Принесет ли конец пандемии Covid-19 вторую бурю 20-х годов?

В то время как некоторые страны охвачены третьей волной пандемии, другие делают первые пробные шаги к нормальной жизни. С апреля в Дании разрешено обслуживание в помещении в ресторанах и кафе, а футбольные фанаты возвращаются на трибуны. В странах, которые продвинулись вперед в вакцинации населения, есть ощутимое чувство оптимизма.

И все же, несмотря на все эти ожидания, остается много неуверенности в том, что нас ждет в будущем, о том, как будет выглядеть мир. Число постпандемических заболеваний увеличилось, и страны во всем мире думают о том, как финансово оправиться от этой продолжающейся год экономической катастрофы.

Почти ровно сто лет назад шли подобные разговоры и приготовления. В 1918 году земной шар охватила пандемия гриппа. Он заразил примерно 500 миллионов человек - около трети населения мира в то время - четырьмя последовательными волнами. Хотя конец этой пандемии был затяжной и неровный, за ним в конечном итоге последовал период драматических социальных и экономических изменений.

Самый большой - "Бурные 20-е" или «années folles» («безумные годы») во Франции, был периодом экономического процветания, культурного процветания и социальных изменений в Северной Америке и Европе. Десятилетие ознаменовалось быстрым ускорением разработки и использования автомобилей, самолетов, телефонов и фильмов. Во многих демократических странах некоторые женщины добились права голосовать, расширились их возможности участвовать в общественной сфере и на рынке труда.

Параллели и различия

Историки и специалисты здравоохранения усматривают поразительное сходство между тем временем и настоящим и считают, что по мере того, как мы вступаем в наши собственные 20-е годы, возникает соблазн использовать это историческое сходство, как способ предсказания будущего.

Внедрение вакцины вселило надежду на прекращение пандемии COVID-19. Но вместе с тем встают вопросы о том, как мир может прийти в норму, и может ли этот трагический период стать началом чего-то нового и захватывающего. Как и в 20-х годах прошлого века, эта болезнь может побудить нас пересмотреть то, как мы работаем, руководим правительствами, как развлекаемся.

Однако между двумя пандемиями есть некоторые существенные различия, которые могут изменить траекторию предстоящего десятилетия. Во-первых, возраст жертв пандемии гриппа отличался от возраста жертв COVID-19. Грипп 1918 года, также называемый испанским гриппом, преимущественно затронул молодых, тогда как COVID-19 в основном убил взрослых людей. В результате страх, вероятно, по-разному преломлялся в двух обществах.

Молодые люди, безусловно, пострадали от пандемии COVID-19: вирус представляет угрозу для людей с сопутствующими заболеваниями или инвалидностью любого возраста, и некоторые из вариантов с большей вероятностью повлияли на молодых людей. Год карантина и самоизоляции оказал разрушительное воздействие на психическое и эмоциональное здоровье, и молодые люди стали испытывать повышенное беспокойство.

Облегчение в связи с выживанием в пандемии COVID-19 может быть не совсем таким, как у тех, кто пережил пандемию гриппа 1918 года, представлявшую непосредственный риск смерти для людей в возрасте от 20 до 30 лет.

1918 vs. 2020

Важно отметить, что грипп 1918 года возник сразу после Первой мировой войны, которая произвела свое собственное радикальное восстановление общественного строя. Несмотря на драму и трагедию 2020 года, перемены, которые мы переживаем сейчас, могут оказаться недостаточными для того, чтобы произвести социальную трансформацию, свидетелями которой были прошлые 20-е годы. Одной из ключевых особенностей ревущих 20-х был переворот традиционных ценностей, сдвиг в гендерной динамике и расцвет гей-культуры.

Хотя перспектива того, что произойдет после 2020-го года, может показаться многообещающей, пандемия укрепила, а не бросила вызов традиционным гендерным ролям. Доказательства этого есть во всем мире. Исследования, проведенные в Соединенных Штатах, показывают большую вероятность того, что матери оставят рабочие места ради выполнения домашних обязанностей. В результате потери из-за снижения экономической активности и потерь заработной платы могут составить около 64.5 миллиардов долларов США в год.

Когда большинство людей думают о "ревущих" 20-х, они, вероятно, вспоминают образы ночных клубов, джазовых исполнителей и танцоров, то есть людей, весело проводящих время. Но веселье стоит денег. Несомненно, когда все вернется к нормальной жизни, нас ждет много радости и облегчения, но гедонизм, вероятно, будет недоступен для большинства.

В частности, молодые люди сильно пострадали от финансового давления COVID-19. Работники 16-24 лет сталкиваются с высоким уровнем безработицы и неопределенным будущим. Хотя некоторым удалось пережить экономический шторм прошлого года, разрыв между богатыми и бедными увеличился.

Неравенство и изоляционизм

Конечно, 20-е годы прошлого века не были для всех периодом чистой радости. Экономическое неравенство тогда было проблемой, как и сейчас. Хотя общество стало в некотором роде более либеральным, правительства также проводили более жесткую и более карательную политику, особенно когда дело касалось иммиграции, в особенности из азиатских стран.

Самый большой Закон об иммиграции 1924 года ограничивал иммиграцию в США и был нацелен на азиатов. Австралия и Новая Зеландия также ограничили или прекратили иммиграцию из Азии, а в Канаде Закон об иммиграции 1923 года наложил аналогичные ограничения для Китая.

Есть тревожные признаки того, что это могло быть главной точкой сходства между тем периодом и нынешним. Антиазиатские настроения возросли, и многие страны используют COVID-19, как способ оправдания жестких пограничных ограничений и изоляционистской политики.

С оптимизмом глядя в будущее, мы должны осознавать все виды ущерба, который может нанести пандемия. Подобно тому, как болезнь может быть механизмом позитивных социальных изменений, она может также усилить неравенство и еще больше разделить нации и сообщества.