«Две функции под одной крышей»: Чего хочет Антикоррупционная прокуратура?

Антикоррупционная прокуратура желает получить право на применение специальных мер в ходе расследования, в том числе вести электронную слежку, прослушивать телефоны и офисные помещения. Ведь с начала октября 2023 г. Служба информации и безопасности больше не сможет оказывать прокурорам техническую поддержку в этих вопросах.

Среди других пожеланий – увеличение штрафов за коррупцию, предоставление отдельного офиса, расширение штата прокуроров и рост их зарплат, ограничение неприкосновенности депутатов, судей и адвокатов.

Ряд экспертов согласны с тем, что для улучшения результативности Антикоррупционной прокуратуре необходимо повышение уровня независимости, а также новые возможности и дополнительные ресурсы, которые, однако, не касаются полномочий на проведение специальных мероприятий. В то же время власти считают, что спешка в этих вопросах неуместна и у учреждения достаточно инструментов для эффективной работы.

«У нас сейчас нет таких возможностей»

В течение 14 месяцев пост главы Антикоррупционной прокуратуры занимает Вероника Драгалин, которая ранее работала на должности помощника федерального прокурора в США. На протяжении этого времени она неоднократно заявляла о том, что учреждение должно получить дополнительные инструменты для своевременного и успешного проведения расследований по коррупционным эпизодам, в особенности, когда речь идет о высокопоставленных чиновниках и масштабных схемах.

Среди основных трудностей, с которыми сталкивается в настоящее время учреждение, она называет утечку информации об уголовных делах и недостаточную эффективность по некоторым более сложным резонансным расследованиям, по которым общественность давно ждет подвижек и привлечения к ответственности виновных лиц. По ее мнению, решить эти проблемы можно, укрепив специализированную прокуратуру и наделив ее полномочиями по образцу DNA (Национальное управление по борьбе с коррупцией в Румынии. – Прим. ред.).

«Закон должен разрешать нам проводить специальные следственные мероприятия. Например, у нас должна быть группа сотрудников, которые могут вести слежку, мы нуждаемся в соответствующей технике, чтобы можно было записывать встречи, перехватывать телефонные разговоры определенных лиц, устанавливать камеры или микрофоны на людей, в офисе или в других местах для записи разговоров. По нашему опыту, только так можно зафиксировать факты коррупции, только так мы можем собрать достаточно доказательств, чтобы привлечь к ответственности тех, кто совершает коррупционные преступления», - говорит Драгалин.

Так как сейчас Антикоррупционной прокуратуре запрещено вести слежку и прослушку, то, по словам Драгалин, прокуроры «вынуждены обращаться за помощью в другие учреждения, например, в Национальный центр по борьбе с коррупцией, Службу информации и безопасности, органы внутренних дел». Она отмечает, что в связи с внесением в законодательство поправок с октября этого года СИБ больше не сможет оказывать прокурорам техническую поддержку, помогать вести слежку, прослушивать разговоры и проводить другие спецмероприятия. «Важно и необходимо внести изменения в закон, чтобы позволить нам это делать», - считает главный антикоррупционный прокурор.

Одним из наиболее простых решений, по мнению Драгалин, могло бы стать слияние с Национальным центром по борьбе с коррупцией – в этом случае специализированная прокуратура получила бы возможность использовать человеческие ресурсы, бюджет, технику и оборудование НЦБК. Однако власти отказались от этой идеи, которая активно обсуждалась в течение последнего года. Парламент решил разграничить полномочия Антикоррупционной прокуратуры и НЦБК таким образом, чтобы прокуратура привлекала к ответственности только за коррупционные преступления, совершенные президентом страны, депутатами, министрами, судьями, прокурорами, сотрудниками СИБ и НЦБК, руководителями госучреждений. Антикоррупционная прокуратура также будет действовать в случаях, когда сумма взятки превышает 300 тыс. леев, независимо от занимаемой преступником должности, и когда причиненный ущерб превышает 3 млн леев.

В таких условиях, по мнению Вероники Драгалин, для проведения специальных розыскных мероприятий учреждение должно кардинально изменить принципы своей работы и получить правовые инструменты, которые не станут бременем для государственной казны. В ином случае, считает она, разграничение полномочий с НЦБК станет препятствием для выполнения прокурорами своих обязанностей. Драгалин предлагает изменить законодательство, чтобы сотрудники Антикоррупционной прокуратуры имели те же права на проведение специальных следственных действий, что и офицеры НЦБК. «У нас сейчас нет таких возможностей, таких методик, таких специалистов, сотрудников, которые могли бы тайно установить видеокамеру или микрофон», – говорит прокурор.

Вероника Драгалин ссылается на законодательство о деятельности Антикоррупционной прокуратуры, в котором указано, что она должна иметь отдельный офис, финансовую службу, отделы кадров и международного сотрудничества. По ее словам, всего этого сегодня нет, что существенно усложняет повседневную деятельность. Среди других препятствий, которые снижают эффективность прокурорских усилий, Драгалин называет неприкосновенность депутатов, судей и адвокатов. Еще одно предложение, которое озвучила глава Антикоррупционной прокуратуры, касается увеличения штрафов за нарушения, связанные с фактором коррупции. Она также говорит о небольшом количестве прокуроров и зарплатах, которые ей кажутся низкими.

«Важно разорвать порочный круг зависимости»

Ряд экспертов согласны с тем, что Антикоррупционную прокуратуру необходимо укреплять по модели DNA, усилить ее возможности, предоставить необходимые ресурсы и полную независимость, чтобы обеспечить четкий мандат для борьбы с крупной коррупцией. По их мнению, первые резонансные результаты деятельности учреждения появятся, когда оно будет проводить свои расследования независимо от других госструктур. В то же время, по мнению комментаторов, окончательная ликвидация НЦБК несвоевременна, его усилия будут уместны в предупреждении и борьбе с системной коррупцией.

В этом контексте Антикоррупционная прокуратура должна располагать не только прокурорами, но и своими офицерами по уголовному преследованию и специалистами, а не людьми, откомандированными из НЦБК. Кроме того, для повышения эффективности работы специализированной прокуратуры эксперты считают важным усилить территориальные прокуратуры, чтобы, когда Антикоррупционной прокуратуре потребуются новые люди, она могла взять на работу уже подготовленных специалистов с мест.

При этом, по мнению экспертов, необходимо, чтобы каждое учреждение несло ответственность за четко определенный мандат – это позволит избежать дублирования полномочий и взаимозависимостей. На данный момент Национальный центр по борьбе с коррупцией зависим от Антикоррупционной прокуратуры и наоборот. Четкое разделение полномочий, как считают специалисты, внесет ясность в вопросы об эффективности работы.

«Важно разорвать порочный круг зависимости, когда речь идет о важных вещах, связанных с расследованием дел о крупной коррупции. В случае крупной коррупции ответственность, полномочия, ресурсы должны быть соразмерны и направлены на Антикоррупционную прокуратуру. Только после этого можно говорить об эффективности и о результатах. Сейчас, с одной стороны, мы хотим конкретных результатов, а с другой стороны, не предоставляем им полномочий, в которых они нуждаются для проведения расследований», - говорит эксперт Ион Гузун.

В то же время эксперты Ассоциации Comunitatea Internet обращают внимание, что инициатива о наделении учреждения правом вести специальную розыскную деятельность не стыкуется с ролью прокуратуры как органа с контрольно-надзорными функциями. В таких условиях, по их мнению, высок риск, что применение прокуратурой специальных мер в ходе расследования, в том числе ведение электронной слежки и прослушки, приведет к негативным последствиям с точки зрения вмешательства в основные права, в особенности, право на неприкосновенность частной жизни.

В Ассоциации Comunitatea Internet не поддерживают наделение правоохранительных органов неоправданно широкими полномочиями, считая, что укрепление Антикоррупционной прокуратуры должно быть реализовано в такой форме, которая гарантирует сбалансированность и пропорциональность между вмешательством в права и свободы и целями, которые преследуются.

«Две функции под одной крышей ведут к конфликту»

В свою очередь, председатель парламентской Комиссии по вопросам права, назначениям и иммунитету Олеся Стамате считает, что в усилении полномочий и предоставлении дополнительных рычагов Антикоррупционной прокуратуре спешка не уместна. По ее мнению, у учреждения достаточно инструментов для эффективного ведения своей деятельности, поскольку за последнее время уголовное и уголовно-процессуальное законодательство было значительно усовершенствовано. Стамате отмечает, что некоторые предложения Вероники Драгалин противоречат международной практике и даже несут опасность для независимости судебной системы.

По ее мнению, прокуроры не должны получить право вести прослушку, электронную слежку и другие подобные действия. «С моей точки зрения, прокуроры не должны проводить специальные следственные мероприятия. Здесь есть очень четкая разница между ролями. Эти мероприятия осуществляет орган по уголовному преследованию, а роль прокурора заключается в проверке законности проведенных мероприятий. Если прокурор делает и то, и другое, у меня вопрос, кто проверяет законность? В некоторых ситуациях совмещать две функции под одной крышей нехорошо, потому что вы вступаете в конфликт», - говорит Стамате.

Парламентарий также утверждает, что снятие неприкосновенности с депутатов, судей и адвокатов – не лучшая идея. «Это опасные заявления. И я говорю это не потому, что я депутат. Для преступлений, когда человек пойман с поличным, а коррупционные деяния относятся к этой категории, нет необходимости получать разрешение на снятие иммунитета. Прокурор может задержать, арестовать, обыскать депутата, судью и адвоката, если это поимка с поличным. Кроме того, если речь идет о снятии неприкосновенности, надо внимательно смотреть на международные стандарты. Если в отношении депутатов еще можно обсуждать, у нас даже был проект поправок в Конституцию об этом, то в случае с судьями это даже не обсуждается. Речь идет о грубом нарушении всех международных стандартов в отношении независимости судей», - подчеркивает Стамате.

Депутат не согласна и с предложением Вероники Драгалин об увеличении санкций за коррупционные действия. «Мне показался странным довод г-жи Драгалин о необходимости значительного роста штрафов за коррупцию. Я думаю, что прокуратура недостаточно использует тот механизм, который уже находится в ее руках, а именно расширенную конфискацию, которая предусматривает, что активы, превышающие полученное законным путем, могут быть конфискованы, если лицо признано виновным в совершении коррупционных действий. Зачем нужен штраф, если можно конфисковать все имущество, превышающее законное?» - задается вопросом глава парламентской комиссии.

Бывшая депутат Инга Григориу считает, что некоторые действия и заявления главного антикоррупционного прокурора имеют политическую подоплеку и не лучшим образом влияют на процесс правосудия. Она упомянула бывшую главу DNA Лауру Кодруца Ковеси, вокруг личности и методов работы которой было много дискуссий, однако «холодный профиль профессионала в этой сфере и по сей день не подвергается сомнению».

«В связи с этим наши граждане задаются вопросом, какой опыт Вероника Драгалин приобрела в США, если в Республике Молдова наши коррумпированные лица один за другим уходят от наказания с момента вступления г-жи Драгалин на должность руководителя учреждения?» — отмечает экс-депутат. По ее словам, роль государственного обвинителя состоит в том, чтобы обстоятельно и профессионально подготовиться, приходя в суд, – «с фундаментальными, законно собранными доказательствами, не допускающими никаких иных решений учреждения, нежели предусмотренные законом, основанные на неоспоримых фактах». Как полагает Инга Григориу, деятельность Антикоррупционной прокуратуры под руководством Вероники Драгалин, вызывает множество вопросов.

Спикер парламента Игорь Гросу хвалит главного антикоррупционного прокурора за активность и красноречие, однако обращает внимание на то, что необходимые инициативы должны сопровождаться не эмоциями, а соответствующими аргументами. Он также дал совет руководителям госучреждений. По его словам, аргумент «у меня нет той законодательной базы, которая позволяет мне проявить себя и работать на сто процентов» – не работает. «Идеальной правовой базы не было и никогда не будет. Не обижайтесь, а работайте с той правовой базой, которая у вас есть. Вы увидели, что появилось препятствие, законодательный блокаж – приходите, аргументируйте, адаптируйте. Моя просьба заключается в том, чтобы мы меньше жаловались и больше работали, это действительно помогает», - отмечает Гросу.

В ответ на критику в свой адрес глава Антикоррупционной прокуратуры заявила, что намерена работать до окончания своих полномочий, несмотря на то, что по ряду вопросов ее взгляды не сходятся с мнением некоторых политиков. «Моя позиция не имеет ничего общего с мандатом правительства. Я назначена на 5 лет, и кто бы ни пришел к власти, я свой мандат исполню. Мы не разделяем позицию правительства, мне это кажется нормальным. Я продолжу высказывать свое мнение как профессионал, хотя оно может быть иным. Наше учреждение продолжит давать отзывы на различные проекты», - заявила Вероника Драгалин.

Виктор Суружиу