имени Рувим Рабинович. Родители Рувима… Что такое родители? – вопросил Директор. Неловкое молчание. Иные из студентов покраснели. Они еще не научились проводить существенное, но зачастую весьма тонкое различие между непристойностями и строго научной терминологией. Наконец один набрался храбрости и поднял руку. — Люди были раньше… — Он замялся; щеки его залила краска. — Были, значит, живородящими. — Совершенно верно. — Директор одобрительно кивнул. — И когда у них дети раскупоривались… — Рождались, — поправил Директор. — Тогда, значит, они становились родителями, то есть не дети, конечно, а те, у кого… — Бедный юноша смутился окончательно. — Короче, — резюмировал Директор, — родителями назывались отец и мать. Гулко упали (трах! тарах!) в сконфуженную тишину эти ругательства, а в данном случае — научные термины».

Хаксли опубликовал это произведение в 1932 году. Он просто запоминал то, что обсуждали члены его семьи, выдающиеся ученые, считавшие, что мир нужно организовывать именно таким способом. Вы думаете, их сейчас мало? Прошло чуть менее столетия, и что? Мы все еще будем говорить, что Хаксли не озвучивал определенный научно обоснованный проект, который поэтапно воплощается в жизнь, а произвольным образом фантазировал?

***

Итак, негатив номер один, встроенный в систему современного здравоохранения и жизни в целом – это приверженность определенной узкой группы антигуманистических, очень цепких умных и образованных мерзавцев, кардинальным образом влияющих на научные и производственные тенденции, они же – глобальный тренд, тому, что можно именовать моделью Хаксли. Она же – модель расчеловечивания.

Но ведь не все же представители существующей системы здравоохранения и сопряженных с нею областей являются такими мерзавцами. Огромное количество людей просто движутся в тренде, считая, что они делают благое дело, и для них этим трендом вовсе не является то, что описал Хаксли. Для них этот тренд – осуществление на практике того, чему их учили. Мерзавцы будут колоть определенные вакцины, чтобы дегуманизировать мир по Хаксли, а многие другие будут их колоть либо потому, что они убеждены в их спасительности, либо потому, что им так сказали, либо потому, что таков бизнес.

Костное высокомерие, пропитанное убежденностью в том, что ты приносишь благо людям – это некое дополнение к посягательству на человечество. И это два абсолютно разнородных явления, нужным образом соединенных вместе.

***

Есть некое коллективное заболевание, поразившее сознание фактически всего современного человечества. Суть этого заболевания в том, что наука не может не делиться добытыми ею знаниями с человеком, никакого отношения к науке не имеющего. И она не может в современном обществе соединить у далеких от науки людей эти самые знания с тем, что они рождают в мозгу ученого. Потому что ученый, если он настоящий ученый и не мерзавец, всегда готов к пересмотру знаний, к их радикальному развитию, к тому, что эти знания окажутся на новом витке развития науки, опровергнуты или существенно дополнены. А тот человек, который должен пользоваться знаниями, а не развивать их, должен относиться к полученным знаниям совсем иным образом. Он должен принять их как несомненность. А отсюда, если этот человек ущербен, а он именно таковым производится современной цивилизацией, один шаг до высокомерия – мол, я-то знаю, что к чему! А тот, кто не знает, тот дикарь!

Здесь речь идет о трагедии современной цивилизации – той самой, что встала на путь дегуманизации и абсолютизации технократического развития. Тот путь, который русская цивилизация, всегда утверждавшая, что развитие должно быть симфоническим, целостным и восходящим, не принимала.

Это вытекает из страшного разрыва между постоянно готовым к опровержению любых своих основ мышлению настоящего ученого и высокомерием полубезграмотного пользователя, решившего, что он что-то усвоил, и относится к себе усвоившему с бесконечным уважением, а к тому, кто не усвоил – с пренебрежением или презрением, и говорить такому сомневающемуся: «Раз ты сомневаешься, то ты либо опасный сумасшедший, либо дикарь».

(Окончание читайте 30.04.2021)

0
0
0
0
0

Добавить комментарий

500

Нашли ошибку в тексте? Выделите ее и нажмите Ctrl+Enter

© Бизнес

Что вы думаете об инициативе президента Франции Эммануэля Макрона открыть в ближайшие месяцы постоянную оборонную миссию в Кишиневе?