Сакральное время от Коляды до Святого Николая. Время рождения бога Солнца и младенца Христа

Сегодня мы задумываемся не только о будущем, но и о нашем прошлом, о нашей сакральной традиции. О прошлом, что не истощилось, но живет в сути и сущности нашего народа, ибо понимание прошлого определяет наше будущее и самостоятельное осознание себя в этом сложном мире. Сложность мира – это одно, но грядут праздники – и это другое, и мы должны быть готовы к ним и радостно их встретить. Время течет, а жизнь идет своим чередом. В этом позитивное восприятие нашей жизни.

Наступают долгожданные рождественские праздники и связанные с ними предрождественские колядки. Эти дни реактуализируют для нас все самое светлое и доброе, прорастающее с детских лет, когда мы в преддверии Нового года ожидали чуда от родных, от природы и от Бога. Дни эти были наполнены великой мистерией, связанной с рождением нашего Спасителя, Бога-младенца, несущей нам грядущий свет любви и добра. Коляда́ (от лат. calendae «первый день месяца») — славянский фольклорный персонаж, олицетворение новогоднего цикла, название Сочельника и Святок в русской народной традиции, а также святочных обходных обрядов и сопровождающих их песен. В отдельных случаях Коляда — это существо, которым взрослые пугали детей, и бранное слово

Фактически, колядочные дни начинались в день Николая Чудотворца или, как его ещё иногда называют, Николы Угодника. Сей святой почитался вторым после Бога и считался его заместителем и наследником. В некоторых белорусских и украинских селах говорили, что если Бог умрет, то его наследником будет Святой Николай. Он на многих иконах входил в троичный иконостас вместе с Христом, Богородицей и именовался Батюшка Рождество. Святитель Николай является покровителем мореплавателей, к нему часто обращаются моряки, которым угрожает потопление или кораблекрушение. В соответствии с жизнеописанием, будучи молодым человеком, Николай отправился учиться в Александрию, и в одном из своих морских путешествий из Миры в Александрию он воскресил моряка, сорвавшегося в шторм с корабельной оснастки и разбившегося насмерть. Позже Николай спас моряка на обратном пути из Александрии в Миру, а по прибытии взял его с собою в церковь. Он же был спасителем бедных, трех сестер бесприданниц.

Зимние праздники были посвящены прежде всего Солнцу, а у германцев – великому Юлу, солнцевороту, когда в мир возвращались духи предков. Все это сохранилось и в христианское время, ибо Христос заменил Белена, Даждьбога, Хорса и пришедшего из зороастрийского Ирана Митру. Как известно, Христос заменил Митру и всю солнечную троицу древнего солярного пантеона. Святой Николай заменил бога Коляду, что видно из этимологии данного имени. Поэтому отметим следующее обстоятельство. Отчасти эти празднества были связаны с культом умерших предков, и в основе их лежало почитание предков, но большей частью это были празднества космологические, посвященные окончанию зимы и приходу весны, зимнему и летнему солнцестоянию, окончанию полевых работ, и возникали они, как правило, в связи с обстоятельствами хозяйственного порядка. Шла ли речь о наступлении весны, о солнцестоянии или о начале зимы — всюду за этим скрывались причины хозяйственного порядка, побуждавшие народ к тому, чтобы определенными обрядами и молитвами обращаться к тем духам и богам, которых именно в этот момент приходилось принимать во внимание.

В древней индоевропейской традиции, дополненной традицией авраамической, есть много сакральных моментов. Они были проанализированы великими учеными от Мирчи Элиаде, Рене Генона до Бориса Рыбакова, от Любора Нидерле до Александра Асова. И неважно время, не важен интеллектуальный вклад. Их суть – в оценке нашей мифологии, а сегодня – в сути нашей ритуалистики и традиции празднеств зимних солнцестояний, ибо они определяют корни наших верований – как языческих, так и авраамических, и христианских. Итак, дни колядок и дни Коляды. Дни Велеса и дни рождения младенца Христа, нашего Спасителя.

Известный чешский исследователь этнографии, традиций и культур Любор Нидерле в своей фундаментальной работе «Славянские древности» писал: «К группе зимних празднеств относится прежде всего коляда (koleda), то есть хождение от дома к дому с наряженной фигурой. Хождение сопровождается соответствующими песнями и поговорками. Коляда упоминается у славян уже в языческий период, но по своему происхождению этот обряд не славянский, а является заимствованным из Рима новогодним празднеством colendae, из названия которого и образовалось славянское название коляда. Празднества эти проникли к славянам еще до принятия христианства, но пережитки их сохранились и по сегодняшний день, причем определенные римские календы, о чем свидетельствуют различные обряды, в частности в России, например обряд, называемый усень, овсень, слились с остатками каких-то славянских празднеств в честь зимнего солнцестояния. Другой древний обычай и праздник, известный под названием крачун и широко распространенный среди славян, засвидетельствован на Руси уже в XII веке. Но и он, по всей вероятности, такого же происхождения, как и коляда, а название его образовалось, по-видимому, от латинского creatio — рождение Пана. Бога Крачуна, Коляды или Усена в славянской мифологии не было; все это лишь наименования празднеств». Карачу́н, Корочу́н — в славянской мифологии злой дух, сокращающий жизнь и олицетворяющий смерть в раннем возрасте, а также, по мнению ряда исследователей, божество нижнего мира, являющееся повелителем морозов, холода и мрака.

Любор Нидерле ошибается, когда утверждает, что Коляды не было в западнославянской традиции. В восточнославянской он был, и не просто был, но играл огромную роль в мифологии этих племен и народов. Именно Коляда лег в основание того божественного архетипа, который позже, во время принятия христианства, вместе с богом Велесом стал парадигматической основой образа Святого Николы Угодника, чей лик сочетал как христианские легенды, так и мифологию дохристианского времени и дохристианских божеств. Почему? Религию нужно было на первых порах адаптировать к древним дохристианским верованиям, вот и положили наши предки лики христианских святых на архетипические образы и функции языческих божеств. С ними они связали суть функций и ритуалов. К примеру, Николай и Святой Власий переняли функции бога Велеса как бога богатства и скота, ибо скот в те времена был синонимом богатства. Это естественно при натуральном ведении хозяйств и прямом товарообмене.

Святой Власий впитал в себя лики Велеса на основе встречи зимы и весны, на основе христианского Сретения и внесения-введения младенца Христа в Иерусалимский Храм. Святой Николай впитал в себя образ умирающего и воскресающего Солнца – младенца Христа. Это тоже лики Велеса и младенца Коляды. Однако сегодня, в преддверии великих рождественских празднеств и колядок, связанных с ними, нас интересуют именно Николай и Коляда, ибо по мифологии древних народов в них воплощен переход солнечного светила через сакральный раздел мира мертвых и живых, мира прошлого старца Николы и мира нарождающегося младенца Христа. В старой языческой традиции мира старца Велеса, бога Золотого Века, богатств и предков, и мира грядущего, интегрирующего в сей земной храм младенца Коляду, аналога иранского Митры. Рождение нового света и нового Солнца, в итоге Нового года.

Новый год был великим праздником в древнем мире. Не зря он именовался Новый год – Новый Бог и, хоть его и праздновали в начале весны, а потом в начале осени, люди того далёкого прошлого знали, что его корень – во время умирания и рождения Солнца, а именно в дни зимнего солнцестояния. В скандинавской традиции эти дни именовались Великим Юлом – солнцеворотом! Борис Рыбаков писал: «Годичный цикл древнерусских празднеств складывался из разных, но в равной мере архаичных элементов, восходящих к индоевропейскому единству первых земледельцев или к ближневосточным земледельческим культам, воспринятым первоначальным христианством. Одним из элементов были солнечные фазы: зимнее солнцестояние (поворот солнца к лету), весеннее равноденствие (начало преобладания дня над ночью, близость цикла весенних работ) и летнее солнцестояние (разгар лета, близость урожая). Осеннее равноденствие очень слабо отмечено в этнографических записях».

Что являлось годом? Годом являлся Бог, правитель определенного временного цикла и в Индии Манвантары, т.е. великий Ману. На западе – это Хронос, бог времени и всего, что есть в подлунном мире. В Иране это был Зервана, бог времени и судьбы, ибо времени нет, оно лишь отражение обстоятельств окружающего мира в воображении познающего субъекта. Без субъекта времени нет, оно иллюзия, но есть судьба, и это важно.

Кенигсбергский философ И. Кант писал в своей работе «Критика чистого разума»: «Значит, время следует считать действительным не как объект, а как способ представлять меня самого как объект…Оно есть не что иное, как форма нашего внутреннего созерцания». Что получается? Есть сакральный субъект, он себя созерцает во времени, а вернее, во введенной ему эпохе – судьбе, и в этом суть! В старую эпоху – это Велес, он же Святой Николай, Хронос, греческий Кронос, когда Он был царем мира, но в новую – это Коляда, он же младенец Христос, Бог Солнца нарождающегося мира. Время не есть субъект и нечто материальное, но оно форма, в которой царствующий субъект являет себя этому миру. Была эпоха Велеса, теперь эпоха Коляды, Даждьбога, распятого на природе нашей Вселенной. Идет краткое время врага человеческого. Солнечное затмение и распятие Бога. К.Г. Юнг, великий швейцарский мыслитель, писал в работе Aion: «Образ бога в человеке, искаженный первородным грехом, может быть преобразован с Божьей милостью… то Антихрист будет соответствовать тени самости, то есть темной половине человеческой самости, о которой не стоит судить слишком оптимистически… Это неизбежно возникающая оппозиция очень рано вызвала к жизни учение о двух сыновьях Бога, старший из которых получил имя Сатаниил». Так на основе солнечных праздников и дней умирания Солнца рождается основной индоевропейский миф о борьбе двух сил, двух сынов бога. Один из них Сатаниил, образ задымлённого, умирающего солнца, другой – Коляда, бог Солнца нарожденного и возрожденного на грядущую эпоху, на грядущий Эон.

Мы видим, как складывается на основе синтеза солярных божеств и христианских традиций образ рождающегося Солнца, как с темной его стороны прорастает образ солнца темного бог древних Балкан, бог Карачун. В новогодних празднествах, в рождественских колядках, когда идёт борьба за Солнце и рождение нового мира и нового года, прорастает «основной индоевропейский миф», повествующий о борьбе бога света и бога тьмы и миф о возрождении Солнца в борьбе светлых креационистких и темных инфернальных сил природы. Мистерия смерти и возрождения, где страдающие за человечество боги меняют к лучшему его лик, и лик этот зовётся младенцем Колядой!

Относительно славянских ритуалов. Обряд колядования очень прост и не нарушает обычного течения жизни: группа колядников ходит по дворам, поет заклинания и пожелания всяческих благ каждому дому и собирает съестные пожертвования в общий "мех", которые позже коллективно поедаются. Г. Дьяченко высказал гипотезу, что древнее "кол-яда" означало "круговую еду", "братчину", так как этнографическое "коляда" нередко в славянских языках понималось как "компания", "кружок людей", "складчина" (Дьяченко Г. Полный церковно-славянский словарь. М., 1900, с. 260.). Стоглав осуждает "играния всякая и позорствования, вжигаемая огнища в новыя месяцы… пред домом, яжескакати …" и "прочия на новы месяцы волхвования сотворяюще". В этих играх у ежемесячных костров принимали участие не только миряне, но и духовенство: "аще клирик – да извержется!" (Стоглав. СПб., 1861, с. 264-267.) Ознакомление с историей календ и коляды наталкивает на мысль, что в этом обряде отразился весьма архаичный, по всей вероятности, индоевропейский, пласт представлений. Календы были некогда у греков, но настолько давно исчезли, что римляне, заимствовавшие у них эти празднества, в дальнейшем сложили поговорку: "ad Calendes Graecas", т. е. никогда. У римлян отсутствовала буква "к", равнозначная греческой каппе, но слово "календы" первоначально писалось через каппу: "kalendae"; всего в латинском языке только четыре заимствованных слова писалось с употреблением греческой буквы "к". Об этом писал Борис Рыбаков.

Теперь мы обобщим сказанное выше.

Таким образом, наступает нечто великое!

Размышление.

В череде ежедневных событий и бытовой суете мы порой не замечаем главного. Сейчас как раз настает то время, когда нужно остановиться и осмыслить – как мы живем и куда движемся. Время – это Бог года, и он приходит к нам в дни колядок, которые именовались древними европейцами Великим Юлом, моментом рождения Солнца и символизирующим его молодого Бога. Удивительное время! Сегодня мы обращаемся к самому святому в нашем мире. К рождению нового солнца, к новым ожиданиям и предвкушениям, к новой радости и новым надеждам. Время – удивительное явление Бога человеку. Это вечность в проявленной природной воле. Это счастье познания бытия и его вечного, великого изменения. Этот момент вечности имеет свою суть. Это время перехода, конца и начала. Это время в конце каждого года есть момент истины, когда достигается наибольший накал священного, апогей радости и предвкушения благих перемен. Время подобно вечному возвращению. Это движение воли Бога. Солнце движется по небу, а воля Бога – по судьбе человечества. Циклы живых организмов связаны не только с приливом и отливом, но и со сменой добра и зла, жизни и смерти. Круговой танец природы являет нам тайну бытия. Танцующая пчела рождает новые соты. Танцующий или радующий мир Бог рождает новые очаги бытия и возможности. Биоритмическая активность – это проявление сакрального в нашем вечном круге возвращения конца и начал. Сон кончается с концом сатурналий. Наступает новое время. Время – это Рождество и Новый год. Мы говорим о великом, о самом значительном в вечности, в ее вечном возвращении. Великое празднество рождения Нового Бога стоит у порога наших домов. В душах людей стихии радости и предпраздничных эмоций слились в единое целое. Рождается Бог, но рождается и год, новое время, энергия новых свершений и возможностей, новый шанс для человека и человечества. Дух святого преображения природы прорывается в наш замороженный мир и несет нам весть от Нового Бога, от Логоса, что словом своим преобразует наш удивительный мир. Радость бытия смешивается с радостью перехода, преобразования и творения Новых Начал. Время – у порога. Это время Сильвестрова дня, время, когда на смену Великому Юлу, декабрьским календам, идет Бог Янус – двуликий царь прошлого и будущего, тот, кто хранит ключи мира и времени и позволяет смениться старому исчислению времени Ветхого Бога на время молодого Коляды, на новый цикл, на того, кто несет людям невостребованную, неиспользованную вечность, но имеет право лишь на 365-дневный ее фрагмент. Время Януса есть время перехода, ибо он был Богом дверей и ключей. Он был Богом встречи старого и нового, ветхого и грядущего, космического и хаотичного. Врата его храма запирались на время мира и отпирались на время войны. Только несколько лет при Нуме Помпилии, Октавиане, Нероне они были закрыты.

Это замечание о связи прошлого и будущего, мирного и военного, космического и хаотичного наводит на размышления о нашем празднестве временного перехода. О времени встреч и истоков. Наша эпоха и встреча Нового года – это время сретения и перерождения, время рождения грядущего, время перехода. Нет ничего волшебнее коляд и святочного времени. Это сказка, ворвавшаяся в наш обыденный мир. Удивительное время коляд дарит нам радость преображения и возрождения – вечного возрождения в нашем сознании и душе. Это время прорыва в наш мир чего-то иного, стихийного, может, и инфернального, потустороннего и, безусловно, чудесного. Теолог Фома Аквинский писал о гармонии истин разума и истин веры. Тем не менее, в единой философии всеобщей взаимосвязи есть разные начала – Град земной и Град небесный, сакральное и рациональное, и они встречаются в эти святочные дни преддверия Рождества и Великого Юла. Это время перехода имеет и свои политические и социальные последствия. Сделаем промежуточный вывод, что наше время – это время конца системы в ее выдуманном, бездуховном виде, т.е. время встречи Града земного с Градом небесным, с временем священного и эсхатологического преображения мира. Это момент истины. Это момент сокрытия священного перед его окончательным проявлением нашему миру, перед его иерофанией. Астрономически это время наименьшего влияния солнечного света. Наименьшего разворота солнечных суток. Это время сокрытия перед проявлением. Зимнее Солнце в этот священный момент находится в надире. Оно ждет Логоса и своего рождения в пещере этого мира, под сводом каменного неба и света лампочек звезд, ибо сей мир есть космическая пещера для Высшего Бога. Конечно, это время рождения Бога Солнца. Христос и Митра. Суть этого момента – в архетипичной сущности, сущности и личности, наполняющей это время смыслом. Наступает самое щедрое время года, когда люди делятся последним. Делятся самым лучшим и дорогим. Наш народ радуется новому миру, грядущим изменениям и ждет от них только лучшего. Момент выбора.

Что же ждет наш мир, каким будет мир в ближайшем будущем? Безусловно, последние годы подвешенного состояния, когда мы были неприкаянными на это великой политической карте, окончены. Настал момент выбора. Общество чувствует его дыхание. Настало время определения своего «я», своей архетипичной сущности, священной парадигмы нашей страны и нации, нашей истинной самоидентификации – от национальной до континентальной. Настало время нашего духовного выбора. Новогодние дни – это не только дни Коляды, но и дни древнего бога Велеса. Велесовы дни – это встреча предков и нашего мира. Он, Велес-бог с бычьей головой, пасет души предков в ином мире. В это время неплохо напомнить, что память, наша патриотическая память о делах предков, должна вернуться к нам. Предки – это всегда традиции. Настало время их истинного возрождения. Время прорыва прошлого в грядущее через наши сердца. Через наши души. Рождается Солнце, рождается мир. Даже в душе чувствуются определенные изменения. Мы видим, что тот мир, каким мы его видели в последние десятилетия, уходит навсегда, уходит в небытие. Его время окончено. Мир ждет того, кто изменит его к лучшему. Он ждет откровения. Пора ответить себе честно, без недомолвок, что наш мир устал от отсутствия хозяина, от власти тени, от сокрытия того, кто знает, что лучше, что есть добро и зло, того, кто знает, что нужно нашему простому человеку. Этой земле нужен хозяин, для которого человек не раб, а сын, его любимое дитя. Пускай неразумное и несовершенное, но дитя. Дитя, которое дорого и чья судьба не безразлична высшему, нашему Творцу. Этот хозяин нужен нам, нашей планете, человечеству, но он нужен и нашей планете, которая устала от временщиков и проходимцев, от хапуг и алчных рвачей, рассматривающих власть как средство обогащения и достижения собственных целей. Нам нужны те, кто не берет власть, а кто несет ее в себе, в своей душе и воле, кто знает, что власть – это великая ответственность и огромный, зачастую неблагодарный труд. Того, кто, имея эту власть, может одаривать, а не воровать и рвать, что плохо лежит. Власть не приемлет проходимцев, а если она их приемлет, то это не истинная власть. Эта власть не от Бога, ибо ее цель – эксплуатация низших, наиболее обездоленных социальных слоев и вытягивание из них последних соков и жил. Такая власть зачастую бывает более проявлена и сильна, чем чистая и священная, данная свыше Богом. Но есть в этом мире иная власть. Она несет радость бытия и гармонию. Она дает право на свободу и труд. Она рождает в людях потенциальные светлые устремления и мотивы. Она дает им право уподобиться Творцу и, как и Он в духовном порыве преобразования, творить и строить мир. Именно такая власть есть высшая воля. Воля Творца и природы. Она обручена с природой нашего мира, и свидетелем здесь будет священное время Коляд, как малых, так и великих, в преддверии которых застыл мир. Результат этого союза, дитя во времени, сын природы, ее светлое рождение, ее Логос, ее предвечное слово восходит к нам в эти сумрачные дни Великого Юла, как сказали бы древние индоевропейцы. Именно в эти дни воля Творца прорывает препоны и преграды, ибо это время, когда грани миров стираются, и Великий Янус открывает врата в нашу Вселенную миру предков, миру лучшему и священному. Он дает новому Богу, рожденному Солнцу, ключи от нашей планеты и ее природы, стонущей под игом технотронного и бездуховного владычества временщиков. Но рождается Солнце, рождается Логос, и человек получает надежду на будущее. Однако и сам человек должен быть готов к этой теофании, к богоявлению, к проявлению в нашем мире лучшего и светлого. Лишь тот, кто готов, может принять откровение природы и ее воли, а время, год – это проявление воли природы в нашем мире. Когда оно истощается, мир ждет Нового Года, Нового Бога, и с его явлением преобразуются новыми светлыми потенциями природные стихии. Это Солнце, которое рождает новый мир. Мало кто знает, что вся власть в мире от Солнца и его брака с природой. Но то, что правит сегодня в политическом плане этим миром, не творит, не порождает энергию, оно лишь ее поглощает и на ней паразитирует. Итак, все богатство от Солнца, которое идет в наш мир из мира иного, с новыми надеждами и шансами на грядущее. Мы приветствуем рождение Солнца как нового Бога, как преобразователя мира и природы, как некогда мир приветствовал приход Христа, Сына Божьего как Нового Логоса, как Божье Слово, как посланца высших миров, миров светлой и чистой энергии, миров радости и вечных благ. Рождество – это время возвращения в наш мир Христа как Спасителя и Слова надежды, веры и любви, как посланца Бога Отца, того, кто знает время и которому одному известен момент начала и конца. Время колядок, время Рождества Христова есть прорыв благодати Божьей в нашу жизнь. Прорыв этот есть данный нам свыше шанс на грядущее, шанс вечности, а вечность, согласно крупнейшему французскому традиционалисту Рене Генону, есть неиспользованное время. По утверждению великого румынского религиоведа Мирчи Элиаде, время неоднородно, ибо есть время профанное, а есть время литургическое. Так вот, Рождество есть прорыв священного литургического времени, времени силы и надежд, времени Божьего откровения в наш мир.

Великие русские ученые от М.К. Соколова до Б. Рыбакова и В. Топоров определили архетипические истоки наших богов и празднеств. Мы видим, что русский человек на протяжении своей истории чтил природные циклы. Он чтил время празднеств наших богов, он чтил время и суть, но неординарного, почти литургического хода. Дни наших зимних празднеств, это прежде всего время прихода в наш мир Спасителя, великого младенца Христа, но, как всё сакральное, оно имеет свои предтечи. Как Платон был предтечей христианской традиции, так и многое из забытого дохристианского времени было предтечей нашей рождественской традиции, ибо мир всегда ждал прихода Спасителя, того, кто изменит мир на корню и во веки вечные. Все это говорит нам, что произошедшее было частью великого Завета и великого Замысла и нам предстоит узнать апокалиптический смысл его развязки, смысл, предсказанный святыми отцами в учениях и назиданиях для нашего несовершенного мира. Мира, нуждающегося в преображении и возрождении. В прорастании младенца Христа в Бога нашего мироздания, Бога грядущего и светлого времени.

Вячеслав Матвеев