“Sîrma, băi!” - это не о проволоке, это про молдаван

Говорят, что во время послевоенной засухи и наводнений, измученные голодом запрутские молдаване ездили на крыше поездов в Мунтению и Ардял за продовольствием. А когда поезд проходил под нижними тросами, человек в первом вагоне кричал «Sîrma, băi» (“Проволока, мужики!”) предупреждая остальных опустить голову, так как опыт научил несчастных, что происходит от неожиданных встреч с воздушными линиями различного назначения.

Реальность это или легенда, но кличка «sârma» надёжно закрепилась за румынскими молдаванами, да так сильно, что и сейчас то и дело возникает на уровне бытовых споров, как метка достойных презрения отсталости и бедности. Для дискриминации наших живущих через реку братьев, на высоких политических помостах употребляются уже другие выражения, утонченнее. Например, не так давно премьер-министр Румынии Марчел Чолаку (Marcel Ciolacu), находясь в городе Тимишоара, так пошутил (он настаивает, что пошутил-таки!) насчет жителей молдавских уездов своей страны: «Бузэу (город, где родился Марчел Чолаку) находится не в Молдове, и я прошу вас не оскорблять меня!»

Румынская Молдова, или та часть средневековой Молдовы, которая осталась за Прутом после известного раздела между Россией и Турцией в 1812 году, получила в результате объединения с Валахией в 1859 году менее удачное развитие по сравнению с другими регионами страны. При этом практически утаивается информация о том, что в 1859 году Молдова была существенно более развитой, чем Валахия, имея более сильную экономику, науку, образование и культуру. Румынские институты власти не любят делиться такого рода информацией, но те, кто посещал Румынию во времена правления Чаушеску или после румынской революции 1989 года, когда пришедшая на смену «коммунистической диктатуре» либеральная власть открыла границу, помнят тот возникающий после Албицы неожиданный угрюмый сельский пейзаж, как будто вы попали прямиком в тёмное прошлое: кривые грунтовые улочки, скукоженные домики, похожие на лачуги, и медленно передвигающиеся телеги с волами, так что вы уже были готовы столкнуться за поворотом лоб в лоб с настоящим молдавским боярином в модных для XIX века фанариотских шароварах. Объективно говоря, и по сей день экономическое положение этих населенных пунктов изменилось не так сильно, но говорить об этом приходится с неохотой, так как многие молдавские села по нашу сторону Прута успели их догнать в обратном направлении прогрессу.

Если вы в отчаянном поиске обратитесь к искусственному разуму за информацией по этому поводу, то получите более чем скудные данные. Мне мой perplexity.ai выдал следующее: “Несмотря на отсутствие явных доказательств экономической дискриминации, культурные, языковые и политические различия, а также политика централизации, проводимая румынским правительством, создавали напряженность в отношениях с молдавскими уездами в межвоенный период”. Критика и споры на этот счет ведутся полушепотом даже в узких аудиториях Румынии. Тем более уничтожается на корню всякий намек на "молдавский сепаратизм" - как привыкли называть по ту сторону Прута свободное развитие молдавской нации и молдавского государства.

Не в пример унионизму, который поддерживается и в Бухаресте, и в Кишиневе, молдовенизм считается угрозой безопасности румынского государства, да и, как ни странно, социально-экономической устойчивости Республики Молдова. Ведь нас без нашего согласия лишили такого государственного атрибута, как язык, притом что у нас как бы имеется серьезный защитник - молдавское государство, и мы составляем по сравнению с другими румынскими этническими группами большинство: нас вместе с правобережной Молдовой около 10 миллионов молдаван. В нулевые годы при президенте Воронине Партия коммунистов пыталась поддержать созданный НПО в Ясском, если не ошибаюсь, уезде, который позволял себе “нетрадиционные” взгляды на создание România Mare (Великая Румыния). Кончилось тем, что лидер этого НПО чуть не стал политическим узником, а может и стал: органы “секуритате” позаботилась о том, чтобы нам стало известно как можно меньше о продолжении этой грустной истории о румынском гражданине.

Тем не менее если молдаванину наступить на мозоль, он нарушит обет политического молчания и может много чего сказать и насчет своей культурной и экономической дискриминации, и насчет своей национальной гордости. Чолаку, к примеру, досталось от жителей уезда Ботошань, которые в прессе "одарили" премьера букетом желчных комплиментов по причине его шовинизма. Молдаване считают Чолаку индивидуумом, который не может связать свои мысли, потому что настоящий политик так не выражается. "Наверху все у нас вшивые, - заявил задиристый ботошанец, - которые выставляют на посмешище целую нацию". Другой же не стал осуждать премьера, потому что его шутка (если это шутка) - это все, на что способен разум Чолаку. “А ведь Молдова, - заключил пожилой человек в том же ряду интервью TV Vocea Botoșani, - дала Румынии величайших деятелей всех времен”. Несколько партий осудили высказывания премьер-министра, Mișcarea pentru Dezvoltarea Moldovei ("Движение за развитие Молдовы") назвала его “фашистом”, а USR ("Союз за Спасение Румынии") подала на него в суд.

Расизм, можно сказать, в крови румынского политического класса, он был хорошо натренирован на цыган и евреев. Из-за своего низкого социального положения цыгане попали в порочный круг бедности, усиленный сегрегацией. Они подвергаются дискриминации в доступе к медицинскому обслуживанию, что приводит к ухудшению состояния здоровья в целом, а средняя продолжительность жизни цыганского меньшинства примерно на 10 лет ниже, чем в среднем по Румынии. В румынской системе образования существует как дискриминация, так и сегрегация, что приводит к более высокому уровню отсева и более низким оценкам для цыганских учащихся.

Антисемитизм резко усилился в Румынии в 30-х годах прошлого века под влиянием нацизма и фашистского режима Иона Антонеску, что привело к депортации евреев и погромам, например, в Яссах и Бухаресте. Румыния также организовала концентрационные лагеря для евреев в Приднестровье, например, в Богдановке, а румынская армия участвовала в Одесской резне 1941 года. После Второй мировой войны большинство выживших евреев эмигрировали в Израиль. Предрассудки в отношении евреев сохранялись и после социалистического периода, но стремление вступить в Европейский союз привело, в конце концов, к признанию, хоть и запоздалому, прошлых румынских преступлений: Румыния была вынуждена в 2004 году извиниться за депортацию румынских евреев.

И Чолаку извинился в конечном итоге, применив известную политическую оговорку, мол, его не так поняли. Это извинение, разумеется, не перед совестью, а перед собственным политическим рейтингом. Так поступают обычно политики, когда электорат ловит их с поличным. Это признание, если угодно, торговца, который сознательно продал детям клубнику с пестицидами. Нам хорошо знакомо отношение румынских правителей к жителям Республики Молдова. Мало что изменилось в их расположенности к нам с 1924 года, когда 28 депутатов-сенаторов и депутатов Парламента Румынии от Бессарабии написали румынскому королю Фердинанду полное отчаяния письмо, заклиная его помочь обездоленным молдаванам, доведенным за шесть лет румынской администрации до условия бесправных рабов: “Бессарабией управляют так, как невозможно сегодня управлять даже черными колониями Африки”. Документ свидетельствует, что король и румынские власти плевать хотели на Договор с великими державами от 28 октября 1920 года, признавшим Унире (объединение). Не только не признавалась Декларация о присоединении как доказательство, что "население Бессарабии проявило желание видеть Бессарабию объединенной с Румынией", но и условие, что Румыния обязуется блюсти и обеспечить на территории Бессарабии выполнение условия Парижского договора, подписанного 9 декабря 1919 года как основными, так и присоединенными к ним силами и Румынией об обеспечении жителям гарантий свобод и прав” и т. д.

Вспомним теперь, что сказал премьер Чолаку о возможном объединении Румынии с Республикой Молдова… Как любой уважающий себя румынский политик он заявил: «Я также поддерживаю объединение (Республики Молдова с Румынией. — Прим. ред.) и я не получил запрета. Это мое право! Я по-прежнему верю в объединение Республики Молдова и Румынии. Это будет сделано в рамках ЕС, или мы найдем другой путь». Чего же нам ждать от новой Унире с беспринципным и не потерявшим старые авторитарные инстинкты румынским политическим классом? Разве “шутка” про молдаван премьера Румынии не есть подтверждение того, что румынское братство и есть всего лишь злая шутка?

Наши, местного розлива, румыны, наверное, надеются, что в случае «Великого объединения» им зачтутся заслуги по предательству Родины и их облагодетельствуют, наделят какими-нибудь хлебными местами. Серьезно? Хлебные места всегда достаются только своим. А предателей презирают все - даже те, кто пользуется их услугами.

Валериу Реницэ