X 
Приднестровье новостей: 1354
Акция протеста новостей: 1631
Война в Украине новостей: 5225
Евровидение новостей: 497

Франция и Европа; размышление о национальной идентичности, прошлом и будущем. Ч. 1

23 мая. 2022, 10:00 (обновлено 23 мая. 2022, 18:02)   Аналитика
13865 0

Победа Эммануэля Макрона - знаковое, и одновременно очень примечательное событие для политического пейзажа не только Франции, но и всей Европы. С одной стороны - победа, весьма уверенная, с довольно большим отрывом голосов. С другой стороны - радикальное усиление право консервативных и крайне правых сил заставляет задуматься о будущем.

Большая битва еще впереди

Сразу после подведения итогов президентских выборов лидер правых Марин Ле Пен заявила: «Несмотря на две недели, [в течение которых против меня использовались] грубые, жестокие и нечестные методы, идеи, которые мы воплощаем, достигают вершин... Сегодня вечером французы продемонстрировали желание противостоять власти Эмманюэля Макрона. Мы начинаем большую битву за парламентские выборы».

Совершенно понятно, что те 43 процента, которые получила Марин Ле Пен, это и есть голоса настоящей, глубинной Франции. Вернее, то, что от неё осталось. Потомки мигрантов, либералы, троцкисты, крайне левые и новые левые во втором туре отдали свои голоса Макрону. Мы уже не говорим о различных меньшинствах во французском обществе, которые тоже поддержали президента Макрона. Конечно, его поддержали практически все СМИ, а истоки их финансирования чаще всего уходят в те структуры, которые борются со старым консервативным, христианским миром и ценностями традиционного общества.

«Левый марш»


Однако куда ушла старая консервативная Франция, что с ней сделали и как ее обесточили? Это большой, ключевой вопрос. Обесточивание и уничтожение старой Франции, её национальной идентичности началось не вчера и даже не позавчера. Это процесс долгий, спланированный и рукотворный. Еще в 60-е годы ХХ века, когда генерал Шарль де Голль возглавлял правоконсервативный лагерь, началось тотальное противостояние интеллектуальных элит Франции всему консервативному и традиционному, что сохранилось во французской общественно-политической жизни. Все, связанное с традициями и консервативным мышлением, не говоря уже про крайне правые воззрения, тотально критиковалось со стороны левых и либеральных СМИ, университетских кафедр, интеллектуальных клубов и различных прогрессивных центров и фондов. Немалая роль здесь принадлежит т.н. Франкфуртской школе.

Здесь левые идеи были соединены с крайне нигилистическими либертарианскими идеями. В 60-е годы ХХ века Франция была избрана стартовой площадкой для обкатки подобных радикальных, а по существу, сюрреалистических идей. Ученые Франкфуртской школы, такие как Макс Хоркхаймер и Теодор Адорно, развивали теории управления обществом ценной понижения его интеллектуального и духовного уровня.

Им на смену вскоре пришел со своими трудами философ и теоретик Герберт Маркузе, провозгласивший приближение мировой культурной революции. Ставка делалась не на пролетариат, а на маргинальные социальные группы. Именно он нашел новый социальный движущий элемент для этой революции.

Патрик Бьюкенен, американский политолог, в своей работе «Смерть Запада» писал: «По мнению Маркузе, кандидатов несколько: радикальные молодежные группировки, феминистки, черные, гомосексуалисты, маргиналы, революционеры из стран третьего мира и прочие "жертвы" Запада. Таков новый пролетариат, которому предстоит свергнуть западную культуру. Помнится, уже А. Грамши, известный итальянский философ- коммунист, включал маргинальные группы населения в число потенциальных участников революции: "имеются в виду не только угнетенные экономически, но также женщины, этнические меньшинства и многие преступники". Чарльз Райх вторит Грамши и Маркузе: "Один из способов ощутить себя чужим в старом обществе - это примкнуть к черным, к беднякам, к Бонни и Клайду, ко всем неудачникам этого мира". По случайному совпадению обстоятельств, в 1968 году на премию "Оскар" был номинирован фильм "Бонни и Клайд" - романтизированная история двух убийц, "неудачников" в терминологии Райха,- а Сирхан Сирхан и Джеймс Эрл Джонс обрели бессмертие через убийства Роберта Кеннеди и Мартина Лютера Кинга. В прошлом общественные устои подрывались словами и книгами, но Маркузе был уверен, что секс и наркотики - оружие куда более действенное. В книге "Эрос и цивилизация" он выдвинул знаменитый "принцип удовольствия". Отринь прежний порядок и прежнюю культуру, предложил Маркузе (так называемое "великое отрицание") - и тогда мы сможем создать мир "полиморфной перверсии". Когда в кампусы хлынули миллионы бэби-буммеров, час Маркузе настал. Студенты буквально проглатывали его книги, сам он превратился в культовую фигуру. Во время парижского восстания 1968 года студенты несли транспаранты с надписью: "Маркс, Мао и Маркузе"».

В это время Францию сотрясал колоссальный политический и философский бунт. Политическое левачество в мире, и во Франции в частности, набирало силу. Так называемый «гошизм» стал стержнем французской общественно-политической жизни. Основным рупором были не либеральные а крайне левые СМИ - такие как «Rouge», «L’Humanité rouge» и «Народная ежедневная газета». Другим важным фронтом стали фрейдистские интеллектуальные центры, а так же троцкисты и маоисты. Лидер КНР Мао Цзэдун и лидер коммунистической Кампучии Пол Пот стали идеалами молодежи. Вчера Ленин и Маркс были кумирами молодежи и левой интеллектуальной элиты. Сегодня они становились изгоями, а культ Мао и Троцкого стал стержнем политической борьбы. Философское наследие Сартра, Лакана, Фуко, Барта, Янкелевича, Леви-Стросса стало идеалом для интеллектуальных элит. В этом нет ничего плохого, но эти элиты стали толковать наследие гениальных писателей и ученых в своем радикально левом ключе, переворачивая их тезисы, так сказать, с ног на голову.

Вышедшие из «маоистского кителя»

Все это интеллектуальное и политическое сообщество получило серьезный кредит и поддержку с приходом в 1981 году к власти Франсуа Миттерана и его Социалистической партии. Основана она в своём нынешнем виде в 1969 году на базе существовавшей с 1905 года Французской секции Рабочего интернационала, прекратившей своё существование в ходе внутриполитического кризиса 1968 года. Социалистическая партия усилила критику внутренней, особенно социальной, политики правительства, отошла от крайнего проатлантизма прежних лет, выступила за ликвидацию всех военных блоков. В 1975 были установлены контакты между Социалистической партией и КПСС: по приглашению ЦК КПСС делегация Социалистической партии во главе с Миттераном посетила Советский Союз.

Эти положительные изменения не затронули основ социал-демократической платформы партии, которая остаётся партией реформистской. После президентских выборов 1974, когда Миттеран был выдвинут в качестве единого кандидата левых сил и получил 49,3% всех голосов, лидеры Социалистической партии выдвинули на первый план задачу превращения этой партии в «первую партию Франции». В 1981 году под руководством Франсуа Миттерана эта партия добилась победы, как на президентских выборах, так и на выборах в Национальную ассамблею. Началась новая эпоха для левого движения во Франции и в Европе.

Былые «баррикадники» времен революционных событий 1968 года получили кормления, жалования, машины и средства массовой информации. Весь этот официоз, полученный в результате победы социалистов, стал менять суть дела. Старые революционеры стали постепенно склоняться к центризму, заняв вполне респектабельные, пролиберальные позиции. Но бывшие революционеры не были бы самими собой, если бы не начали трансформировать то политическое пространство, которое они получили.

На смену старому либерализму стал приходить новый либерализм. Мы его именуем либертарианство, т.е. тотальный разгул всех антитрадиционных ценностей. Характерным для того времени, стал труд одного из идеологов леворадикального движения Ги Хокенгема «Открытое письмо тем, кто перешел от маоистского кителя к Ротари-клубу». В ней автор показывает, что от радикального нонконформизма былых времен ничего не осталось, ибо ему на смену пришел гедонизм и реформаторский либерализм, который торжествовал в умах французских элит, до последнего времени. 2июля 1978 года в «Le Nouvel Observateur» вышла характерная статья Пьера Вьянссон-Понте «Левачество окончательно утрачивает свои позиции во Франции». В ней пророчествуется приход новых сил, а именно «Новых правых», из которых затем прорастет «Национальный фронт» Жана-Мари Ле Пена и «Клуб настроенных часов» (официальная ложа «Новых Правых»). В это время многие старые леваки уходят со своих прежних позиций. Кто в либерализм реформированного толка, кто в консерватизм и традиционализм. Филипп Солерс, известный мыслитель-нигилист, становится апологетом католицизма, а публицист Пьер Виктор обращается к традициям своих предков, а именно к традиционному талмудизму.

Размывание старых традиционных политических и философских сил шло семимильными шагами. К либеральной демократии стали склоняться и левые, и центристы. Социалисты из революционной силы трансформировались в партию реформисткой социал-демократии и поэтапно вживались в политический истеблишмент французского общества. Кульминацией происходящих процессов стали труды американского ученого японского происхождения, профессора Стэнфорда Фрэнсиса Фукуямы, который заявил, что «либеральной демократии нет альтернатив и история закончилась».

Все смешалось…

В это же время во Франции, как реакция на исчерпанность истории, возникли новые политические идеалы. Так, профессора философии Люк Ферри и Ален Рено призвали возвратиться к Канту, к учениям двухсотлетней давности великого немецкого мыслителя. Кенигсбергский отшельник и не думал, что в конце ХХ века его идеи охватят умы новых поколений. Вернуться к учениям Монтеня взывал болгарский эмигрант и мыслитель Цветан Тодоров. Известный мыслитель Андре Глюксман начал прославлять учение великого французского философа-дуалиста-Рене Декарта. К представителю французского Просвещения Николасу Кондорсе обратился Робер Бадинтер, к философу Адольфу Бастиану - Анри Лепаж. Призывы к возврату идеалов эпохи Просвещения вообще приобрели наибольший резонанс. Мыслитель Эммануэль Левинас стал ведущим публицистом в этом направлении, а крупный мыслитель Юрген Хабермас, в своей теории «коммуникационного поведения» утверждал, что демократия приведет к взаимопониманию социальных деятелей, которые на основе разумности освободят друг друга в этом не простом мире.

Итак, что же мы видим? Тотальное брожение во французских интеллектуальных и политических элитах двигало Францию к интеллектуальному хаосу, в котором можно было сломать голову любому неподготовленному субъекту. Все это вело к деградации и девальвации общего политического и интеллектуального фона Франции конца ХХ века. Социальный бунт середины ХХ века стал сменяться кашей в голове многих французов и, одновременно, постепенным размыванием старых политических ценностей. Люди перестали понимать, что не идея придает индивидууму ценность и могущество, а напротив, индивидуум придает идее ценность, могущество и оправданность. Это осознавал великий философ Франции Вольтер, который в отношении французского короля выразил подобную позицию, заявив, что «некоторые действия ценны только тем, что именно король их делает».

Начиналась новая эра. Ирреальность современного духа Франции, отделенного от реальной жизни, ирреальность современного человека, как тени человека старого мира, мира традиции, вела французское общество к новому бунту, который придет в конце ХХ века, когда на авансцену французской истории выйдет правоконсервативная политическая сила и т.н. «Новые Правые». Именно о влиянии этих политических сил на жизнь французского общества мы погорим в дальнейшем.

Вячеслав Матвеев

(продолжение следует)

3
0
0
0
0

Добавить комментарий

500

Нашли ошибку в тексте? Выделите ее и нажмите Ctrl+Enter

© Бизнес

Что вы думаете об инициативе президента Франции Эммануэля Макрона открыть в ближайшие месяцы постоянную оборонную миссию в Кишиневе?