Самоубийство и измена родине — вот два слова, которые отражают происходящее в чешской энергетике по мнению самих чехов

Республика Молдова взяла твердый курс на вступление в ЕС и надеется стать челном Европейского союзка как можно раньше.

Многие жители нашей республики связывают вступление в Евросоюз с решением практически всех существующих в стране проблем, в том числе и в области энергетики. Но как выглядит «энергетическая независимость» глазами самих жителей ЕС? Например, Чехии, которая вступила в Евросоюз в 2004 году? Ответ на этот вопрос можно найти в интервью эксперта по энергетике Ивана Новески чешскому Radio universum, которое мы предлагаем нашем читателям.

Чехия и в целом ЕС ведут самоубийственную энергетическую политику. Это путь к уничтожению, заявил в интервью Radio universum эксперт по энергетике Иван Новески. Европа добровольно отказалась от дешевого российского топлива, чтобы впасть в зависимость от дорогого американского.

«Хотя у нас весьма дешево производится больше электричества, чем мы потребляем, цены у нас на него одни из самых высоких в Европе – пишет чешский журналист Мартина Коцианова, - Это бьет не только по семейным бюджетам, но и делает более дорогим любое производство, а также снижает конкурентоспособность всей экономики. Но мало того, есть еще и эмиссионные квоты для домохозяйств и личного автотранспорта, которые еще больше повышают цену на энергию. И совершенно не понятно, почему именно этот шаг премьер-министр Чешской Республики Петр Фиала назвал успехом чешского председательства в Европейском Союзе».

В упомянутом выше интервью чешскому Radio universum Иван Новески, в частности, сказал: "Стоимость энергии запустила сумасшедшую инфляцию, а правительство вместо того, чтобы что-то с этим сделать, ликует из-за поступлений от НДС. Это просто уничтожает экономику: фирмы сокращают штат, а значит, возрастут социальные расходы, и под угрозой окажется общественное спокойствие».

Radio universum: Еще примерно полтора года назад часто от политиков мы слышали об "энергетическом суверенитете Чешской Республики". (…) По-вашему, это лишь пустые слова? Ведь, как вы сказали, мы знаем уже давно, что в области электроэнергии мы не суверенны.

Иван Новески: И с газом то же самое.

— В области газа и нефти мы тоже никогда не сможем стать суверенными. Тогда скажите, почему об этом продолжают говорить?

— Сегодня это зависит не от меня, а от правительства, потому что у них это, как заклинание, ведь звучит-то красиво. Вот правительство и говорит вам массу интересных и красивых вещей и фраз, типа: "Все в порядке. У нас есть зонтик. Мы подстрахованы, и нам нечего бояться. Мы никому не дадим обанкротиться". Всякое такое. А в итоге мы всегда будем в плане газа от кого-нибудь да зависеть. И если это будет недемократичная Российская Федерация, или недемократичные Соединенные Штаты Америки, или недемократичный Катар, неважно. Для меня, как энергетика, важно, чтобы энергоносители у нас были, ведь они сказываются на всем. На инфляции тоже. Ее можно остановить, срезав стоимость энергоносителей. В общем, я за то, чтобы они поступали откуда угодно. Разве вы можете установить, что вот эта молекула демократическая из США, а эта демократическая — из Нигерии, а та — из России? Я — нет. Единственное, что я знаю, так это то, что СПГ, который к нам поступает, из-за бессмысленного фрекинга в США содержит больше серы и портит бытовые приборы. О том нам известно. В остальном же понять ничего нельзя, и результат в целом одинаковый.

— Для многих ваши слова звучат как измена родине. Вы понимаете это? Ведь вы говорите: "Нам нужен газ, и все равно откуда он будет". А это опасно некорректные слова.

— Вы думаете, я говорю, как американец? Ведь США продолжают торговать с Россией по-крупному. Все государства ведут с Россией оживленную торговлю. Они что, все изменники родины? Я, признаюсь, не понимаю. Для меня важно, чтобы наши люди жили в хороших условиях, чтобы промышленность не хромала, а держалась, чтобы энергетика работала. Я чех, и для меня это важно. А если считать меня изменником родины, потому что я веду себя, как американец, или немец, или швейцарец, или австриец, то пусть так. Для них торговать нормально, а для нас, видимо, нет.

— Представьте себя председателем правительства…

— Нет, нет.

— Погодите минуту. Вы председатель правительства с большинством в парламенте. Что бы вы лично сделали для снабжения Чехии газом? Какие меры предприняли бы? Какие шаги?

— Я немедленно начал бы переговоры с Украиной, с Россией и со Словакией и стал бы получать дешевый газ или по разумной цене. Я бы немедленно начал действовать и вынудил бы производителей электроэнергии соблюдать закон о ценах. Я бы добился работы регуляционного органа. Я бы многое сделал. (…)

Но я не хочу работать во власти. Я специалист по энергетике. Управлять государством очень сложно, и я признаю это. Это не шутки. Честно говоря, на мой взгляд, я бы мог консультировать людей, которые управляют страной. Я так и делал, и, как мне кажется, у нас есть много специалистов, которые способны давать консультации так, чтобы все функционировало, потому что без энергетики не может обойтись ни одно государство.

— Да, я знаю. Многие энергетические группы пытались, но в основном, насколько мне известно, к ним не прислушивались.

— Так, я, например, предлагал прошлому правительству покупать газовые хранилища.

— Компании RWE.

— Да, RWE. (…) Мощность этих хранилищ покрывает примерно треть годового чешского потребления. То есть для баланса, регулирования цен для населения и промышленности это просто идеально, потому что вы покупаете газ в момент, когда он самый дешевый, закачиваете в хранилища, а потом, когда он максимально дорогой (зимой), вы, наоборот, потребляете его из хранилищ. В этом и заключается принцип хранилищ. Вот что бы я рекомендовал.

Во-вторых, я посоветовал бы купить NET4GAS. Это бывший транзитный газопровод, который сегодня используется примерно на четверть. Во-первых, это стратегически важно, а во-вторых, к нему подключены хранилища через газовую сеть. Кроме того, он само по себе может служить небольшим хранилищем. (…)

— Многое из того, о чем вы говорите, звучит для меня, как и для многих других, очень логично. Поэтому стоит эти мысли передавать дальше.

— Мысли простые.

— Но, может, с общеевропейской точки зрения все не так просто, потому что ничего из того, о чем вы говорите, сейчас не делается, не так ли?

— Не делается, и это печально.

— Может, это потому, что нам диктует Европейский Союз? Или это все тоже лишь оправдания, и мы могли бы на собственном энергетическом поле вести себя намного самоувереннее и самостоятельнее? (…)

— Достаточно, чтобы правительство руководствовалось здравым смыслом и действовало бы в интересах Чешской Республики, чешской промышленности, чешской энергетики, чешских граждан и чешского сельского хозяйства. (…)

— Скажите, раз вы так все описываете, то как вы называете подобную систему торговли и экономики? Это капитализм? Или это замаскированный социализм? Или что-то совсем другое?

— Это все можно назвать изменой родине.

— Но это не экономическая система.

— Нет. (…)

— Мы промышленная страна, которая зависит от энергоносителей. Что нас ждет?

— Это-то меня и пугает, потому что ко всему прочему еще и Брюссель спускает нам всякие глупости. Вроде электромобилей, которые сами по себе большая проблема, потому что ликвидируют нашу автомобильную промышленность. Я понимаю, что кому-то хочется ограничить мобильность населения. Например, что парадоксально, в Китае тоже растет число электромобилей, но там причины в самом деле экологические, потому что китайские мегаполисы страдают от смога. А нас зачем электромобили? Глядя на это, я говорю себе: "Ну хорошо. Есть у тебя свое производство, своя солнечная электростанция свой аккумулятор, и ты так заряжаешь свой электромобиль. Тогда да, все экологично". Но ведь большинство, у кого есть электромобиль, ездят на общественные станции зарядки, а откуда там берется электроэнергия? Вспомните, что у нас растет количество электроэнергии, выработанной на угле. Растет. Не снижается, а растет. В 2021 году мы произвели 45,4% электроэнергии из угля, а в 2022 — уже 48,5%. Это почти половина выработанного электричества. Значит, каждый, кто ездит на экологичном электромобиле, заряжается энергией из угля.

— Но к 2030 году, по прогнозам, мы откажемся от угля. А в 2035 году вступит в силу запрет на продажу автомобилей с двигателем внутреннего сгорания. Видите ли вы в этом большую экономическую целесообразность?

— С экономической точки зрения это совершенно бессмысленно, как и с экологической. В смысле энергетики это вообще самоубийство. Но у нас еще проще с этим, поскольку новый министр окружающей среды сказал, что хочет отказаться от угля в 2033 году. но проблема в том, как я уже сказал, что производство из угля продолжает расти. Значит, половины электроэнергии нам будет недоставать? А тем временем тут размножатся электромобили. Тогда как быть? Только в 2036 году, по мнению некоторых оптимистов, начнет работать новый блок на АЭС "Дукованы", который даже еще не начали строить. Даже подрядчик еще не выбран. (…)

— Итак, получается, что вместе с "Зеленым курсом" мы беднеем, разгоняем маховик инфляции, повышаем стоимость энергии. А поскольку энергия нам все же нужна, мы повышаем долю электроэнергии, произведенной из угля.

— Именно так.

— Что-то я запуталась.

— Только курс не зеленый, а черный. Называйте его черным и будете совершенно правы. Выбросы растут; растет нагрузка на окружающую среду; растет бремя, лежащее на плечах наших граждан, и растет нагрузка для промышленности. (…)

— Но ведь это не только чешская проблема. "Зеленый курс" — общеевропейская идеология.

— Конечно, но вспомните, что, как я говорил, в Польше начали строить две АЭС, а в Венгрии завершают строительство одной АЭС.

— Они стараются подготовиться, так скажем.

— Да. Они стараются, чтобы выжить. А мы — нет. Мы идем по самоубийственному пути ликвидации Чешской Республики. (…)

— Давайте снова поговорим о газе. Вы сказали, и об этом вообще часто говорят, что газ, который к нам сейчас поступает, другого качества. Он уже не такой чистый. Это серьезная проблема? Возникнут ли от такого газа какие-то проблемы, или мы просто потребим его больше?

— С точки зрения теплотворности разницы особой нет. Но проблема заключается в том, что в нем больше серы, которая по сути уничтожает, в первую очередь, медные трубы, да и остальные тоже. Металлические трубопроводы, короче говоря, разрушаются. К сожалению. Конечно, это происходит не моментально. У кого-то раз-другой может засориться котел, но, разумеется, сразу все не выйдет из строя. Однако за многие годы мы уже привыкли, что природный газ, который поступал к нам через Украину и Словакию, был качественным и чистым. Потом газ шел через Германию, и он тоже был качественным и чистым. Сегодня же, к сожалению, он уже не такой качественный и не такой уж чистый.

— Значит, нам нужно подготовиться к тому, что у нас будут ломаться котлы? А что будет с газовой инфраструктурой вообще? С трубопроводами и котлами, которые предназначались для качественного газа, который к нам до сих пор шел?

— За качество отвечает дистрибутор. Но вам, потребителю, может просто не повезти, и тогда дистрибутор вам скажет: "Я поставляю газ европейского качества", — а возможности проверить у вас нет. (…) Нужен тщательный контроль газа, качества очистки. Все это можно устроить, и это входит в обязанности дистрибутора. Это их дело. Главное, заставить систему работать. Повторю, что должен работать энергетический регуляционный орган и другие государственные органы, потому что сами граждане не могут ничего проверить. Это не в их силах.

— А работает ли в нашей стране вообще что-то в области энергии? Мы пока мерзнем, у многим, конечно, трудно платить по счетам, и многие напуганы, и тем не менее теплую зиму мы пережили. Значит, у нас еще что-то работает? Ведь пока мы можем назвать свою жизнь "нормальной".

— Да. Это как будто кто-то падает с 13-го этажа и, долетев до второго, еще говорит себе: "Пока нормально". Так?

— Поэтому я и говорю об этом. Интересно, на каком мы сейчас этаже, или, может, мы видим все в слишком мрачном свете, потому что пока-то все работает.

— Понимаете-ли, делались определенные прогнозы о том, что мы точно переживем зиму, если у нас будут полные хранилища, и если мы будем каждый день получать по десять миллионов кубометров газа через Германию или откуда-то еще. В итоге и зимы-то по сути не было, хотя и газ к нам поступал. Правда, меньше десяти миллионов кубометров. Нам просто повезло.

Я не имею в виду, что повезло правительству Петра Фиалы. Повезло нам, Чешской Республике. Повезло, что мы все пережили. Мог бы повториться 1978 год, когда вдруг грянули морозы до минус 15, минус 25, а под Новый год вообще было минус 30. Тогда замерзли котлы, замерз уголь — все замерзло, потому что газа тогда у нас еще не было. Вот тогда у нас случилась бы катастрофа. Если бы наступила такая зима, то все пошло бы прахом, потому что многие такие морозы не пережили бы. К счастью, морозов не было. К большому счастью.

— На одной конференции по теплоснабжению я услышала следующее: "Наша задача — пережить эту зиму, но главное — пережить две последующие". На ваш взгляд, нас ждут этажи ниже?

— Боюсь, что да. Но я не ясновидец, и поэтому я не могу взглянуть в хрустальный шар и сказать: "Следующая зима опять будет "не зима", как прошлая". И я также не могу сказать, грянут ли морозы. Посмотрим. В любом случае мы должны подготовиться. Поэтому я и говорю: давайте покупать хранилища, давайте купим транзитный газопровод и давайте вести переговоры, я не знаю, с Украиной, с Россией, со словаками о транзите газа. Пусть он идет к нам.(…)

— Как бы там ни было, а греться надо. Что бы вы посоветовали? Как нам поступать уже в скором времени? Вот каким-нибудь обыкновенным "маленьким домишкам"? Рубить дрова?

— Дрова? От них тоже выбросы. Но, честно говоря, если вы живете в каком-нибудь домишке и у вас есть такая возможность, если вы можете найти дрова, то, конечно, они вас спасут. Их пока Европейский Союз не запретил, хотя, по-видимому, планирует это сделать. Об этом уже говорилось. Еще нужно утеплить дом. (…)

— Если бы мне кто-нибудь четыре года назад рассказал, как изменится мир, что произойдет, что может произойти, и насколько изменится общество, я бы назвала его фантазером. Но все произошло. Вы говорили, кто, конечно, не способны предсказать, как дальше будут развиваться события, но каким вы видите наше общество еще через четыре года?

— Это после выборов?

— Лет так через десять.

— Думаю, все эти глупости, антиэкологичный так называемый Зеленый курс" не закончатся. А это настоящая глупость. Мы говорили о Китае, как там распространяются электромобили, потому что в них есть необходимость. Но уже никто не говорит о том, что там становится еще больше автомобилей на бензине, что из Китая возят такие автомобили в Европу, потому что они дешевые и качественные, и потому что у нас их просто перестают производить. Мы ведем в самом деле самоубийственную политику, которая совершенно не спасает экологию и уж тем более Европу. Это путь к уничтожению.

(…) Еще в 2016 — 2017 годах я видел тенденцию к повышению цен. Как бы это ни называлось: "Зеленый курс", или на то были какие-то другие причины", "малые города". Названий много. Но всегда присутствовало стремление поднимать цены. Где-то в 2019 году мой коллега Владимир Штепан написал отличную статью о "Титанике", о том, что чешская и вообще европейская энергетика — это "Титаник", где наверху на палубе танцуют, а внизу уже вода. Но все тогда только посмеялись. Я подхожу к ответу на вас вопрос о прогнозах. Все смеялись и говорили, что Штепан, Новески и другие — сумасшедшие, и что "у страха глаза велики". Но в 2019 году цены и у нас, и во всей Европе подскочили, а война на Украине была по сути только предлогом. Хотя, конечно, в каком-то смысле она усугубила ситуацию. И все же в большей мере это был предлог, чтобы прекратить покупать дешевый российский газ, и чтобы сделать нас зависимыми кое от чего другого. От того или от сего, но мы всегда будем зависимы, и никогда не будем суверенным в плане газа. Мы всегда будем от кого-то зависеть. Тогда я сказал себе, что мне плевать, от кого мы будем зависеть: ни один из поставщиков не демократичен. Скажем прямо. Хотя некоторые утверждают обратное. (…)