В нынешние, очень непростые, времена людям как никогда хочется вспоминать и говорить о хорошем. Поэтому не будем забывать, что сегодня, 27 марта – Всемирный день театра.
К этому дню Noi.md подготовил интервью с солисткой Национального театра оперы и балета Светланой Пайковой-Бургиу, которая много лет выступала на кишиневской сцене и исполняла ведущие партии в таких операх, как «Евгений Онегин», «Кармен», «Пиковая дама», «Норма», «Дон-Кихот», «Александру Лэпушняну» и многих других. Кроме того, в этом году талантливая артистка отмечает свой юбилей.
От историко-филологического факультета Красноярского госуниверситета – до ГИТИСа. Как произошёл такой судьбоносный поворот?
Сколько себя помню, я пела. Голосом моим восхищались все. После окончания средней школы поехала поступать в Новосибирскую консерваторию на факультет вокала. Там зав. кафедрой Арканов предложил мне поступать не в основную группу консерватории, а в училище при консерватории, что было для меня недопустимо. Я вернулась домой, сказав маме, что пойду работать на завод.
Поехала поступать в Красноярский университет на факультет иностранных языков, но не добрала полтора балла. По настоянию моей мамы, Галины Константиновны Пайковой, меня приняли на историко-филологический факультет. Но и там я умудрялась усердно заниматься вокалом. Пела на всех встречах и концертах. За кулисами и на сцене я чувствовала себе на своем месте. Я пела перед всеми важными гостями, которые приезжали в Красноярск. К нам в то время приезжал даже великий тенор Михаил Давидович Александрович. Я не была ограничена в выборе репертуара. Пела, что хотела, и с удовольствием. На первом году учебы меня даже пригласили поехать вместе с хором оперетты в Алма-Ату.
Как произошла ваша знаковая встреча с известным телепатом и предсказателем Вольфом Мессингом?
На втором году обучения я узнала, что к нам едет Вольф Мессинг. Я, конечно, не представляла, кто это. Я вообще-то «верующая атеистка». В Красноярске у Мессинга было целое представление. Во время его выступления был полный зал, а я стояла за кулисами и видела все, что он делает на сцене. Мессинг взял мое кольцо и попросил его спрятать. После, держа меня за руку, он нашел спрятанное кольцо. Я думаю, что он действительно обладал даром предвидения, так как прошептал мне, что я стану певицей.
После трех лет обучения в Красноярском университете я попросила ректора выдать мне все документы, чтобы поехать для поступления в Москву. И ректор, и моя мама поддержали меня. Я подала документы в Гнесинский институт. Прошла первый тур в консерватории, но совершенно случайно встретила подругу, которая уговорила пойти и в ГИТИС, находившийся в 50 метрах от консерватории. Мы пришли в ГИТИС. Там была большая очередь. Сидим, болтаем. Вдруг слышу:
- Вот вы, блондинка в черном платьишке.
Я не обращаю внимания, а это кричал Понтрягин, зав. кафедрой.
- Я Вам что сказал? Идите сюда!
Я извинилась, что иду без очереди, и вошла в зал. Спела арию, романс и русскую народную песню.
- А басню знаете? – спросили меня.
Я ответила:
- Нет. Не готовила, потому что не собиралась к вам поступать.
- Ну, вспомните что-нибудь!
Я вспомнила "Рыбью пляску" Крылова.
- А что-нибудь из прозы?
Из прозы прочла "И какой же русский не любит быстрой езды".
Понтрягин взял меня за руку и повел к ректору, Матвею Алексеевичу Горбунову (замечательный был человек!). Я так спела, что Матвей Алексеевич сказал:
- Ну что, Паша? Голос хороший и ножки хорошенькие.
- Где документы? – спросили меня.
- В Гнесинке, – ответила я.
- Так принеси. Ты уже у нас учишься.
Итак, вы поступили в ГИТИС. Кто были вашими однокурсниками? Что в особенности вспоминается спустя годы?
Вокалом наш курс занимался самозабвенно. Актерское мастерство нам преподавал Иосиф Михайлович Туманов, в те времена главный режиссер Большого театра. Он вел наш курс. Начинали мы с драматических отрывков, а потом оперных.
Особенно вспоминаются дружба и вечера, то, как делились всем, в том числе едой. Моя комната в общежитии была возле кухни, и я всегда много готовила. Постоянно покупала рыбу, сома. Как занесу еду в комнату, сразу стук в дверь.
Славка Войнаровский вечно с анекдотами.
Винокур Вовка был изумительный заводила. Он из армии вернулся, а я уже заканчивала курс.
Лева Лещенко вел себя более отстраненно, считая себя москвичом.
Леня Филатов, очень талантливый, сочинял стихи и опусы. Худющий и вечно голодный. Играли в модную тогда игру преферанс. Как-то он меня на плов пригласил. Сижу в уголочке и говорю:
- Леня, научи играть!
- Сиди и молчи, потом тебя научу, а то не у кого будет сто рублей одолжить.
Хохотали!
Борис Буряце учился на 2 года позже меня. У него был хороший голос, но уж очень любил бриллианты.
Вам предлагали работать в кино, а вы отказывались, и в основном озвучивали музыкальные фильмы. Почему?
Нас часто приглашали сниматься в кино, в том числе в массовке. Тогда Никита Михалков снимал "Я шагаю по Москве". Микаэл Таривердиев приглашал сниматься в музыкальной театрализованной сказке "Король-олень". Я отказалась, согласившись лишь частично записать музыкальное оформление к фильму, которое написал Микаэл Таривердиев.
Меня никогда не интересовало кино, только оперное пение. Позже я стала петь и романсы, но это было уже в Кишиневе, когда я выступала с оркестром и ансамблем трио. Давала по 10 концертов в день, потом, придя домой, падала без сознания. Это был период перед началом "перестройки", когда надо было, как и сегодня, выживать.
Кстати, романсы сложнее петь, чем оперные арии. Романс надо не только пропеть, но и очень хорошо его прочувствовать, прожить.
В моем репертуаре было много романсов и арий. Многие из них сохранились в аудиозаписи.
А как произошла ваша встреча с режиссером Яковом Бургиу?
Встреча с ним в Москве была совершенно случайной. Был Новый год. В зале нашего общежития устроили небольшое празднование, к которому присоединилась и группа студентов из Молдавии. Они танцевали народный танец "Пеленица", в который вовлекали всех присутствующих. Во время танца начинающий режиссер, студент ВГИКа Яков Бургиу выбрал меня. На том вечере он был со своим другом Ионом Пую, который впоследствии стал знаменитым молдавским художником. Мы его потом называли сватом, и в шутку и всерьез.
Как удалось ужиться двум творческим личностям?
А некогда было уживаться. Яков Яковлевич на съемках, а я на репетициях, спектаклях или на гастролях. Мы не обращали внимания на проблемы, которые нам создавали некоторые коллеги по цеху. Очень сильно помогла нам моя мама из Красноярска, особенно когда мы оба оставались без работы, а семью из пяти человек надо было прокормить.
Значит, в Молдавию вы приехали по большой любви. Несмотря на предложение работы в Большом театре, был выбран Кишинев…
Во-первых, Яков Яковлевич не остался бы в Москве, хотя ему предлагали после окончания ВГИКа работать на студии имени Горького.
Во-вторых, я приехала в Молдавию по настоянию Якова Яковлевича. После 4 лет пребывания в Молдавии меня снова позвали петь в Большой театр, в котором я спела в нескольких спектаклях: "Евгений Онегин", "Риголетто", "А зори здесь тихие". Потом мне предложили участвовать в конкурсе в Москве для последующей стажировки в миланском театре "Ла Скала". Отборочный конкурс проходил в Бетховенском зале Большого театра. Я прошла этот отбор.
В этой связи с особым теплом вспоминаю коллектив Большого театра, с которым имела честь работать. Коллектив был неплохой, за исключением Мазурка, «бандеровца», в шляпе ходил. Вспоминаю Атлантова с шикарной серединой и верхними нотами, Пьявко, у которого хорошие верхние ноты были, Милашкина и других.
Как вас встретили молдавские коллеги по цеху - Мария Биешу, Михаил Мунтян? Расскажите о двухгодичной стажировке в "Ла Скала", которая прошла в обход конкурса в Молдавии, по выбору Москвы. Как такое могло случиться?
Мария Лукьяновна Биешу со своим гениальным голосом ко мне относилась очень ревностно. Она как бы, кроме себя, больше никого не видела.
Михаил Иванович Мунтян у нас был вечным секретарем парторганизации. Хороший голос. Они с Биешу всегда соперничали.
После стажировки в Милане я по собственной инициативе дала несколько отчетных концертов в кишиневском Органном зале. Вместе с концертмейстером Тамарой Николаевной Махаевой ездила в Москву на отчетный концерт после первого года стажировки в "Ла Скала". В Москве очень хорошо оценили наше выступление.
В то время я не понимала, что такое национальный вопрос. У нас в Сибири этого не было. Мы не различали: еврей, украинец, русский или белорус. Пожив в Молдавии, я поняла, что национальный вопрос существует, причем на определенном уровне, и если они хотят кого-то зажать, они это делают.
Как? В моем случае - не давали петь. Например, еду на конкурс, а меня отзывают с конкурса. Распределяют роли, а на спектакли, в которых поют звезды молдавского происхождения, меня не берут...
Были, конечно, у меня и свои спектакли, но они мне давались в молдавском театре нелегко. Долго боролась за "Кармен". Все тенора отказывались петь со мной. Только тенор Валентин Кочинов не отказался спеть со мной премьеру "Кармен". Не знаю, почему они отказывались, боялись, что ли. В те времена меня поддерживал всегда и как только мог мой муж, Яков Яковлевич Бургиу.
С теплом вспоминаю Тамару Григорьевну Алешину. Она была умная женщина, всегда понимала мой природный талант и чувствовала, что у меня ГИТИС за плечами. И это несмотря на то, что мы с ней на одних партиях были.
Намного позже поставили спектакль "Матушка Кураж" по Брехту. Шикарный спектакль был. Я этот спектакль с таким удовольствием делала. Ночами не спала, придумывая пластику. В результате спектакль я сделала, а премьеру мне не дали спеть. Так решила режиссер спектакля Элеонора Константинова.
Возвращаясь к стажировке в "Ла Скала", в первую очередь вспоминается сама Италия, встречи с интересными людьми, молодым Лучано Паваротти, которого мы не раз встречали за кулисами театра – высокий, длинноногий и одетый в разлетайку; мои совместные концерты и выступления с Миреллой Френи; концерты в советском посольстве в Риме и консульстве в Милане и, конечно, коллеги по обучению – Паата Бурчуладзе, Гегам Григорян, Ирена Милькевичуте, Евгения Анвельт.
Галина Вишневская и Мстислав Ростропович, будучи в эмиграции, хотели видеться с нами, но советское консульство запретило встречаться с ними.
Было у нас и ЧП. Впервые за годы стажировок вокалистов нас всех отозвали из-за политического убежища, которое попросил в Триесте Гегам Григорян. Он это сделал под влиянием армянской диаспоры в Италии. Я встретилась с Гегамом после его побега. Мне показалось, что он сильно сожалеет о случившемся, но объяснил все желанием улучшить свою жизнь и мечтой о машине. Я ему сказала: потерпел бы чуть-чуть и купил бы себе машину.
Консульство СССР в Милане в лице генконсула Кузнецова знало заранее об этом плане побега, но ничего не предприняло, так как не поверило этой информации. Когда все это случилось, мы, конечно, ничего не рассказали, так как консул бы очень пострадал. После этого случая мы с Яковом Бургиу были в гостях у консула в его московском доме.
После отзыва вокалистов из Милана я так и не смогла вернуться, так как заболела моя мама. Вернулся лишь Паата Бурчуладзе, который звал и меня. Паата пел во многих театрах, стал впоследствии знаменитым басом. Надо признать, что первый год стажировки для музыкального Пааты был преждевременным. Он еще не понимал, что такое вокал. В Милан он попал благодаря дружбе его отца с главой советского МИДа Эдуардом Шеварднадзе.
Конечно, возможности не вернуться в СССР и зацепиться за границей были в те годы у нас всех, учитывая, что именно в тот период Любимов ставил в "Ла Скала" "Бориса Годунова".
После Италии Ирина Константиновна Архипова предлагала мне остаться работать в Большом театре. Это предложение прозвучало в очередной раз, когда мы с мужем были у нее в гостях в квартире на Неждановке. Я ответила: "Спросите у Яши". Он сразу ответил отказом.
У вас были особые отношения с Ириной Архиповой на протяжении всей ее жизни. Расскажите о них.
Она симпатизировала мне с первой встречи в Москве. Когда она приезжала на гастроли в Кишинев, мы обязательно с ней встречались, разговаривали.
В одном из своих интервью она назвала меня "меццо-сопрано с серебряным голосом". Эта высокая оценка очень дорога мне. Особенно это было значимо в тот период моего творчества.
Какие роли были самыми запоминающимися?
Конечно, "Кармен", "Матушка Кураж", "А зори здесь тихие". В "Зорях…" переиграла всех героинь.
Все-таки, как удалось поставить "Кармен"? Как дали спеть?
Было очень тяжело ставить спектакль. Я, видимо, адаптировалась и не обращала внимания на третирование и подножки. Повторю, что многие опасались со мной сотрудничать. Режиссеры и дирижеры. Дирижер Мочалов не отказался со мной репетировать. Режиссер Элеонора Константинова ввела меня в спектакль. Я ходила в Совмин к Еремею, чтобы мне дали спеть Кармен. Он одобрил и дал разрешение. Я тогда подумала, что если каждый раз так буду вымаливать спектакль, меня не хватит. Профессиональные болезни не обошли меня стороной. Однажды я замолчала на полгода на нервной почве.
Премьеру "Кармен" я спела исключительно. Был полный зал. До сегодняшнего дня сохранилась только запись с диктофона.
Почему ушли из молдавского оперного театра?
25 лет отработала. Надо было выживать в перестройку и в 90-е.
О чем должен помнить преподаватель вокала и в первую очередь доносить до своего ученика?
Ученику надо передать одержимость и желание петь. Понимать. Надо научить студента не только слушать себя, а еще понимать то, что делаешь, что ты поешь. Мои студенты были очень хорошие. Брали призы на различных конкурсах. У меня был очень интересный опыт двухлетнего преподавания в музучилище им. Ш. Няги.
Быть гениальным певцом и талантливым преподавателем не всегда и у всех получается. Можно гениально петь, но неумелым преподаванием загубить голос перспективного молодого певца.
Светлана Бургиу в роли ключницы Амелфы. В спектакле "Золотой Ключик", 1988 год.
Что вы скажете о Национальном оперном театре сегодня? Как спасти его?
В театре немалую роль играет директор, который должен понимать, что такое оперный театр, что такое музыка, жить и переживать за театр. Быть дилетантом - значит, губить и ничего не делать. Таких руководителей у нас было море. В основном такие и были. В любом деле надо быть профессионалом.
Начинающим вокалистам хотела бы сказать следующее.
Любите свою профессию, любите свое дело, будьте фанатами - и все получится. Думайте, о чем поете. Это необходимо. Меняется тембр голоса, потому что включаются мозги. Произведение приобретает другой смысл. Особенно это чувствуется в романсах и народных песнях. В ариях такого в основном нет, потому что там по заданному катишь. Композитором указано и форте, и пьяно. Любое дело интересно, если к нему относиться с любовью.
Светлана Бургиу в роли Марты. В спектакле "Иоланта", 1988 год.
О чем сожалеете?
Надо было больше характера проявить в отношениях с Яковом Яковлевичем, чтобы в итоге остаться в Москве. Я понимала, что ему надо снимать и писать на Родине. Не надо было уезжать из Москвы.
Однако есть огромное чувство благодарности Молдавии за такого мужа и отца!
И еще. Самая главная проблема у нас тогда и сейчас – в интеллекте. Надо больше вкладывать в интеллект.
Добавить комментарий