X 
Приднестровье новостей: 1392
Акция протеста новостей: 1677
Война в Украине новостей: 6085
Евровидение новостей: 502

Андрей Фурсов: «К сожалению, завтра для нас может не быть!»

30 ноя. 2021, 10:18 (обновлено 30 ноя. 2021, 18:00)   Аналитика
13351 15

(На заметку молдавским политикам)

Как будут развиваться крупнейшие страны и мир в целом в эпоху мирового кризиса капитализма и перехода человечества к новому социально-экономическому устройству, удастся ли при этом избежать глобальной катастрофы? Об этом и о том, кого в мире посткапитализма намереваются отсечь от будущего, известный российский историк Андрей Фурсов рассказал, отвечая на вопросы в издательстве «Книжный мир».

Глобальный кризис в мировой истории: что ждет человечество на новой исторической развилке?

История показывает, что большие качественные отрезки заканчиваются переходом, и этот переход обычно принимает форму «темных» веков. Темных почему? Сломалась старая система, новая еще не оформилась, правил нет, идет игра без правил, утрачиваются знания, людям не до того, чтобы творить, главное – выжить. И вот, по крайней мере, за последние три, три с половиной тысячи лет Ойкумена пережила несколько таких «темных» веков. Первый - это XII-XIX века до нашей эры, выходом из которых стала Бронзовая революция и возникновение полисного строя в Греции. На Ближнем Востоке без всяких революций возникли новые империи. Вторые Темные века, когда с середины VI по середину IX века рухнул античный мир. И вот весь этот исторический бульон варился до тех пор, пока из него не выварился феодализм.

И, наконец, третий Темный век – это условно с 1348-го по 1648-й год. Это «Чёрная смерть» и период, куда входит и Ренессанс. Финалом стала кровавая Тридцатилетняя война, уместилась в XVII веке и Реформация. Тридцатилетняя война положила конец третьим Тёмным векам и стартовала эпоха модерна и раннего капитализма. Затем ранний капитализм сменился капитализмом зрелым, поздним. И вот на наших глазах капитализм умирает уже примерно лет пятьдесят. Последние десять-пятнадцать лет это уже его терминальная стадия – финиш.


Инклюзивный стейкхолдеровский капитализм – это эксклюзивная глобализация «для тех, кто «почище-с»

Чем отличается кризис капиталистической системы от кризиса других систем? Поскольку капитализм – это мировая система, то и кризис – мировой, глобальный, это раз. Во-вторых, поскольку все-таки ядром капитализма была северо-атлантическая европейская христианская цивилизация, то это еще и кризис христианской европейской цивилизации, а не только капитализма и модерна. И поскольку бенефициаром капиталистической эпохи был белый человек, - его сейчас везде теснят и, по-видимому, сделают козлом отпущения, по крайней мере в Соединенных Штатах точно, - то это еще и кризис белого человека, белой расы. И еще один момент. Поскольку капитализм – это мировая система, охватывающая биосферу в целом, то это кризис и биосферы.

Люди из неомальтузианства, из Римского клуба, теперь из Давосского форума, все эти проходимцы говорят: это кризис человечества. Но человечество не является субъектом исторического развития, субъектом исторического развития являются системы, государства. И как не хочется им произносить слово «капиталистическая система», но приходится. Шваб, например, заговорил о том, что вот этот капитализм, акционерный, свое отжил, теперь будет другой капитализм: стейкхолдеровский или инклюзивный (Клаус Шваб – президент Всемирного экономического форумав Давосе. – Прим. ред.). Но, естественно, он не может сказать основной массе населения, мелким и средним собственникам, этаким мелким буржуа, что мы, «крупняк», сейчас вас экспроприируем. Поэтому и говорит, что мы все будем капиталистами. На самом деле за инклюзивным капитализмом скрывается экспроприация малого и среднего бизнеса. И поскольку главным фактором становится монополия на социальные сети, социальное поведение, социальные ресурсы, а также на духовные факторы производства – информацию, науку, образование, и это уже есть у социальных платформ, то, значит, нужно лишить массовку – мелкий и средний бизнес - тех крох собственности, которые у них есть. Причем речь идет не только о частной, но и о личной собственности тоже: квартиры, машины... Поэтому не случайно, с одной стороны, людей давят налогами, а с другой стороны, говорят: ну зачем вам машина, есть каршеринг, зачем вам личный дом, личная квартира, есть аренда и так далее.

«Японификация» и патагонизациядва мира, два образа жизни

Это не значит, что у них всё получится в этом отношении. Я думаю, что сопротивление будет нарастать. И вот то, как сейчас нарастает сопротивление к «коронабесию», постепенно, но нарастает, это меня очень радует. Потому что одно дело вирус, одно дело смерти, это все есть. Но те меры, которые предпринимаются, - они запредельные, они действительно не соответствуют этому эпидемическому процессу. Ни во время «испанки», ни во время свиного и гонконгского гриппа таких мер не было. Кстати, Шваб откровенно об этом сказал. То есть, по сути, проговорился, сказав, что ковид не является экзистенциальной угрозой, но это шанс создать лучший мир. И лучший мир, который он рисует, на самом деле – мир сниженного качества. У него даже есть такие термины: «японификация» и патагонизация. Японификация - это «светлое» в кавычках будущее развитых стран. Это жизнь как в Японии после кризиса 90-х годов, когда американцы ее одним ударом карате вырубили. А патагонизация – это для всех, это возможность жить как племя гаучо в Патагонии. То есть для тех, кто «почище-с», - это сытый уровень нынешней Японии. А всем остальным - как придется.

Совершенно понятно, что в условиях, когда рушится система, снижается качество жизни. Например, когда рухнул феодализм в XVI-XVIII веках, люди стали потреблять примерно на 800- 1000 калорий меньше, чем при позднем феодализме. Рухнула мясная диета. Кстати, сейчас люди типа Греты Тунберг (но условной Греты Тунберг, потому что Грета Тунберг – никто и звать ее никак, важно, кто стоит за ней), они убеждают в том, что надо с мясной промышленностью вообще заканчивать, потому что коровы портят воздух.

Или Фарид Закария (Фарид Закария – американский политический аналитик. – Прим. ред.), у него другая логика, почему нужно заканчивать с производством мяса. Потому что 90 % мясной продукции производится промышленным способом. А это огромная площадка для развития различных вирусов, а в качестве белков вместо мяса – есть червячков, кузнечиков, растения ГМО и так далее. Но я уверен, что сам Фарид Закария кузнечиков и червячков есть не будет. Об этом, по-моему, в английской газете Financial Times очень хорошо, ехидно так было сказано, что на Давосском форуме собираются люди, которые говорят о борьбе с голодом, но при этом сами едят икру и запивают ее шампанским. Собираются люди, которые говорят, что авиасообщение нужно как можно больше сократить, потому что самолеты отравляют среду. При этом они летают на частных самолетах. Заботятся о бедных, а их самих обслуживает огромный штат прислуги. То есть это классическое лицемерие.

Станет ли XXI век глобальным бунташным веком

На самом деле суть периода, который мы переживаем, так они, люди с Давосского форума по крайней мере его планируют, - это отсечь от будущего примерно 90-95% населения. В этом будущем, поскольку оно постиндустриальное, с наукоемким производством, не нужен ни рабочий класс, ни большой средний класс. А это значит, что они его будут экспроприировать. И я думаю, что в ближайшее десятилетие на Западе будет идти очень острая социальная борьба верхов и низов. Но даже если верхи победят, сложится очень опасная ситуация, и вот почему. Поскольку последние 100-150 лет прокладкой между верхами и низами был средний слой, то этот средний слой верхи могли перетащить на свою сторону. А когда этого не будет, люди, которые окажутся чуть-чуть выше этого низа, автоматически будут становиться контрэлитой. И вот это очень и очень серьезная проблема.

Весь XVII век русской истории - это бунташный век, и я думаю, что XXI век, если не случится глобальной катастрофы, станет глобальным бунташным веком. К этому нужно готовиться. Как?

Первое - не верить западным сказкам насчет инклюзивного капитализма, климатических изменений. Нас все время пугают новыми эпидемиями, на самом деле это такой информационный террор. То, что делает Шваб, что делает Гейтс, безусловно, подпадает под информационный терроризм. Причем, если это делают Шваб и Гейтс, выступая как частные лица, - это одно. А вот когда Меркель и Джонсон заявляют, что умрут миллионы, - это уже государственный информационный терроризм. И спрашивать за такие вещи нужно по законам военного времени и поведения в прифронтовой полосе. И первое, как уже сказано, не верить ни в коем случае этим глашатаям.

Второе: ни в коем случае не рассчитывать на чиновников. В случае катастрофы они будут спасать свою шкуру. Они не будут думать о людях, поэтому нужно быть готовыми спасаться самим, вместе со своими близкими. И, кроме того, что очень важно – самостоятельно анализировать ситуацию, что происходит в мире. Казалось бы, вот где простой рядовой человек и где проблема капитализма. Но пришел ковид и ударил по простому человеку. Ковид и меры, которые принимаются: это домашний арест, это настоящий апартеид, когда уже заговорили о том, что нужно в ресторанах отвести отдельные места для вакцинированных и невакцинированных. Если они вакцинированы, зачем же их сажать отдельно, им же ничего не угрожает. То есть коротенькие у них мысли, у чиновников, как у Буратино. Они, видно, не понимают, что, загоняя людей в стойло, они таким образом дискредитируют вакцинацию. Это все равно что убивать муху на стекле лопатой, но по-другому они, видно, не умеют мух убивать.

Россия сквозь призму катаклизмов, происходящих в мире

Россия – это кто? Это мы с вами? Это олигархи, которые живут в Лондоне, они Россия? Думаю, нет, они не Россия. В условиях глобального кризиса в принципе самые уязвимые режимы – это компрадорско-олигархические режимы периферии, потому что они слабые и рвутся первыми. Такое слабое звено России в начале XX века и разорвалось, когда его толкнули. Есть такая история, возможно, правдивая, а возможно, нет, но она четко отражает эту ситуацию. Когда однажды Ленин во время ареста что-то пытался объяснять жандарму, тот ему сказал: «Молодой человек, что вы бунтуете? Перед вами стена». На что Ленин якобы ответил: «Стена, да гнилая, ткни – и развалится». Так оно и оказалось. Ткнули. Чем? Войной. И стена развалилась, она не выдержала. Почему не выдержала Россия в Первой мировой войне? Да потому, что мужик понимал, что он воюет за чужие интересы. А он не хотел воевать за чужие интересы. И потом, когда в шестнадцатом- семнадцатом годах пришло время делить землю, у нас же земельные переделы были в деревне каждые 12 лет: 1893-й плюс 12 – 1905-й, плюс 12 – 1917-й плюс 12 – 1929-й год. Большевики неслучайно коллективизацию подгадали под 1929-й год. И не только потому, что к этому времени Сталин разделался и с троцкистами, и с бухаринцами. А потому еще, что в деревне очень удобный был момент, чтобы вызвать классовую борьбу. Точнее, не вызвать, а обострить там классовую борьбу. Поэтому вот такие режимы и рушатся.

Что нужно для таких режимов, чтобы устоять? Первое –должно быть единство или по крайней мере должен быть минимальный разрыв между верхами и низами. Низы должны понимать, что верхи вместе с ними, а не в лондонах, цюрихах или парижах катаются на машинах или на яхтах. Во-вторых, в этом обществе не должно быть только низов, все-таки должна быть средняя прослойка. Но дело в том, что именно в компрадорско-олигархических режимах она гибнет. Значит, власть, которая хочет усидеть, а не хочет, чтобы ее вообще экспроприировали, должна сделать все, чтобы разрыв уменьшить. Власть должна сказать народу: мы с вами, мы не посылаем на Евровидение какую-то там Манижу, которая работает под лгбт-эшницу и феминистку, а мы посылаем совсем других людей. А еще лучше – вообще никого не посылаем на это уродское сборище дегенератов. Мы на них, как говорил Аркадий Райкин, «пилюем». Вот что должна делать власть. Это недостаточное условие, но это необходимое условие для этой власти, чтобы ее не пустили по миру или не сделали с ней еще чего похуже.

Каналом получения объективной информации остаются книги

Книги, telegram-каналы... Но книги, безусловно. Я подписан на три сотни telegram-каналов. Из них половина – это просто ради картинок с красивыми видами, животными и т.д. Есть несколько десятков информационных каналов, информацию с которых я, конечно, перепроверяю. Но книга есть книга. С книгами на самом деле не сравнится ничто. С удовольствием держать в руках бумажное издание не сравнится ничто. К сожалению, то, что молодежь сейчас тяжело воспринимает большие тексты, есть результат нынешней дебилизирующей политики. В начале XX века молодежь в Российской империи не читала книг. Советская власть приучила ее читать книги. Она приучила ее читать хорошие книги и научно-популярные журналы с детства, с юношества. В моем классе читали абсолютно все. Помню, как книжку Герберта Уэллса «Человек-невидимка» в четвертом классе я получил в обмен. Я дал почитать «Борьбу за огонь» Рони-старшего заядлому второгоднику, а он мне дал «Человека-невидимку», сказав, это отличная книга, почитай.

Воспитывать не потребителей, а творцов

Культуру чтения можно создавать, но ее можно и уничтожать. И то, что произошло с культурой чтения за последние тридцать лет, это результат совершенно сознательного курса на воспитание в духе а ля Фурсенко. Мол, мы будем воспитывать не творца, это порок советской школы, мы будем воспитывать потребителя. И воспитали! Я тогда еще сказал, что, если вы, ребята, воспитываете потребителя, то вы воспитываете своего могильщика, потому что для него главное – это потреблядство. Социальных лифтов потребителю вы обеспечить не можете, из-за рубежа ему показывают обертку более красивую, вот он, этот ваш потреблядец, и побежит за Навальным. Так что в странах полупериферийных власть как раз должна воспитывать творцов. Это единственный способ, который можно противопоставить более сильному противнику. То есть то, что делал Советский Союз, и то, что номенклатура предала. Иногда говорят: вот в Советском Союзе было много ученых, много образованных, а он рухнул. Так дело в том, что они, эти образованные, оказались не востребованы в поздней, номенклатурной системе. Это была сознательная политика номенклатуры, которая сделали себе харакири. Я понимаю, что советский опыт неповторим, другая эпоха и т.д. Но битвы на мировой арене выигрывают умные у глупых. Если ты плодишь дураков, если ты забиваешь канал телевидения малаховыми, борисовыми и прочими подобными им людьми, то ты получишь уродов. А уродами легко манипулировать, и не факт, что ими будешь манипулировать ты, а не кто-то другой.

О втором и четвертом издании культовых книг «Водораздел» и «Россия между революцией и контрреволюцией»

Издательство «Книжный мир» действительно выпускает совершенно замечательные книги. Вот, скажем, книга прекрасного автора – Владимира Семеновича Овчинского «Криминология американской власти» (В.С. Овчинский - советский и российскийкриминолог, генерал- майор милиции в отставке, доктор юридических наук. – Прим. ред.) В ней очень хорошо, детально разобраны, причем по пунктам, криминология импичмента, криминология протестов, криминология фальсификаций (как Трампа свергали) и криминология провокаций. Овчинский работает на таком уровне, на котором стандартный писатель не сработает, практически выступает здесь как аналитик, как следователь, за что я очень ценю его работы.

Есть замечательный наш писатель Юрий Поляков, вышел очередной сборник его интервью. Я Полякова читаю и перечитываю: и художественные произведения, и его публицистику, это всегда очень интересно. Он очень мужественный человек, потому что в той среде, в которой он работал в 90-е годы, было непросто, да и сейчас то же самое. Знаете, внешне поменялось, потому что либероиды внешне начали вести себя поскромнее, оставшись, так сказать, в «нутряном» плане теми же самыми. В 90-е годы нельзя было сказать, что ты русский патриот, так, чтобы на тебя не набросились, ты сразу становился красно-коричневым. Сейчас вроде бы как даже и либероиды стали патриотами. Но знаете, их патриотизм, так сказать, до первого патруля немецкого. А дальше – сдаемся и идем в полицаи.

Дальше – книга «Стулья» (автор – Эжен Ионеско, французский драматург румынского происхождения. – Прим. ред). Она о мире, картине президентства – вот Байден, вот Харрис. И чем дальше развиваются события, тем актуальнее эта книга. Книга очень грустная и тяжелая, но такова американская жизнь. Я, например, знаю, что сейчас из Соединенных Штатов народ побежал. Причем бегут и наши, и из Канады тоже бегут наши. Я знаю случай, когда люди прожили там по тридцать лет, теперь они оттуда убегают. Потому что, как сказал мой знакомый, "я не хочу, чтобы мои внуки воспитывались в такой школе, в такой тоталитарной системе". Кто-то подстраивается, независимо от того, атеист человек или нет. В православных школах там можно сказать: я представитель религиозного меньшинства, а религиозное меньшинство трогать нельзя. То есть это становится этаким прибежищем для людей. Как в «Республике Шкид»: «но трогать его не моги, не моги за его малый рост».

Но дело в том, что есть масса других вещей, где система тебя может достать. Ну, например, насколько мне известно, в канадских детских садах нельзя говорить boy, girl, то есть «мальчик», «девочка». Френд, все френды, все бесполые. И народ побежал. То есть люди бежали в свое время в Америку, теперь люди побежали из Америки. И там беснуются эти blm. Я ни в коем случае не расист, вообще русские люди не являются ни расистами, ни националистами. Но, тем не менее, вот то, как там беснуются, задевает. Естественно, беснуются и дергают за ниточки белые хозяева, у которых до сих пор их прислуга – черная. Есть белая марионетка, есть черная марионетка, вот хозяева ими и манипулируют. Почему так ненавидят они Трампа? Потому что Трамп попытался сыграть в самостоятельную игру по отношению к хозяевам этих марионеток. Вот и закончилось все, закончилось в том числе из-за ошибок, допущенных самим Трампом. Он оказался непоследовательным человеком. Кстати, наши выборы, и 2016-го, и 2020-го года выявили в экспертной тусовке кто есть кто. Совершенно понятно, что те, кто «топил» за Клинтон против Трампа и за Байдена против Трампа, при всей их вроде бы патриотической риторике, это люди, которые здесь, в России, проводят интересы ультраглобалистов. И работают они не на нашу страну. То есть послушай, за кого человек «топит»: если он «топит» за демократов, за Клинтона, Байдена, то понятно, что это, как говорит герой одного фильма, "засланный казачок".

И о переиздании двух моих книг: второе издание книги «Водораздел. Будущее, которое уже наступило», за нее я в свое время получил премию, которую в Мексике в шутку называют латиноамериканским Оскаром, это несколько расширенное издание. И «Холодный восточный ветер 4», тоже расширенное издание, называется «Россия между революцией и контрреволюцией». К сожалению, мы так и застряли между революцией и контрреволюцией. Мы вообще в таком странном состоянии, потому что находимся между революцией и контрреволюцией, между сословностью и классовостью. У нас не сложилось за тридцать лет ни сословное общество, ни классовое, потому что сословность не позволяет до конца сложиться классовым отношениям, а уродливые классовые отношения не позволяют состояться сословности. Получается такой классово-сословный гибрид, который повторяет худшие варианты позднего советского общества и примитивного капитализма. И все это выглядит как шествие огромного количества этаких лис Алис и котов Базилио.

Справка NOI.MD: Андрей Ильич Фурсовсоветский и российский ученый-историк, социальный философ, обществовед, публицист. Кандидат исторических наук. Директор Центра русских исследований Института фундаментальных и прикладных исследований Московского Гуманитарного университета. Издательство «Книжный мир» недавно выпустило две его культовые книги: четвертое, расширенное и дополненное издание «Россия между революцией и контрреволюцией. Холодный восточный ветер 4» и второе издание «Водораздел. Будущее, которое уже наступило».

10
0
0
0
0

Добавить комментарий

500

Нашли ошибку в тексте? Выделите ее и нажмите Ctrl+Enter

© Бизнес

Что вы думаете об инициативе президента Франции Эммануэля Макрона открыть в ближайшие месяцы постоянную оборонную миссию в Кишиневе?