«Что это за человек, ради которого три страны объединяют свои усилия?»

Сейчас, из-за последних событий, празднование 75-летия Великой Победы проходит не так, как должно и могло бы быть. Однако это не означает, что знаменательная дата не будет отмечаться вовсе. Так, 9 мая на телеканале НТВ Молдова выйдет фильм о нашем земляке, Герое Советского Союза Ионе Солтысе.

Когда-то об этом человеке и его подвиге (во время боя, уже будучи раненным, он закрыл собой вражескую амбразуру) писали в школьных учебниках, его именем называли пионерские лагеря и дружины. Автор фильма тележурналист Елена Левицкая-Пахомова считает, что память о герое надо вернуть. В интервью для нашего сайта она рассказала о том, как шла работа над фильмом «Путь героя», и пообещала, что это будет яркий, необычный проект.

Лена, первый вопрос такой: почему Солтыс? Чем вас так зацепил этот человек, что вы избрали его героем для своего фильма?

Если честно, то сначала он зацепил не меня, а Алексея Петровича, руководителя Русского историко-патриотического клуба Республики Молдова, который вместе со своей командой уже много лет занимается поисковыми работами. На его счету – десятки имен советских солдат, погибших на фронтах Великой Отечественной, чьи имена были восстановлены, а тела перезахоронены с соблюдением всех воинских почестей.

Так вот, именно Алексей обратил внимание президента страны на то, что в этом году, 11 февраля, подвигу Солтыса исполняется 75 лет, и эту дату необходимо как минимум осветить в СМИ. Ведь это действительно самый известный герой Великой Отечественной войны – уроженец Молдавии. Меня, как волонтера, подключили позже, и вскоре я стала полноправным членом команды, которая занимается поиском точного места захоронения нашего земляка. Выяснилось, что никто даже не знает, где, собственно, находится его могила. С чего начать поиски? Начали с того, что поехали туда, где родился Иван Сидорович – так он проходит по всем документам - в село Кузьмин Рыбницкого района.

Поехали мы туда не как съемочная группа, поскольку на это потребовалось бы специальное разрешение приднестровских властей, а как рядовые посетители музея Солтыса. И поскольку съемочной группы не было, то я снимала на камеру в своем телефоне. Просто для себя, по привычке фиксировать любые важные и интересные моменты. И в тот момент еще не понимала, что уже снимаю фильм.

В Кузьмине два музея, связанные с именем Солтыса. Один – в доме, где он родился, второй – в местной школе, которая носит его имя. В этом школьном музее мы нашли интересные документы, малоизвестные письма.

Но прежде всего нам нужно было увидеть похоронку с указанием места гибели. Там значится: «Луизенталь, Западная Силезия, захоронен на месте боев». В этом же музее нашли две фотографии, которые при ближайшем рассмотрении противоречат друг другу. Одна из них явно снята в конце 60-х – начале 70-х, поскольку именно так тогда одевались люди. Написано, что они стоят у могилы Солтыса в Луизентале. Но Луизенталя на тот момент уже не существовало. Это была уже не Германия, а Польша, и города были переименованы. Второе фото – это ворота воинского захоронения города Кендзежин Козле, который тоже когда-то назывался Луизенталь. И непонятно, где же все-таки он захоронен. Как искать?

Начали с того, что составили список всех возможных написаний имени Иван Солтыс. Ведь даже в архивных российских данных, которые сейчас уже доступны, встречаются разные написания его фамилии, вплоть до «Солтус». Наши коллеги, польские поисковики сообщили, что Солтыса в Кендзежин Козле нет. А именно этот город всегда указывался, как место его захоронения. Но оказалось, что в Силезии было много два населенных пунктов с названием Луизенталь, а вообще в Германии их намного больше.

Вот с необходимости найти точное место захоронения все и началось. И по ходу этих поисков оказалось, что это почти детективная история. В ее «распутывании» нам помогало очень много людей.

Вы предвосхитили следующий вопрос: трудно ли было искать материалы для фильма, и кто помогал в их поисках?

Первым делом помогали, конечно, молдавские поисковики. Это Русский историко-патриотический клуб, это отряд «АВГУСТ». У этих ребят колоссальный опыт, они знают, где, что и в каких архивах искать. Таким образом мы нашли карточку о награждении с описанием подвига, и много свежих, ранее не использованных документов. В том числе – об освобождении села Кузьмин, родного села Иона Солтыса. Копию этого документа мы передали в это село. Для его жителей это было невероятно важным событием.

Помогали польские и российские поисковики. Помогало представительство Министерства обороны Российской Федерации, которое занимается увековечиванием памяти погибших во время Великой Отечественной войны. Во многих посольствах Российской Федерации есть специальные представительства, которые следят за состоянием воинских захоронений за рубежом и вплотную работают с местными властями. В двух странах, где я видела – а это Румыния и Польша – мемориалы в очень хорошем состоянии. Несмотря на какие-то политические нюансы и недопонимания, тем не менее, везде порядок, все очень ухоженно. Дай Бог, чтобы у нас во всех населенных пунктах мемориалы и воинские захоронения содержались так же.

Помогало наше посольство в Польше. Когда уже было понятно, где именно Ион Солтыс захоронен…

Так все-таки, где же?

Это оказался город Болеславец, бывший Бундслау.

История такова. Советских солдат и офицеров во время войны хоронили, как правило, в местах, где проходили бои. Но поскольку таких мест было очень много, уже после войны эти захоронения укрупняли. Останки эксгумировали и свозили в большие населенные пункты. Так вот, оказалось, что Луизенталь, который мы так долго искали, это на самом деле хутор, о котором сейчас уже мало кто знает, потому что после Второй мировой войны и присоединения этой части Силезии к Польше он был поглощен близлежащим городом. Так что сейчас этого населенного пункта, где погиб Ион Солтыс, на карте просто нет. А крупное воинское захоронение советских воинов находится в Болеславце.

Наше посольство в Польше связалось с администрацией этого города и попросило о содействии. И когда мы приехали туда, то местные польские власти нам не просто помогали, а потрясающе заботливо опекали.

И это несмотря на вроде бы антироссийские настроения в Польше…

Вот именно! Мы были очень удивлены.

Первым делом мы направились на военное кладбище. Не буду скрывать – я не могла сдержать слез, когда мы нашли эту могилу. Потому что на ней была надпись «Неизвестный». То есть оказалось, что Герой Советского Союза, наш земляк, о котором мы вроде бы так много знаем, лежит в общей могиле. Мало того, его имени даже не было в этих списках – его потом внесли дополнительно, благодаря нашему запросу. Всего же в этих могилах лежит более трех тысяч человек. Само кладбище находится на холме, в очень красивой местности. Чистота и ухоженность идеальные. Дважды в год наводят капитальный порядок. Кладбище открытое, каждый может войти. И действительно - через него постоянно проходят люди, и в этом есть своя прелесть: эти ребята не лежат одинокими, рядом идет жизнь. Нет того гнетущего состояния, которое обычно бывает на кладбищах. Очень трогательно было увидеть, как на некоторых могилах советских воинов стоят свечи. Их ставят местные жители.

Отрадно и то, что на многих, ранее безымянных могилах, теперь появляются именные таблички. То есть родственники их ищут, делают запрос местным властям. Кстати, такая возможность есть у любого, кто хочет найти место захоронения своих дедов и прадедов, погибших за границей. Он имеет право обратиться с запросом в Красный Крест либо в представительство Российской Федерации по мемориальной работе в той стране, в которой погиб его родственник.

Как правило, работу по увековечиванию памяти советских воинов проводят местные власти. Но мы, чтобы провести эту церемонию, приехали сами. Надо отдать должное Алексею Петровичу, он, как человек бывалый и хозяйственный, вез с собой из Молдовы не только табличку с именем Иона Солтыса, но даже цемент, песок и инструменты, чтобы ее закрепить.

Повторю, в администрации города нас встретили, что называется, с распростертыми объятиями. Общались мы на трех языках – они по-польски, мы по-русски, и все вместе – частично по-английски, но в результате прекрасно понимали друг друга. Один из сотрудников администрации вызвался нас сопроводить, и не просто сопровождал, а помогал устанавливать именную табличку. Хотя и удивился привезенному нами цементу, поскольку они сами могли все это сделать. Но при этом сказал – если бы здесь лежал мой предок, я поступил бы точно также, потому что хотел бы точно знать, что все сделано, как надо. Потом представители городской администрации пришли к нам на церемонию открытия именной доски, принесли цветы, вместе с нами зажгли свечи.

Но самое главное – мы побывали и на месте гибели Солтыса, на том самом бывшем хуторе Луизенталь, где он погиб и был захоронен изначально. Невероятное ощущение. У нас было описание местности, описание боя, и мы все это пытались восстановить на месте: как это выглядело, где был этот дзот, который он закрыл своим телом. Казалось, что мы вместе с теми солдатами вновь форсируем реку Бобер, и вместе с ними поскальзываемся на мокрой заснеженной земле… Мы видели те же старые дома ХIХ века, которые видел наш Ион, и полностью прошли его путь.

Эта история зацикливается самым символическим образом: мы привезли горсть земли из его родного села, и положили на могилу в Польше, а горсть земли оттуда легла к подножию его памятника в селе Кузьмин.

Все это, безусловно, вошло в фильм. Я делала много документальных фильмов, но они были о том, что уже произошло. А уникальность этого фильма в том, что – да, мы рассказываем об истории, которая произошла 75 лет назад, но поиск правды о месте захоронения и реконструкция событий происходили прямо в кадре. Когда я делала эти съемки, то не знала заранее, чем все закончится. Это не постановочный документальный фильм, а какой-то другой жанр, другая журналистика. Нет статичности, даже интервью записывались на ходу или в машине.

Вот вы сказали: «Я делала съемки». То есть, как я поняла, над этой картиной вы работали не с прежним творческим составом, как это было с другими фильмами, а самостоятельно? Были одновременно и сценаристом и режиссером?

И сценаристом, и режиссером, и оператором, и монтажером.

Так получилось, что момент монтажа совпал с пандемией коронавируса, и всем было уже не до того, чтобы заниматься фильмом, пусть даже очень важным. Но для меня самой – как журналиста, как гражданина, как человека – было важно снять этот фильм. И я благодарна всем, кто помогал, и всем, кто не мешал. Дмитрий Хынку, монтажер, с которым мы вместе работаем над программой «Механизм действия», помогал разбираться с графикой, за что ему огромное спасибо. Были люди со стороны, которые тоже неожиданно пришли на помощь.

А так – да, здесь я выступаю в новом для себя амплуа оператора и монтажера. И это очень интересный опыт, поскольку теперь я точно знаю, какое слово писать под какой план, и под какое слово какой план снимать. И съемки на камеру телефона дают совершенно другой ритм, другой темп и другую динамику. На телевидении планы, как правило, довольно короткие – несколько секунд. А здесь у меня фрагменты, снятые единым планом по две, три и даже четыре минуты! Но это совершенно не смотрится затянуто, поверьте.

У вас в фильме есть реконструкция места гибели. А рассказывается ли о самом Солтысе? Что это был за человек?

Есть воспоминания школьной учительницы села Кузьмин, которая считает себя ближайшей родственницей самого Солтыса и очень бережно относится к его памяти.

Очень требовательно ко всему, что говорят и пишут о Солтысе, относится тамошний глава администрации, потому что когда он был пионером, то помогал родителям Иона Солтыса ухаживать за домом и огородом. Ведь одна комната в их доме была отдана под музей, а в другой жили они сами.

И вот для этих людей, да и всех жителей села Солтыс – это такая живая, личная история. Один из односельчан, служивших вместе с Ионом и бывшим очевидцем его гибели, дожил до конца войны, вернулся домой и рассказывал людям об этом подвиге.

Все эти свидетельства, вспоминания односельчан, родителей, учительницы собраны в книге, изданной еще в советское время, и бережно хранятся в местном музее. И дом-музей, и школьный музей, и памятник – все содержится в великолепном состоянии. И очень трогательной была церемония возложения земли с его могилы после нашего возвращения из Болеславца – с большим количеством людей, с почетным караулом школьников.

Помню, почти все уже разошлись, а один мальчишка остался и все просил еще рассказать о нашей поездке. Эму все это было важно, интересно – это ведь истории его села.

Вот, кстати - кому в первую очередь предназначен ваш фильм, кто его потенциальный зритель?

Сложно сказать. Не стоит сужать группу. Он – для всех.

Когда Ион Солтыс совершил свой подвиг, ему было 22 года. То есть совсем молодой человек. Как вы думаете, будет ли нынешним 20-летим интересна история их сверстника, пожертвовавшего своей жизнью для других?

А почему вы считаете, что им это не интересно? Все зависит от того, как об этом рассказывать.

Но, кроме того, их здесь может заинтересовать другое. Их может привлечь само исследование. То, как искали место захоронения, какие документы привлекали. И они могут понять, что точно также в состоянии найти истории гибели своих прадедов, восстановить их путь. То есть каждый может проецировать эту историю на историю своей семьи. Смотрите, сколько молодежи приходит на акции «Бессмертного полка»! Значит, им интересны судьбы их предков, значит, они хотят ими гордиться, их подвигами, их мужеством.

И возможно, для них этот фильм станет толчком к тому, чтобы не просто распечатать фото героического прадеда и пройти с ним по улице, а узнать о нем как можно больше, может быть – восстановить его имя, если он лежит где-то в чужой стране, в общей братской могиле.

Это важно еще и для того, чтобы показать этой другой стране, что история жива, и что все это было не напрасно, что наследники этой памяти и этой истории существуют.

Вот смотрите: из не такой уж близкой Молдовы в Польшу приезжают люди, ищут чью-то могилу… Наши сопровождающие нас спрашивали: «Что это за Ион Солтыс такой, что это за человек, ради которого три страны – Польша, Россия и Молдова – объединили свои усилия?»

А вот такой человек. Очень живым он для нас оказался. И столько хороших людей перезнакомил между собой. И вообще, очень много помогал. Я это просто чувствовала. Многое получилось просто вопреки всему, как будто кто-то сверху помогает и благословляет.

Вопросы задавала Светлана Деревщикова