Дмитрий Пулбере: Правосудие становится все дальше от простого гражданина. Ч 1

«Хотя любое изменение законов должно приниматься в интересах граждан, с учетом необходимости защищать их права и свободы, в последнее время юстиция все больше отдаляется от простых людей», - считает председатель Совета Института конституционного правосудия (ИКП), экс-председатель Конституционного суда (КС) Дмитрий Пулбере. По его словам, в результате проводимых реформ доступ к суду в Молдове существенно ухудшился и продолжает ухудшаться.

В интервью Noi.md известный конституционалист поделился своим мнением о реформе юстиции в Молдове, политическом факторе в работе Конституционного суда, эффективности системы веттинга и пре-веттинга. Наш собеседник рассказал о том, сталкивался ли с практикой телефонного права и почему он не завидует тому, кто окажется в кресле генерального прокурора. Как отмечает Дмитрий Пулбере, каждая власть хочет реформировать судебную систему таким образом, чтобы это принесло сиюминутную выгоду и упрощало возможность вмешательства в процесс отправления правосудия, а также оказания влияния на судей и прокуроров.

Г-н Пулбере, какие темы, имеющие особое значение для страны и судебной власти, стали основными в повестке Института конституционного правосудия в течение последнего года? Как Вы оцениваете реформу юстиции, проведение которой власти считают одним из приоритетов?

Последние несколько лет со стороны нынешней власти мы регулярно слышим о реформе юстиции. В Совете Института конституционного правосудия мы задались вопросом: в чем заключается эта реформа? Отмечу, что в Совете ИКП состоят академики, профессора и преподаватели конституционного права, известные специалисты. Многие из них 30 лет назад работали над проектом Конституции и, в целом, посвятили себя юридической сфере, делу защиты прав и свобод наших граждан.

Однако мы не нашли ни одного первоисточника – ни декларации парламента, ни заключений специалистов в области юстиции, ни соответствующих рекомендаций международных институтов. Когда те, кто пребывает у власти, упоминают реформу юстиции, они, по всей видимости, сами до конца не понимают, о чем говорят. Это ничем не обоснованная, не аргументированная реформа.

Недавно мы проанализировали Закон о судоустройстве, принятый в 1995 году. Как юрист, я понимаю, что любой закон, даже Конституция, это не догма. Это живой организм, который постоянно надо совершенствовать и приводить в соответствие с современными реалиями. За прошедшие годы Закон о судоустройстве изменяли 38 раз. Несколько поправок были приняты в прошлом году, столько же – в позапрошлом, еще ряд изменений ожидают принятия парламентом.

Когда мы изучили эти поправки, то выяснилось, что с каждым таким законопроектом юстиция все больше отдаляется от гражданина. Общепринято, что любое изменение закона должно быть в пользу человека, с учетом необходимости защищать его права и свободы. Это основная задача как Конституции, так и любого закона.

В последнее время мы становимся свидетелями ситуации, когда люди десятками уходят из судебной системы в отставку, во многих судебных инстанциях фактически некому рассматривать дела. В то же время назначают новых судей – юристов, вообще не имеющих судебной практики. В Высшей судебной палате материалы дел годами пылятся на полке! А ведь это высшая инстанция, после решения которой гражданин получает возможность обратиться в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ).

Ранее в процессуальном законодательстве появился такой термин как «разумные сроки». Это, на мой взгляд, стало своего рода диверсией против судебной системы Республики Молдова! В зависимости от сложности дела, его рассмотрение может продолжаться до одного года. Недавно я общался с одним из бывших коллег из Конституционного суда, который сейчас работает адвокатом. Он направлялся в Высший совет магистратуры оставить жалобу в связи с тем, что рассмотрение уголовного дела с 2013 года не просто затягивается, а даже не назначено к слушанию. Дело 10 лет лежит в сейфе у судьи.

Ранее были четкие сроки рассмотрения дел. Было прописано, что только особо сложные дела рассматриваются в течение года. И точка. Если дело рассматривалось полгода, это становилось чрезвычайной ситуацией для судебной инстанции.

Многим известно, насколько сложно приглашать в суд свидетелей по гражданским делам. Нынешняя власть додумалась до того, что, если гражданин обратился в суд за защитой свои прав и желает пригласить свидетелей, он должен за это заплатить судебный сбор. Данный сбор стали взимать не только по этому поводу, но и в целом ряде других случаев.

Подобных примеров можно привести множество. В результате таких реформ правосудие становится все дальше и дальше от граждан РМ. Доступ к суду не только существенно ухудшился, но и продолжает ухудшаться. В ИКП мы пришли к выводу, что каждая власть нацелена на реформирование судебной системы таким образом, чтобы это принесло сиюминутную выгоду, чтобы было проще вмешиваться в процесс отправления правосудия.

Когда премьер-министр на заседании правительства перечисляет имена судей, которые, по его мнению, принимают «неправильные» решения, это, как минимум, серьезное нарушение принципа разделения властей в государстве и независимости судебной власти. В статье 6 Конституции четко указано, что в Молдове законодательная, исполнительная и судебная власти разделены.

В дальнейшем я бы поставил под сомнение беспристрастность этих судей. Они, как и некоторые их коллеги, могут побояться вынести законное и обоснованное решение, поскольку это кому-то не понравится. Откровенно говоря, создается впечатление, что нынешние власти задались целью разрушить юстицию в Республике Молдова.

Недавно президент Майя Санду отказалась продлить мандаты ряда судей, среди которых был Алексей Паниш, ранее отменивший указ главы государства против судьи Владислава Климы и восстановивший его в должности председателя Апелляционной палаты. Президент ссылается на сомнения в отношении законности принятых решений, а сам судья говорит об отсутствии норм, запрещающих аннулировать такие документы. Как Вы оцениваете данную ситуацию?

Это еще один пример того, когда исполнительной власти не нравится решение, принятое судебной властью. Вопиющее нарушение прав конкретного судьи, который по истечении пятилетнего срока пребывания в должности вправе рассчитывать на назначение до достижения предельного возраста. Любой документ, который принимают парламент, правительство или президент, может стать предметом рассмотрения в судебном порядке. В зависимости от ряда критериев, это может быть Конституционный суд или, как в данном случае, суд общей юрисдикции.

Каким, по Вашему мнению, будет эффект от внедрения в Молдове системы веттинга и пре-веттинга, направленной, как подразумевается, на обеспечение независимости и неподкупности сектора юстиции? Правы ли те, кто говорит о политической предвзятости и намерении властей взять под контроль судебную систему посредством этой реформы?

Эффект будет, но разрушительный. Возможно, эти механизмы где-то работают, но для молдавской правовой системы данные понятия чужды. Речь идет о проверке того, насколько гражданин «Х» предан данной власти, и не более того. Если те, кто сегодня руководят страной, пройдут через подобный фильтр, то окажется, что они и близко не должны подходить к своим креслам.

Я не хочу сказать, что в судебной системе все прекрасно, но в судейском корпусе есть люди, которые работают по несколько десятков лет и еще не достигли предельного возраста. Зачем унижать их этими проверками? Молдова – страна с молодой демократией, но не надо относиться к нам так, как будто мы только что спустились с дерева. Мы так аплодировали, когда Молдова получила статус кандидата на вступление в ЕС, но почему-то не можем навести порядок у себя в стране.

Как Вы расцениваете отсутствие реакции со стороны Высшего совета прокуроров (ВСП) и других компетентных органов на решение ЕСПЧ по делу «Стояногло против Молдовы», в котором констатировано нарушение прав Александра Стояногло при отстранении его от должности генпрокурора в 2021 году?

Каким образом ни рассматривать ситуацию вокруг Александра Стояногло, становится очевидным, что над человеком просто поиздевались. Я не могу сказать иначе.

Институт конституционного правосудия обращался с открытым письмом в Высший совет прокуроров с просьбой восстановить Стояногло в должности генерального прокурора после того, как он выиграл дело в ЕСПЧ. Согласно ч.1 ст. 125 Конституции, ВСП является гарантом независимости и беспристрастности прокуроров. И он не выполнил эти конституционные обязанности, когда подтвердил решение комиссии по оценке деятельности генпрокурора, находящееся вне закона.

Увольнение Стояногло стало возможным после ошибочного решения ВСП, который не рассмотрел это дело детально и многосторонне, по существу вопроса, как того требует закон, грубо нарушив право на справедливое судебное разбирательство. Совет не запрашивал дополнительных доказательств, не ставил перед собой задачу проверить реальную ситуацию и вынес постановление, позволяющее главе государства издать указ об увольнении Стояногло с должности. Вот ЕСПЧ и принял соответствующее решение, по которому, однако, отвечает не ВСП, а государство Республика Молдова, осужденное за нарушение права на справедливое судебное разбирательство.

И эту ошибку, допущенную Высшим советом прокуроров, следовало исправить. То есть отменить принятые ранее решения и обратиться к президенту страны с ходатайством об отмене указа об увольнении Александра Стояногло и издании нового указа – о его восстановлении в должности генерального прокурора. ВСП принял наше обращение к сведению, но не более того. Каких-либо шагов за этим не последовало.

Не стоит забывать, что еще до постановления ЕСПЧ появилось и решение КС Молдовы, в котором так же указано, что при увольнении Стояногло была нарушена Конституция. При этом власти страны говорят о консультативном, рекомендательном характере озвученных выводов, которые относятся к минувшим дням. Однако любое судебное решение оценивает ситуации, которые были в прошлом, и это не позволяет говорить о том, что спор исчерпан.

По Вашему мнению, Александр Стояногло и сегодня остается генпрокурором?

Я неоднократно говорил и могу повторить, что в моих глазах, как юриста и карьерного прокурора, он по-прежнему является генеральным прокурором Республики Молдова.

Значит ли это, что в случае назначения нового главы Генеральной прокуратуры есть риск, что он будет уволен по той же схеме?

В том-то и суть. Я как-то сказал, что не завидую тому прокурору, который окажется в этом кресле. Если конкурс, который пытается провести Высший совет прокуроров, состоится, то отобранный кандидат будет представлен президенту, который издаст указ о назначении нового генерального прокурора РМ. Если эта власть сохранит свои позиции, назначенному генпрокурору повезет. Если придет другая власть, его на второй же день уволят. Таким же указом, как был уволен Стояногло. Но если указ в отношении Стояногло был неконституционным, то указ об увольнении нового генпрокурора будет конституционным, поскольку он был назначен незаконно.

Причина сложившейся ситуации очевидна: власти не хотят принимать во внимание решения Конституционного суда и Европейского суда по правам человека.

КС регулярно выносит резонансные решения, оказывающие влияние на политический расклад сил и ситуацию в стране. Насколько политический фактор присутствует в деятельности этой инстанции?

Конституционный суд – это политико-юридический орган. Практически в каждом его решении присутствует политика. Но я бы не стал утверждать, что политический фактор оказывает сколь-нибудь существенное влияние на работу суда. Члены КС – высококвалифицированные юристы, и если они приходят к каким-то выводам по итогам разбирательства, значит такова их позиция. Другой вопрос, насколько политический класс уважает закон и принимаемые Конституционным судом решения.

Приведу такой пример. В 2001 году, когда на парламентских выборах Партия коммунистов получила 71 депутатский мандат, было принято решение о досрочном прекращении полномочий местных органов власти. Вскоре парламент объявил досрочные всеобщие местные выборы в Молдове. Данное постановление было оспорено в КС, который пришел к единогласному решению о его неконституционности. Когда по результатам выборов то или иное лицо получает мандат на четыре года, надо дождаться истечения этого срока. В законе четко прописано, в каких случаях возможно досрочное прекращение полномочий соответствующих органов власти.

После этого решения три дня не было никакой реакции со стороны властей. Тишина. Затем выходит президент Владимир Воронин и говорит: «Мы должны подчиниться решению Конституционного суда». Возможно, он сам к этому пришел, а может быть его проконсультировали о том, что по Конституции решение КС является обязательным для исполнения на всей территории страны. Но главное, что он выступил как лидер нации и в качестве главы государства показал достойный пример, как надо относиться к закону и решениям КС. В этом отношении нынешним руководителям есть чему у него поучиться.

Будучи прокурором и членом Конституционного суда, сталкивались ли Вы когда-либо с «телефонным правом» или другими попытками повлиять на принимаемые решения?

В прокуратуре я проработал около 20 лет. Начал карьеру в Страшенах, тогда еще в МССР, где прошел путь от стажера до заместителя прокурора. Затем был назначен прокурором в Комрат, после чего – в Калараш. В 1998 г. стал депутатом по списку избирательного блока «За демократическую и процветающую Молдову». После трех лет работы в парламенте был выдвинут на должность судьи Конституционного суда, которую занимал до 2013 года.

Хочу подчеркнуть, что за 20-летний период в прокуратуре никогда и никто не звонил мне с какими-либо просьбами по тому или иному делу. Напротив, если кто-то обращался в райком с жалобой, что по его обращению не приняты меры, что в течение месяца не дали ответ, в ситуации сразу начинали разбираться и выяснять, прав гражданин или нет. В нынешнюю эпоху так называемых «разумных сроков» человек может годами ждать, пока ему ответят.

В Конституционном суде я работал 12 лет судьей, из которых на протяжении почти 5 лет – на посту председателя. Ни одно лицо, будь то президент, премьер-министр, спикер парламента или депутат, никто не пытался обратиться и повлиять прямо или косвенно на принимаемые решения.

В 2009 году, покидая пост президента страны, Владимир Воронин вручил всем членам Конституционного суда дорогостоящий подарок – швейцарские часы. Как тогда писали со ссылкой на оценки экспертов, их стоимость составляла около 3 тыс. евро, а некоторые лица называли и более высокую цифру – 30 тыс. евро. На фоне заявлений о попытке подкупа некоторые судьи от презента отказались. Какова судьба подаренных Вам часов?

В 2009 году Владимир Воронин ушел добровольно, хотя по Конституции должен был находиться в должности до тех пор, пока не будет избран новый президент. Даже если эта процедура затягивается на несколько лет, как произошло в Молдове. Уходя с поста президента, всем шести членам Конституционного суда он подарил часы. Такого рода подарки получили также различные должностные лица на всех уровнях – от членов правительства и аппарата главы государства до ряда чиновников и представителей сектора юстиции.

Несколько судей, моих коллег, от часов отказались. В информационном пространстве развернулась кампания о том, что это якобы является попыткой подкупить членов Конституционного суда. Однако я не вижу в этом никакой логики: о каком подкупе может идти речь, если президент покидает свой пост?

Кстати, как выяснилось, эти часы стоят 150 или 200 евро, точную цифру сейчас не вспомню. Утверждения о золотых часах ценой 30 тыс. евро не имеют под собой никаких оснований. Спустя какое-то время я поинтересовался у одного своего хорошего знакомого, который распространял такую информацию, зачем он это делал. Тот признал, что был не прав. Я и сегодня иногда ношу эти часы, испытывая чувство гордости и расценивая этот подарок как знак уважительного отношения и благодарности за многолетнюю работу.

Алексей Истрати

(Окончание читайте 29.03)