Приднестровье новостей: 1352
Акция протеста новостей: 1631
Война в Украине новостей: 5224
Евровидение новостей: 497

«Человек, остановивший Третью мировую войну»

26 мая. 2020, 22:42   Аналитика
11804 11

«Главный ракетчик» - так известный российский публицист и тележурналист Андрей Караулов назвал беседу с академиком Юрием Соломоновым – советским и российским конструктором ракетной техники, генеральным конструктором Московского института теплотехники.

По утверждению специалистов, созданная под руководством Соломонова баллистическая ракета «Булава» для подводных лодок существенно изменила ядерный баланс сил в мире. А сам Караулов считает, что тем самым была остановлена Третья мировая война.

Андрей Караулов: Ваш вклад сегодня в оборону – как вклад Сергея Павловича (Королева - Прим. ред.) в освоение космоса, ни больше, ни меньше. Вы отодвинули Третью мировую войну – вы и ваши товарищи, ваши коллеги, рабочие, инженеры. Вам говорят: вы – Королев. Вы морщитесь?

Юрий Соломонов: Андрей Викторович, я вообще категорически против двух вещей. Во-первых, проведения подобного рода параллелей, а во-вторых, против героизации нашей, в прошлом советской, а ныне российской действительности.

АК: Но если вы отодвинули Третью мировую войну!


ЮС: Дорогой мой, когда говорят «отодвинуть от чего-то», от опасной черты, - один человек этого сделать не может. Это делается государством, поскольку за этим стоит государственная политика. Мы, каждый на своем уровне, решаем те задачи, которые ставит перед нами руководство страны.

АК: Когда мне говорят «Булава», «Ярс» - великие машины, я спрашиваю: «Хорошо, «Булава», это же просто переделанный «Тополь», Соломонов просто переделал»? Мне говорят: «Нет, он сделал гениальную машину, абсолютно новую, не имеющую аналогов на ближайшую тысячу лет. Этот инженерный успех академика Соломонова и его института никто не повторит». На таком уровне выполнить задачу, поставленную Путиным, мог только МИТТ (Московский институт теплотехники. – Прим.ред.) и заводы-смежники.

ЮС: Представители средств массовой информации склонны к гиперболизации всего и вся. Поэтому нужно оценивать реально то, что сделано, с научно-технической, производственно-технологической точек зрения, и в этом смысле эти слова действительно соответствуют правде.

АК: Реально залповый старт «Булавы», когда эти красавицы вылетают одна за одной, аккуратно кладутся на курс, как на полигоне…

ЮС: Дело не в залпе и не в красивой картинке, а в том, что действительно «Булава» появилась в силу обстоятельств. А обстоятельства были таковы, что действительно нужно было создавать новые поколения такого класса ракет. И это новое впитало в себя все те достижения научно-технической и инженерной мысли, которые сложились к этому времени. Мысль-то, в соответствии с известным тезисом, убить нельзя, время на месте не стоит, сейчас подготовлены предложения к еще одному шагу по той же «Булаве», которые позволят повысить ее эффективность в разы. Это лишние доказательства тому, что тот интеллектуальный задел, который был создан и в советское, и в российское время, создан той научной и инженерной школой, основы и корни которой лежат, конечно, в Советском Союзе.

Но сейчас пришло много молодежи, и это связано не только с производством, с технологическими вещами, а и с точки зрения проектирования, с точки зрения тех подходов, которые генерируются сейчас. Приведу такой пример. «Ярс», очередная модификация, на самом деле это практически новая ракета. Сорок лет назад я в открытой книге, получив разрешение на публикацию установленным порядком, сформулировал идею создания блоков индивидуального разведения. Почему тогда разрешили ее опубликовать? Это была ненаучная фантастика. То есть считалось, что это сделать невозможно. И вот сейчас мы эту идею воплотили в реальных решениях – проектно-конструкторских и технологических, аналогов которых нет ни в нашей стране, ни за рубежом.

АК: Так это уже ваша школа - школа академика Соломонова.

ЮС: Ну в какой-то степени я причастен к этому процессу.

АК: Сорок лет назад великий советский ученый, инженер сказал: «Я сделаю то, что воспринималось как Герберт Уэллс»…

ЮС: … и мы сейчас это реализовали.

АК: Вы понимаете свое объективное значение – для России, для оборонного комплекса мира? Потому что именно вы сохранили мир во всем мире, вы, а не американцы!

ЮС: В одной из моих книг есть очень хорошее четверостишие. На память его воспроизвожу:

Преодоленье – вот судьба.

Его нам жизнь определила.

Когда не можешь ты сказать,

То дело явится мерилом.

Всю жизнь и для меня, и тех, кто со мной работает не один десяток лет, - не только в Москве, но и в огромной кооперации, - для нас всегда критерием дееспособности, нужности для того процесса, которым мы занимались, для создания того типа вооружений, которым мы занимались, всегда было дело. Не болтология, мол, мы вот это сделаем, а сначала сделай, потом говори.

АК: Я хочу понять, что оставалось за кадром. Вот в те страшные дни, когда у вас 600 заводов и КБ в цепочке, полтора миллиона человек работают над созданием «Булавы», а ракета не летит… Что вы испытывали? Что осталось невидимым даже для вашей семьи? Дело давнее, вы победили, ракета фантастическая, американцы завидуют, причем не белой завистью. А вот создатель «Булавы» что чувствовал?

ЮС: Ну когда дело имеешь с новым, а «Булава» действительно была принципиально новым видом вооружения подобного класса, ряд тех решений, которые заложены в «Булаву», предшествующих аналогов в эпоху создания подводных стратегических ядерных сил, не имели.

АК: Подводный старт. С «Долгорукого» (атомная подводная лодка «Юрий Долгорукий». - Прим.ред.) вылетает «Булава».

ЮС: Подводный старт был всегда. Но так, как он сделан, как реализован с точки зрения проектно-конструкторских решений, когда мы впервые посмотрели на создаваемую ракету как на единое целое вместе с ракетным подводным крейсером стратегического назначения, рассматривая это как единую систему, и на этом очень много выиграл и сам крейсер. Таких крейсеров сейчас четыре, последний – «Князь Владимир», с которого пуск производится. В этом году два пуска было с хорошим результатом, и будет еще четыре.

АК: Сколько же стоит такая махина?

ЮС: Про крейсер не буду говорить, точных цифр не знаю, но дорого очень. И ракеты очень дорого стоят. Но по сравнению с тем аналогом, что в Штатах делается, – в разы меньше.

АК: Но Путин правильно сделал, что пошел на создание именно серии подводных лодок?

ЮС: Дело здесь не в Путине, а в том, что само время востребовало создания новой системы подобного класса. Потому что создавался крейсер нового типа, тот же «Юрий Долгорукий», который предполагал отказаться от громадин типа «Акулы» с огромным водоизмещением, которая несла в себе очень тяжелые ракеты стотонного класса. И в результате появился крейсер принципиально другого типа, в разы меньшего водоизмещения. А за этим – и уязвимость его, и видимость, много факторов, которые позволяют рассматривать эту систему не как носителя определенного ракетного вооружения, а как систему в целом. И в этом смысле более высокая потенциальная живучесть у нее, обладание современным ракетным вооружением, которое противостоит современным системам противоракетной обороны, в разы превосходящие существующие аналоги.

То есть это серьезный шаг вперед, который абсолютно объективно позволяет говорить о том, что мы действительно сделали довольно совершенную технику, отвечающую инновационным требованиям ХХI века.

АК: Вы не боялись, что после 90-х рабочих не хватит на заводах, подведут вас какие-нибудь чертежники?

ЮС: Это правда. Те неприятности, которые происходили при пусках, они носили характер производственного брака. Это было связано, конечно, с квалификацией рабочих, тех, кто стоял у станков. В силу того, что ракета обладала довольно высоким совершенством с точки зрения проектно-конструкторских решений, требовалось определенное время для адаптации, поскольку в течение довольно длительного времени, почти 10 лет, подобного рода техника не выпускалась на наших заводах. Не мне вам рассказывать – вы сами были свидетелем и противодействовали тому, что происходило с оборонной промышленностью. Деградация с влиянием извне, процессы приватизации и так далее. И конечно, то, что нам удалось остановить этот процесс деградации, возродить, вернуть в то русло, которое связано с обеспечением и решением главной задачи – обеспечение национальной безопасности государства – конечно, это заслуга не одного и не двух человек, а всех тех, кого можно с полным основанием назвать людьми с государственным мышлением. Включая и президента России Владимира Владимировича Путина.

АК: Был момент, когда вам казалось, что все рухнуло?

ЮС: Нет, такого ощущения не было никогда. Единственно что… так складывается ситуация в нашей стране, что у победы много участников, поражение – всегда одиночество. У нас так сложилось, что если все замечательно - рядом с победителем всегда крутится стая людей.

АК: Вы чувствовали свое одиночество, когда что-то не получалось?

ЮС: Да, в известной степени чувствовал. Хотя объективности ради надо сказать, что среди тех, кто был участником создания подобного рода техники, было много людей, которые подставляли плечо. То же самое было и во властных структурах. Но, тем не менее, поражение – всегда одиночество. И в этом смысле было довольно тяжелое время в период 2005-2008 годов, когда нас преследовали неудачи, связанные с тем, о чем я сказал. Много находилось людей, которые пытались свой имидж поправить на этом фоне. Пытались очернить ту деятельность, которая была с этим связана. Но, тем не менее, руководство страны всегда с пониманием относилось к подобного рода вещам.

Такая же история была и в советское время, когда у Макеева (Виктор Макеев, советский конструктор, создатель первой морской баллистической ракеты. – Прим. ред.) падали одна за другой ракеты и накат на него был ужасный. И когда Брежнев ему позвонил – это достоверная информация – и вместо того, чтобы подвергнуть его остракизму, задал ему один-единственный вопрос: «Виктор, чем тебе помочь?» Это правильно. Потому что при решении сложнейших задач подобного рода – и научно-технических, и производственно-технологических – в условиях, когда не все стабильно в стране в этом смысле, конечно, требуется не ругань, а помощь.

АК: Но при этом Брежнев готов был снять Королева за срыв лунной программы, когда американцы вышли вперед…

ЮС: Дело не в снятии или не снятии. Здесь очень много домыслов. И когда речь идет о лунной программе – это отдельная тема. Много чего было сродни политике.

АК: Если бы Королев перенес на год, как предлагали многие, выход Леонова в открытый космос, Королева бы не было.

ЮС: Ну, тогда многое решалось в угоду политике, безусловно. И проводить параллель с сегодняшним временем, наверное, нет необходимости. Хотя и сейчас многое делается в угоду паблисити, в угоду тиражированию тех или иных вещей.

АК: Поймите правильно, пройдет много лет, а может, немного, и Первый канал, или какой-нибудь другой, обязательно сделает большой сериал о том, чего стоило человеку, фактически отвечающему за ядерный щит всей страны, академику Соломонову, сохранить все эти 600 заводов и КБ, всю эту отрасль. Как вы занимались монорельсом, очисткой воды, строительством медицинской техники…

ЮС: Андрей Ильич, а кому вот все это нужно? Кому это интересно будет?

АК: Судьба человека? Мне интересна будет.

ЮС: Дело не в судьбе человека. Таких, как вы, можно пересчитать по пальцам одной руки, а для населения, надо объективно оценивать ситуацию, для населения страны это не очень интересная тема.

Здесь вопрос очень непростой в силу того, что большая часть информации, связанной с созданием подобного рода систем, является закрытой. Рассказать обо всех вещах просто невозможно в силу секретности информации. Говорить «галопом по европам» – не очень интересно.

АК: А говорить о сердце, об инфаркте, о переживаниях, о бессонных ночах? А о том, что после «Булавы», когда она не летит, и когда проблемы, когда вранья полно вокруг, вдруг рождаются стихи. У вас совершенно неожиданно открывается этот дар писать стихи. Но ведь это уже было после «Булавы». Почему вы не связываете эту вспышку своего творчества с той неизбежной для вас трагедией, когда ваша ракета падала?

ЮС: Здесь очень сложно параллель провести и установить взаимозависимость.

АК: Но из чего-то же стихи рождаются? Моя версия – из тех неудач, той великой ракеты, а сейчас-то уже понятно, что великая – спасла весь мир от Третьей мировой, казавшейся неизбежной после Крыма. Вопрос: вы-то как жили в эти годы? Когда пятый год, шестой год неудачи, мягко говоря? «Нас преследовали неудачи…» Ничего себе «неудачи»! Я бы сдох от ужаса после первой. А вы выстояли! Все разработчики – вы, Кашин, Шурыгин. Все герои, все ваши коллеги. Вы выстояли, как в 41-м под Москвой! Что, разве не так?

ЮС: Насчет 41-го, такая аналогия неуместна. Но тем не менее, когда мы говорим о 36-й ракете у Янгеля (Михаил Янгель – советский конструктор ракетно-космических комплексов. – Прим. ред.), когда ракета падала одна за другой. Аварий было очень много, и аварии были ужасные. Но конструкторское бюро «Южное» преодолело тот кризис и создало систему. Можно говорить о том, насколько она совершенна сегодня, это другой разговор. Но тем не менее, для того времени это была серьезная победа людей, которые преодолели то, что связано с неудачей…

АК: И получилась мощная ракета, которой нет у американцев.

ЮС: Да, получилась мощная ракета. Другое дело – нужна ли она была. И то, что сейчас происходит с «Сарматом» (стратегический ракетный комплекс пятого поколения. – Прим. ред.), это из той же серии. Время изменилось, и повторять те уроки, которые были пройдены сорок лет назад, в новых условиях, в условиях абсолютной реализации того, что называется на языке военно-техническом и научно-техническом разумной достаточности? Это абсолютно очевидно, что без этого можно обходиться. И ничего никому не будет с точки зрения уязвимости интересов национальной безопасности.

АК: У нас появляется и «Булава», и «Ярс», и «Рубеж», и в этот момент, когда у нас уже такое вооружение, американцы выходят из договора об ограничениях. ( В 2019 США вышли из Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности, подписанного в 1987 году. – Прим. ред.) Это как понять?

ЮС: Ограничения, связанные с РСМД, я думаю, это просто близорукость и конъюнктура тех сил…

АК: В Америке?

ЮС: И в Америке, и у нас ястребов хватает. Нельзя говорить, что это процесс односторонний, что это была одностороння деятельность Соединенных Штатов - и мы давали поводы соответствующие. Но реагировать на эти поводы таким образом, как разрывать договор, который при подписании был провозглашен бессрочным?! Американцы провели испытания, реальные испытания ракеты средней дальности. С дальностью более 700 км.

АК: Долетает она до нас?

ЮС. Дело не в том, долетает или не долетает. Она фактически подтвердила - не на словах, не на бумаге, а на испытаниях – выход американцев. Но ведь, согласитесь, за полгода сделать такую систему невозможно. Значит, они создавали ее в практическом плане довольно продолжительный период времени. И проведя испытания, лишний раз подтвердили то, что они намерены были это сделать уже довольно давно.

АК: Зачем они это делают, если знают, что «Ярс» разнесет всю Америку?

ЮС: Только для того, чтобы решить две проблемы. Первое - создать то, что я назвал окупаемой нестабильностью. Эта нестабильность двухголовая, если можно так выразиться. Это нестабильность, по результатам которой можно пожинать плоды экономического и политического влияния в мире. Примеров тому уйма: Ливия, Югославия, Сирия та же… Сейчас такая же штука заваривается на Дальнем Востоке с Китаем. Все это звенья одной цепи. Создание нестабильности, и на основе нестабильности, поскольку за нестабильностью следует и применение военной силы, на этом пожинать плоды.

АК: То есть их олигархи хотят заработать на заказах?

ЮС. Абсолютно верно. И второе, это, конечно, питание своего военно-промышленного комплекса. Те огромные деньги, которые уже выделены. Невольную аналогию проводишь с тем, что было почти 70 лет назад.

АК: Сколько Трамп отдал на ракеты?

ЮС: Речь идет о десятках миллиардов долларов сейчас, на возобновление программы. То, что было в свое время с «Минитменами» (американские межконтинентальные ракеты. – Прим. ред.), когда Хрущев выступил в Организации Объединенных наций, не имея ничего, и когда Пеньковский (сотрудник ГРУ СССР Олег Пеньковский был обвинен в шпионаже.– Прим. ред.), в свое время его действия классифицировали как предательство, передал, что в Советском Союзе ничего не было. Ни английская разведка, ни американская разведка этим не заинтересовалась, сказав: нам эта информация не нужна, нам нужны огромные деньги, бюджетные, которые уже выделены военно-промышленному комплексу. И в 1960 году появилась группировка в тысячу «Минитменов». А у нас была голая задница. И мы потратили огромные ресурсы государства и 10-15 лет для того, чтобы достигнуть паритета.

Сейчас все повторяется на новом уровне. Сейчас американцы будут выделять огромные деньги, бюджет их сейчас объявлен официально - 738 миллиардов долларов. Это просто в голове не укладывающиеся цифры. И за эти деньги будут создаваться все новые и новые вооружения, создавая тем самым ту же самую нестабильность. Сейчас начали говорить про СНВ (Стратегические наступательные вооружения. – Прим. ред.), что необходимо в СНВ втащить Китай, который создал ДФ 41 – это аналог нашего подвижного грунтового ракетного комплекса, который китайцы содрали, купив шасси в Минске.

АК: Чем все это закончится, Юрий Семенович?

ЮС: Закончится так, как сказал Эйнштейн. Когда Эйнштейну задали вопрос, когда и какой будет Третья мировая война, он ответил: не знаю когда и какая будет Третья, но Четвертая будет камнями и палками. Это очень образно переданное выражение, из которого следует, что, конечно, Третья мировая война с применением стратегического ядерного вооружения не может быть по определению.

АК: А Путин на это как реагирует? Вы же бываете у него на совещаниях, видите его лицо. Он готов дальше, или будет останавливать, как Брежнев на самом деле? Хельсинки придумает свое какое-то?

ЮС: Владимир Владимирович, объективно надо сказать, у любого руководителя есть и достоинства и недостатки, но тем не менее, он настроен на то, чтобы достигать согласия. На переговоры – однозначно. Он понимает, будучи умным и эрудированным человеком, абсолютную бесперспективность соревнования в области создания все новых и новых вооружений, и понимает, что это тупик развития цивилизации. И, конечно, нужно сесть за один стол и добиваться того, чтобы умерить свои амбиции и прийти к консенсусу.

АК: Или американцы, когда надо заработать, никогда ни к какому консенсусу не придут? Трамп тоже бизнесмен.

ЮС: Ну, надо находить такие ниши и такие решения, которые были бы не просто приемлемыми, но и выгодными и той и другой стороне. Можно ли этого достичь? Да конечно можно! Не надо далеко ходить. Программа «Аполло-Союз» в Советском Союзе с американцами. Мы же помним. Можно же было в то время откровенного противостояния, откровенного антагонизма между двумя системами найти точки соприкосновения и реализовать уникальную программу. Когда конструкторы двух разных стран сидели за одним кульманом и рисовали одну и ту же конструкцию для того, чтобы реализовать стыковку «Аполло» и «Союза». Мы - в свое время, в 90-е годы, когда мы с американцами договаривались и выиграли несколько тендеров по запуску наших конверсионных носителей «Старт 1» американских же спутников, выиграв у американцев эти же спутники. И когда наши конструкторы, будучи более профессиональными, чем американцы, помогали им после их неудачи, когда мы запустили идеальный спутник. А я до запуска им сказал, что ваш спутник не будет работать. Это было очевидно. У них там были откровенные конструкторские недоработки.

То есть надо находить такие области соприкосновения, которые будут не противопоставлять друг другу, а дополнять и обогащать друг друга.

АК: Я понимаю. Но даже у вас телефон с защитой, в этой коробочке его не прослушаешь. Значит, мы все-таки не доверяем даже друг другу. Если московский МИТТ остается без госзаказа, чем вы будете заниматься? Вам же тоже нужны деньги, заказы. Американцы зарабатывают, а мы? Я не прав?

ЮС: Нет, не правы. Во-первых, Московский институт теплотехники без оборонных заказов не останется. Сейчас выходит очередная правительственная бумага в виде постановления правительства с гособоронным заказом на три года с датой 2021-2022, где наша доля достойна. И мы продолжаем работу по обновлению группировки и наземного базирования, и морского базирования. Ведь что значит группировка? Это определенное количество войсковых соединений, которые вооружены старыми «Тополями», которые снимаются с вооружения. Их нужно заместить существующей в рамках договора СНВ-3 новой техникой. Для этого ее надо воспроизвести. Вот в рамках оборонного государственного заказа и будет это делаться. И будет продолжаться еще минимум 5-6 лет.

АК: Случайный пуск невозможен, ошибочный?

ЮС: Нет, по случайному пуску у нас защиты в новых комплексах еще более усилены. Но тем не менее, техника есть техника. И одно из направлений, которое я предлагал лет 25 назад руководству страны – объединить усилия наших стран, например, России и Соединенных Штатов, отработать решения по возникновению ситуаций, связанных с несанкционированным, случайным пуском.

АК: Проверяли?

ЮС: Нет, проверить это можно только с американцами. Тогда это было воспринято отрицательно. Сейчас я с таким предложением не выходил, но думаю, что это предложение, а оно больше политическое, конечно, чем военно-техническое, но думаю, оно могло бы найти понимание.

Для того, чтобы преодолеть вот эту кризисную ситуацию с потенциально возможным несанкционированным пуском, надо, помимо того, что было уже сделано в 90-е годы - уведомления, звучащего так: «Извините, ребята, к вам полетела ракета, а мы не хотели», найти противостояние, связанное с тем, как можно было перехватить эту случайно пущенную ракету, предупредить как-то, уже в практическом плане. Это целый объем работ, довольно интересных на уровне межгосударственном, который мог бы стать предметом взаимодействия и России современной, и американцев.

АК: Но у нас же не на всех ракетах есть самоликвидация? Думаю, что и у американцев не на всех ракетах она есть.

ЮС: Ну, здесь на эту тему разговаривать в открытой печати невозможно. Но наши системы и американские в этом смысле построены по абсолютно разным принципам. Большего я сказать не могу.

АК: Понимаю. Ну вы видите, сейчас весь интернет полон информации, что на тех испытаниях ракета «Буревестник» под Северодвинском полетела не так, как ожидали, и не туда. Ее самоликвидировали, и она взорвалась. А если бы она долетела?

ЮС: Ну это был телеметрический пуск, не боевой. Все телеметрические ракеты, то есть пуски в мирное время, без специальных ядерных головок, они оснащаются специальными системами ликвидации. Это же испытательные пуски. И в случае чего, она по команде или автономно уничтожает сама себя. По боевым системам ситуация другая.

АК: То есть мы все-таки не можем спать спокойно?

ЮС: Мы можем спать абсолютно спокойно. Третьей мировой не будет со стопроцентной гарантией.

АК: Вы никогда не ошибались, и я не могу вам не верить, но вы сейчас так это сказали… Это хорошо для анонса: «Третей мировой войны не будет!». Правда не будет?

ЮС: Правда не будет. Никогда. Потому что все понимают, что если будет Третья мировая война, цивилизация прекращает свое существование.

АК: Тогда, может, будем как-то сокращать гособорону? Деньги-то огромные…

ЮС: На взаимной основе.

АК: Вот, а американцы не хотят!

ЮС: Ну тогда, значит… Вспомним Советский Союз. В Советском Союзе паритет этот между ними и нами, с точки зрения боеголовок, был в десять тысяч боеголовок. Сейчас, по договору СНВ-3, всего 1 550. Почти в семь раз меньше. Уровни-то разные могут быть, но можно и там сохранять мир, и здесь сохранять мир.

АК: Путин готов, американцы не готовы?

ЮС: Я думаю, время возьмет свое, и здравый смысл победит. И в конце концов восторжествует то, что связано с безопасностью не просто отдельного государства, а с безопасностью Земного шара или сохранения цивилизации.

АК: Вы с американцами встречаетесь, с коллегами в Европе, по всему миру, на открытых встречах, иногда на закрытых. Вы видите в глазах понимание того, о чем вы сейчас сказали?

ЮС: Нет, я очень давно не встречался на эту тему. Последний раз, когда я участвовал - в договоре по РСМД и договоре по СНД. Это было абсолютно ясное понимание, разговор профессионалов. Но когда дело идет о взаимодействии между профессионалами – это одно, а когда спускается на переговоры определенная директива от политического руководства – это совсем другая история. Поэтому договор, и надо в общем-то отдавать себе отчет в этом, это больше политика, чем военная техника. В зависимости от того, как принято решение руководствами двух стран, так и реализуется уже военно-технический план.

АК: То есть ваша поэзия, а уже вся страна знает, что наш Королев сегодняшний, академик Соломонов пишет стихи, и не одну книгу выпустил стихов - это все-таки сублимация? Тут – физика, а тут – лирика? Реальная какая-то внутренняя духовная сублимация, потому что протест в вас против ваших же изделий силен. Я не прав?

ЮС: Тут дело не в силе или противодействии и согласии. Дело в том, что мы занимается тем делом, которое действительно… главный парадокс нашего времени заключается в том, что самое разрушительное оружие ХХ и ХХI века является главным гарантом мира. И если мы создаем это оружие, если вернуться к 45-му, 49 году, когда и у американцев, и в Советском Союзе создавалось и было испытано первое ядерное оружие, все физики находились в раздвоенном состоянии. Все понимали, что создано или создается оружие огромной разрушительной силы. Но каков результат создания этого оружия? Семьдесят пять лет впервые в истории человечества нет мировых войн. И вот тот парадокс, о котором я сказал, и те люди, которые связаны с реализацией этого парадокса, они, безусловно, испытывают и моральное удовлетворение от той деятельности, которая связана с созданием пусть и самого смертоносного оружия, но именно это оружие позволяет сохранить мир.

1
0
0
0
0

Добавить комментарий

500

Нашли ошибку в тексте? Выделите ее и нажмите Ctrl+Enter

© Бизнес

Что вы думаете об инициативе президента Франции Эммануэля Макрона открыть в ближайшие месяцы постоянную оборонную миссию в Кишиневе?