Георге Габери: Государство и бизнес могут разделить расходы на подготовку кадров

Фото: agrotop.md

Ангелина Таран

Многие представители агарного бизнеса высказывают сожаление по поводу ухода из Минсельхоза бывшего заместителя министра Георге Габери в связи с отставкой предыдущего состава правительства (он не является членом ЛДПМ). Для NOI.md он подвёл некоторые итоги своей работы на госслужбе и поделился мнением не постороннего о состоянии дел в сельском хозяйстве.

- Что не успели, но хотелось бы доделать, работая в министерстве?

- Решить главные проблемы, которые связаны с будущим аграрного сектора, - это научное обеспечение отрасли и подготовка кадров. Молдавская сельскохозяйственная наука, которая была передовой на пространстве Советского союза, в настоящее время находится в плачевном состоянии. Научные институты остались без земель для опытов, т.к. экспериментальные станции были неоднократно реорганизованы, но почти все обанкротились, и почти все научные кадры уже преклонного возраста, потому что молодая «кровь» не вливается в отечественную науку. Неудачные реформы привели к тому, что сельское хозяйство практически осталось без местного научного обеспечения.

Для того, чтобы провести реформы в этом секторе, требуется политическая воля и поддержка, в том числе парламента и политических партий. Если этого не сделаем, исчерпаем последние инвестиции в науку, которые сохранились с советского времени. Как известно, идёт серьезное изменение климата, что потребует кардинально новых подходов для каждой отрасли. Как мы сможем отвечать на эти вызовы в такой ситуации без серьезного научного обеспечения?

- В чём проблемы нашего профессионального образования?

-Уже сегодня в аграрном секторе существует острейший дефицит кадров всех уровней, начиная с рабочих и заканчивая специалистами с высшим образованием. А система их подготовки оставляет желать лучшего. Например, у нас обучают трактористов в пределах обычного учебного года для всей системы образования. Они заканчивают профессионально-техническое училище тогда, когда начинается основная масса работ на полях. По сути, тракторист выходит из училища без практики работы на тракторе, хотя должен уметь пахать, культивировать, опрыскивать, убирать урожай и т.д. Подготовку рабочих для сельского хозяйства надо вести во время аграрного сезона. К сожалению, у нас нет связи между производственной сферой, учебными заведениями, которые готовят специалистов для аграрного сектора, и исследовательской базой. Все работают автономно, и все одинаково отсталые.

Я успел посетить почти все восемь колледжей аграрного профиля. Они, в основном, укомплектовываются жителями того района, где они находятся (на 90-95%). Получается, мы тратим бюджетные деньги, но, по сути, не готовим специалистов для всех регионов страны. Для того, чтобы решить эту проблему, чтобы на учебу пришли дети фермеров, у которых уже есть бизнес в аграрном секторе, и чтобы они вернулись обратно, к этому должны подключиться районные управления сельского хозяйства, примэрии сел, сельхозпредприятия.

В Молдове начата работа над проектом технической помощи по совершенствованию процесса подготовки рабочих кадров при поддержке немецкого Агентства по развитию. Но когда он задумывался, в него даже не собирались включать Минсельхоз. После нескольких моих встреч с донорами они приняли решение разделить финансирование пополам между Минсельхозом и Минобразования. Немецкие эксперты с недоумением высказались по поводу отсутствия действенной связи между этими ведомствами в процессе подготовки рабочих кадров для аграрного сектора.

После двух месяцев теоретической подготовки учащиеся ПТУ и колледжей с марта до конца сельхозсезона должны быть с инструктором, мастером на сельхозработах в поле. Кстати говоря, у всех ПТУ есть тысячи гектаров земли, которыми они не пользуются, сдают в аренду, а порой земля и вовсе не обрабатывается. А на чем они обучаются, кроме устаревших макетов? Например, в ПТУ в Тодирештах есть несколько старых тракторов – музейных экспонатов. Как могут выпускники профтехучилищ после такой подготовки управлять современными тракторами?

Три года назад вышел приказ министра образования, который запрещает привлекать к трудовой деятельности учащихся, в том числе студентов ПТУ и колледжей сельхозпрофиля. Немецкие консультанты по проекту дуального образования (во всем мире профподготовка осуществляется учебным заведением и предприятием) удивлены таким подходом, они говорят, что в Германии начинают приучать детей к труду с детского сада. Из-за этих ограничений, чтобы провести обрезку и собрать урожай винограда, выращенный на виноградниках Кишиневского национального колледжа виноградарства и виноделия в Ставченах, привозили людей из с.Бравичи за 63 км, а учащихся нельзя было привлечь.

Когда я был студентом Сельхозинститута, мы шесть месяцев в году находились на производственной практике в учхозах. Сегодня де-факто сохранились три учхоза (их учредитель – министерство), в них нет ни одного современного сада и виноградника. Я несколько раз был председателем государственной экзаменационной комиссии на факультете плодоводства и виноградарства. К сожалению, уровень теоретической и практической подготовки многих выпускников далеко не отвечает нуждам производственного сектора. Немцы спрашивают: «Зачем бедная страна зря тратит деньги, если можно процесс подготовки кадров соединить с производством? Государство и бизнес разделили бы эти расходы, и качество подготовки специалистов было бы выше».

- Как Вы, не будучи членом политической партии, оказались во главе Национального агентства по безопасности пищевых продуктов?

- Меня пригласили создать Национальное агентство по безопасности пищевых продуктов (ANSA), за что благодарю руководство тогдашнего министерства и правительства. Я принял предложение и решил оставить частный бизнес в аграрном секторе еще и потому, что в Соглашении о вступлении Молдовы в ВТО есть три страницы, посвященные этому вопросу, которые парафированы моей подписью (я в качестве замминистра экономики вёл переговоры по вступлению РМ в ВТО).

Я подумал, что мой гражданский долг - продолжить начатое дело, т.к. ещё в 2001 г. мы должны были создать единую структуру по сертификации продовольственных товаров. В то время у нас в данном процессе участвовали несколько структур: ТПП, Департамент стандартизации и метрологии, ветеринарная и фитосанитарная служба, Центр превентивной медицины и т.д., все дублировали друг друга, оказывая прессинг на бизнес.

- Как Вы считаете, какова на нашем рынке ситуация с безопасностью пищевых продуктов? Мы в состоянии контролировать всё, что на него поступает?

- К сожалению, мы не завершили до конца создание системы контроля безопасности пищевых продуктов, следуя принципу контроля от «от вил до вилки». Создали агентство с территориальными структурами в городах и районах, а на следующем этапе должны были создать в его подчинении современную лабораторную базу. Было бы нечестно сказать, что у нас всё в порядке в контроле над качеством, потому что нет инструментов для этого - нет аккредитованных лабораторий на международные стандарты по многим направлениям, кроме двух – по контролю качества алкогольной продукции и по качеству семян. Первая поднялась на такой уровень, «благодаря» эмбарго в 2006 г. А «благодаря» птичьему гриппу мы построили Республиканский центр диагностики в области ветеринарной медицины (CRDV), но необоснованно затянули процесс аккредитации, не до конца оснастили его диагностическим оборудованием и приборами, обученным и аттестованным персоналом.

Минсельхоз издал приказ, которым утвердил программу реформирования лабораторной базы: чтобы по примеру лабораторной базы в области здоровья животных и безопасности продуктов животного происхождения (центральная лаборатория CRDV в Кишиневе и филиалы в Дондюшанах и Кагуле) создать лабораторию для тестирования показателей здоровья растений и безопасности продуктов растительного происхождения (планировали объединить четыре существующие лаборатории в одну). Но, когда ANSA перевели из подчинения Минсельхоза напрямую правительству, лаборатории, учредителем которых является Минсельхоз, остались в его подчинении, хотя они должны стать важным инструментом контроля в руках агентства.

Из-за того, что наша лабораторная база не соответствует международным требованиям, у наших производителей могут возникнуть проблемы при освоении новых рынков. Поэтому процесс выхода продукции на любой рынок нужно четко поставить на правильные рельсы. И начинать надо с аккредитации методов лабораторного контроля в государственном органе аккредитации страны с последующей аккредитацией на международные стандарты (ISO17025). И агентство, которое занимается инспектированием, должно аккредитоваться по стандарту ISO17020 (он устанавливает требования к компетентности, а также беспристрастности и последовательности действий инспекторов – по шаблону).

Мы инициировали переговоры с органом аккредитации Германии, чтобы они аккредитовали ANSA, при финансовой поддержке правительства этой страны. После ознакомления с ситуацией немецкие специалисты сказали, что для нас этот процесс займёт не менее пяти лет. С учетом подписания Соглашения об ассоциации с ЕС мы настаивали на завершении процесса аккредитации за два года. К сожалению, после структурных перемен в агентстве, начало проекта технической помощи было отложено до 1 января 2015 г., и до сих пор никакого движения в этом направлении пока нет. А процесс аккредитации вообще не начат. В этой ситуации следует учесть, что владелец товара при предъявлении каких-то претензий к параметрам его безопасности имеет право обратиться в суд, в том числе и по причине не аккредитации органа госконтроля.

- Создается впечатление, что начатые в нашей стране реформы делаются только по подсказкам зарубежных доноров, а нам это не особо нужно…

- Наши аграрии нуждаются в очень профессиональной поддержке. Однако представители данного сектора экономики редко входят в состав парламента и правительства. По этой причине долго не могли дать сельскому хозяйству статус приоритетной отрасли экономики, хотя ЕС жестко ставил нам условия: мы готовы оказать финансовую поддержку вашему сектору, но он должен иметь такой статус. Причём они не требовали, чтобы мы декларировали приоритетной только одну отрасль. Летом прошлого года в Кишиневе состоялось собрание министров сельского хозяйства стран ЕС и Восточного партнерства, где присутствовали три комиссара ЕС. Только после этого в Стратегии развития страны до 2020 г. сельское хозяйство и сельское развитие стали приоритетной отраслью экономики Молдовы.

Из-за невыполнения этого условия в 2013 г. мы потеряли шансы получить финансовую поддержку для инициирования пилотных проектов по подготовке к внедрению программы ENPARD. Теперь ЕС согласился выделять ежегодно по 17 млн. евро до 2018 г. для пополнения фонда субсидирования аграрного сектора.

- Почему Молдова импортирует сельхозпродукцию, неужели мы сами не можем себя накормить?

- Для отечественных производителей основная проблема - где продать свою продукцию. Государство должно помочь решать вопросы рынков сбыта. Исходя из этого, министерство подготовило, а правительство утвердило Программу развития аграрного сектора до 2020 года, затем начали разрабатывать программы развития отраслей (какие технологии применять, в зависимости от рынка, какой товар производить, какого качества и т.д.). Например, мы не можем производить мясо птицы для полного удовлетворения своих потребностей и почти половину его импортируем (более 25 тыс. т каждый год). А это самый простой продукт.

Это происходит потому, что нет конкретной программы, нормальной рыночной политики и т.д. Поэтому в республике то есть корма (кукуруза, соевый шрот), то их нет. Из двух инкубаторов один сгорел, второй обанкротился, - значит, цыплят надо импортировать. Мы предполагали, чтобы на средства польского кредита были созданы современный инкубатор для обеспечения отрасли птицеводства молодняком и цыплятами и убойный цех, который бы соответствовал требованиям ЕС, и таким образом рассчитывали решить вопрос снабжения населения качественным мясом птицы и подготовить предпосылки для экспорта этой продукции на рынок ЕС.

Молочное животноводство должно хотя бы обеспечить потребности Молдовы в молочной продукции высокого качества. Мы никогда не сможем конкурировать, например, с Литвой или Австрией, где скот выращивают, в основном, на пастбищах (там выпадает достаточно дождей). У нас корм надо производить на орошаемых землях, из-за чего у него другая себестоимость. Исходя из этого, мы должны строить свою политику. К сожалению, в Молдове нет ни одной фермы, которая бы занималась производством мяса говядины на индустриальной основе, с использованием специальных рас, которые дают мясо очень высокого качества. У нас, в основном, мясо говядины – это корова после трёх-пяти лет дойки.

Чтобы решить эту проблему, мы вели переговоры с Ассоциацией производителей мяса говядины из Италии. Они вместе с нашим Институтом биотехнологий в животноводстве и ветеринарной медицины из Максимовки летом 2014 г. Подписали соглашение о создании на принципах частно-государственного партнерства центра по размножению ценных рас мясного скота. Итальянцы были готовы привезти эти расы в Молдову и помочь в разработке технологии применительно к нашим условиям для производства мяса говядины. Важно, чтобы этот проект не был похоронен. Всяческую поддержку в развитии животноводства готовы оказать Молдове и коллеги из Эстонии и Литвы, с которыми проведены многочисленные переговоры.

- Для сельского бизнеса ключевой вопрос связан с землёй. В Минсельхозе готовились изменения в Земельный кодекс?

- Я считаю Земельный кодекс конституцией сельского хозяйства. Если он некачественный, то нет смысла идти в этот бизнес. Наш Земельный кодекс принят в 1991 г., до приватизации земли. Над его новым проектом работала группа экспертов в рамках проекта технической помощи ($28 тыс.), который финансировала FAO. Но он был плохо и непрофессионально подготовлен, в нем нет решений по основным вопросам – консолидации земель, обязательства обрабатывать землю и т.д. Например, как быть с владельцами земли, которые имеют участок земли посередине массива? Необрабатываемый, он превращается в питомник для вредителей и болезней. Еще на 50 вопросов там нет ответов.

В Земельном кодексе мы должны четко определить обязательства владельцев земли. Также есть вопросы функционирования земельного рынка, нужно найти решения по защите почвы от деградации, по выводу их из сельхозоборота и т.д. Учитывая социальные аспекты данного вопроса, по моему мнению, он может быть решен только в начале деятельности правительства и парламента сразу после выборов.

- Насколько правильно мы распоряжаемся своей землей?

- Я встречался с производителями яблок, когда они бастовали, и задал им вопрос - почему вы выращиваете только яблоки? Почему не производите черешню? Это - единственный фрукт, который контрактуется на бирже. Мы продаем черешню по 1 евро/кг, а в Италии 1 евро стоит только её собрать, значит мы вне конкуренции. Как только мы начали развивать на юге республики косточковые культуры, люди стали получать совершенно другой доход с одного гектара земли.

Молдавские производители сушеной сливы закончили ее продавать ещё в декабре прошлого года. А заказы до сих пор продолжают поступать из Китая, США. А мы плакали, не зная, как субсидировать производителей сливы из-за эмбарго в России. В 2013 г. мы экспортировали в Россию около 184 тыс. тонн яблок, выручив при этом около $46 млн, а в ЕС - 11 тыс. тонн очищенного ореха на $100 млн. Так что есть, чем заниматься, но нужны грамотные люди в Минсельхозе, чтобы правильно определять политику и умело использовать рычаги стимулирования, а люди быстро реагируют.

- Кстати, о субсидиях, которых постоянно не хватает. Правильно ли мы расходуем деньги?

- Я недавно задал моим коллегам вопрос - правильно ли субсидировать покупку трактора фермеру, у которого только один гектар земли? Эти деньги потрачены не эффективно. Нужно чётко определить условия – трактор должен обрабатывать не менее 100 га земли, потому что есть норма эффективной работы. Другое дело, если у тебя кооператив по оказанию услуг и есть контракты.

В прошлом году мы выделяли субсидии на закупку племенных животных на уровне их стоимости, а по овцам и по козам иногда размер субсидии превышал стоимость животного, и приходилось ее снижать до уровня стоимости. И никаких жестких условий при этом не было. Если ты купил тысячу овец и получил за них субсидии, то ты обязан продать тысячу племенных ягнят, а не просто их забить, и мясо продать. Надо очень адресно выделять субсидии и стимулировать именно те направления, для которых нет ограничений по рынку сбыта, и которые играют важную роль для экономики страны.

- Какое требование действующих нормативных актов для сельского бизнеса, на ваш взгляд, самое нелепое?

- Спустя 24 года после распада Советского Союза у нас еще действует постановление правительства о порядке выкорчёвки многолетних насаждений (садов). К счастью, хоть по виноградникам внесли изменения в Закон о винограде и вине и навели порядок (выдача разрешения – прерогатива органов самоуправления первого и второго уровня). Чтобы выкорчевать сад, надо получить разрешение через постановление правительства. Это нонсенс, т.к. есть Гражданский кодекс, который гарантирует право собственности. Однако люди годами ждут выхода этого документа. Я год «дрался» за проект изменения регламента по выкорчевке садов, его уже передали на согласование в министерствах.

В правовом государстве люди давно бы подали в суд на правительство, т.к. фактически им не разрешают пользоваться своей собственностью, из-за чего они несут потери. В Молдове в том числе и по этой причине десятки тысяч гектаров земли заняты садами, посаженными еще в колхозах и совхозах. Их владельцы не могут их раскорчевать и вернуть земли в сельхозоборот.