СМИ: Какое наказание ждет россиян, воевавших в Сирии

Фото: antena3.ro

«В 2013 году 23-летний тихоня из России по имени Ахмед решил поехать в Сирию, чтобы сражаться в исламистском батальоне против правительства президента Башара Асада», — пишет корреспондент The Washington Post Эндрю Рот.

«Два года спустя он, теперь уже ветеран гражданской войны в Сирии и условно-досрочно освобожденный из российской тюрьмы, вспоминает этот момент со своего рода потрясением и сожалением», — пишет автор.

«Это была болезнь, — сказал уроженец Дагестана в интервью в своем родном селе в этом месяце. — Это была эпидемия».
«Ахмед — один из, по меньшей мере, двадцати человек, сражавшихся в Сирии, родом из Новосаситли, села с населением 2 тыс. человек в Дагестане, где многие обратились в салафизм, ультраконсервативную форму суннизма, распространившегося в России после распада Советского Союза», — сообщает издание.

По словам Ахмеда, он и четверо других мужчин из Новосаситли были завербованы во время обучения в медресе в Египте и провели несколько месяцев, сражаясь в Северной Сирии недалеко от турецкой границы. «Вернувшись в Россию в марте 2014 года, они были арестованы, провели год в тюрьме и были отпущены условно-досрочно», — говорится в статье.

«Сирия здесь у всех на устах», — говорит Абу-Мухаммад Алиев, бывший журналист и бизнесмен, известный в ультраконсервативных мусульманских кругах Махачкалы.

Салафиты обозлены полицейскими проверками, говорит он. Работу найти трудно. Когда у молодых людей появляются проблемы с полицией, они часто пускаются в бега. По его словам, Сирия стала одним из мест, куда стремятся те, кто хочет покинуть Дагестан.

«Для боевиков почти нет возможности реабилитации и возвращения к мирной жизни, особенно в Дагестане», — отмечает Варвара Пахоменко, эксперт по Северо-Кавказскому региону в Международной антикризисной группе.

«Некоторые местные жители борются с этой тенденцией», — отмечает Рот.

С 2010 года глава администрации села Ахъяд Абдуллаев выступает посредником, стремясь гарантировать молодым людям, участвующим в беспорядках, явку с повинной без опасений карательных действий полиции, пишет издание.

«Во многих отношениях религиозное право превалировало над полномочиями российского правительства в Новосаситли. Абдуллаев с трепетом говорил о «двойной жизни» аула при коммунизме, когда споры негласно решались в соответствии с религиозным правом», — говорится в статье.

«Уровень насилия, связанного с терроризмом на Северном Кавказе, снизился в последние годы», — отмечает журналист.

«Большинство боевиков были убиты в период накануне Олимпиады или уехали в Сирию. Это основная причина снижения уровня беспорядков», — считает Пахоменко.

«Когда он прибыл в Сирию, у Ахмеда не отняло много времени осознание того, что быть боевиком — не его призвание. По его словам, он никогда не стрелял из ружья и едва не погиб как-то ночью, когда наткнулся на КПП противника», — говорится в статье.

Он говорит, что они с друзьями позже обсуждали возможность присоединиться к «Исламскому государству», но решили, что оно слишком жестоко и слишком ловко «манипулирует» людьми.

Ахмед называет свой тюремный срок — год в заключении севернее Арктического круга — незаконным. Но ему повезло, что он остался в живых, пишет издание.

«Иногда мы шутим, спрашиваем, поедут ли они туда снова, — говорит Абдуллаев о тех, кто вернулся из Сирии. — И они отвечают — никогда».