Татьяна Паламарчук: «Жить среди творческих личностей не сложно, гораздо тяжелее - среди не творческих»

Художник-керамист — редкая профессия, несмотря на то, что гончарное ремесло существует с незапамятных времен. Интересно, что в этой профессии работает много талантливых и самобытных художниц, которые привносят в нее свой, неповторимый женский взгляд. Одна из них – член Союза художников РМ, участник многочисленных, в том числе международных выставок, Татьяна Паламарчук. Сегодня, в день праздника 8 Марта, она рассказывает о своем творчестве, о том, что ее вдохновляет и можно ли заработать на жизнь чистым искусством.

Давай начнем с самых истоков. Кем ты мечтала стать в детстве?

Много было разных детских мечт. Мечтала стать гимнасткой, балериной. Еще хотела работать на кукольной фабрике. Короче, ничего серьезного.

… И ничего не сбылось.

Ну почему? Кукол я как раз делаю, только керамических.

Ты была известна в музыкальном мире как гитарист в рок-группе. Что заставило тебя сменить род деятельности?

Я бы не сказала, что была очень известной или добилась каких-то высот…. да и рок музыка в нашей стране не самый популярный жанр. Это была любительская деятельность, хоть и очень любимая, но бесперспективная.

Хорошо, ну а как это было – ты отложила гитару и сказала «Давай-ка я попробую себя в роли художника-керамиста»?

Нет, конечно, все было не так. Во-первых, сразу после школы я попала в цех по росписи. Ведь деньги надо было же как-то зарабатывать. И я работала в цеху, расписывала хохломской росписью подносы и самовары… И это был основной вид моего заработка на протяжении многих лет. Это еще были времена кооперативов, вот к такому кооперативу относился и наш цех, и эти подносы и самовары развозились по всему Союзу. Потом многое поменялось, и помню, что в 1998 году я пришла работать в керамический цех. До этого был период, когда я брала заказы на дом, училась на компьютерных курсах… И все это было параллельно с музыкальной тусовкой – потому что я даже не назвала бы это музыкальной деятельностью, это была именно музыкальная тусовка. Просто это все было в удовольствие: мы в основном слушали музыку, а тут еще и немножко играли, репетировали, что-то сочиняли. Но когда я попала в керамику, то пришлось выбирать, потому что времени на другую творческую деятельность уже не осталось. То есть одна творческая деятельность поглотила другую.

В современном мире многие рассматривают занятие керамикой как хобби, не требующего серьезной подготовки. Как ты считаешь, необходимо ли специальное образование, чтобы стать художником керамистом?

Как хобби это рассматривают люди, которые ходят в какую-то студию, где у них есть все готовое: печка, турнетка, материалы, преподаватель - как обслуживающий персонал, бокал вина… И они считают это хобби. А для того, чтобы это была специальность, нужно печку купить, знать, как ее обжигать, знать технологию и множество всяких тонкостей. Поэтому быть непрофессионалом тут невозможно!

Что тебя вдохновляет в твоей работе?

Все! Сам процесс меня больше всего вдохновляет. Чем больше ты работаешь, тем больше у тебя вдохновения. Если ты не работаешь, вдохновения просто не бывает. И чем дольше ты не работаешь, тем тяжелее взяться, тем тяжелее вообще придумать, что я буду делать, как я буду делать. А когда этот процесс не прерывается, тогда все просто льется. Связь с космосом какая-то происходит.

Чье творчество на тебя повлияло больше всего?

Если говорить именно о керамистах, то это художник из Санкт-Петербурга Владимир Цивин. У него есть работы из керамических пластов, в которых очень интересно влияние Античности. Кстати, о том, что больше всего на меня повлияло – это, наверное, изучение культуры эпохи неолита То есть это Триполье, это китайская керамика, индейская керамика (Мексика, Северная и Южная Америка). Примерно плюс-минус в это время, то есть 3 тысячи лет до нашей эры эта керамика была, условно говоря, похожая во многих регионах мира. Получается, в то время, когда не было ни самолетов, ни океанских лайнеров, то есть люди не могли полноценно общаться между собой, на разных континентах древние мастера вручную делали сосуды с похожим типом узоров. Это, наверное, повлияло на меня в первую очередь.

И Цивин, о котором я говорила, скорее всего, тоже этим вдохновлялся. Его арт-объекты – словно древние камни, но они фигуративные, в виде мужских и женских торсов.

И, конечно же, на меня повлияла та школа, которую развивали советские художники-керамисты 70-80 годов. Была сильная школа в Ленинграде, в Прибалтике. Мы с увлечением изучали журнал «Декоративное искусство», где были представлены самые современные образцы креативной мысли.

И у нас, в Молдавии, тоже была очень сильная школа, многие студенты тогда учились, например, в Прибалтике. Конечно, на меня молдавское керамическое искусство тоже оказала большое влияние. Еще когда я училась, то писала рефераты на эту тему, изучала творчество всех наших ведущих художников. Это Нелли Сажина, её монументальные панно и скульптуры Муз в Оперном театре, это Брунгильда Эпельбаум-Марченко и её керамические скульптуры-портреты, это Влад Болбочану и его абстрактное мышление, это Октавиан Романеску (кстати, мой преподаватель). Назову еще имя Николае Коцофана, который делал огромные бурлуи - молдавские кувшины и тарелки с орнаментами, навеянными трипольской цивилизацией. Очень интересные работы были у Сергея Чоколова, который в поздний период своего творчества, будучи частично парализованным, создавал необычные новаторские произведения. Можно сказать, он в 70-е годы даже предсказал направления в керамике, которые стали актуальны сейчас.

Ну, и конечно, нельзя не сказать о таком замечательном мастере как Луиза Янцен. Ее работы можно увидеть в Национальном художественном музее, ее замечательные керамические панно находятся в здании кишиневского цирка и во Дворце республики (бывший Зал дружбы). Я даже представить не могу, как сейчас можно выполнить работы такого масштаба!

Кем ты себя чувствуешь, когда работаешь с глиной? Богом, который творит собственную вселенную или ремесленником?

Не Богом – точно. Но и ремесленником, наверное, тоже нет. Ремесленником я себя чувствую, когда у меня заказ на сто штук, и его нужно сделать быстро и дешево.

Но работа с глиной дает какие-то особые ощущения? Бог из глины создал человека, ты тоже создаешь из глины…

Ну я же не создаю человека! Пусть не Богом, но ближе к этому, чувствуешь себя, скорее, когда преподаешь. Когда ты на человека влияешь. А глина – что? Податливый материал. Ты просто лепишь. А вот когда ты преподаешь детям, работаешь с ними много лет и потом видишь результат, когда они начинают рисовать так, как ты не нарисуешь, - вот тут ты себя чувствуешь… не Богом, конечно, но что-то рядышком.

А кто твои ученики? Чему ты их учишь?

Это в основном дети. Я просто учу их рисовать. Преподавала я и керамику в разных студиях, но если честно, я не очень люблю преподавать керамику, больше – рисунок и живопись. Я занимаюсь этим уже много лет, выработала свою методику – так, чтобы это было предназначено именно детям. У меня сложились хорошие взаимоотношения с детьми, мне нравится с ними общаться, я узнаю от них очень много нового. Они рассказывают мне, чем они интересуются, какую музыку слушают, какое кино или аниме смотрят, в какие игры играют – и это позволяет мне всегда быть в курсе новых веяний, о которых я сама никогда бы и не узнала.

Что самое главное для керамиста?

База! Материально-технологическая база. Это: помещение, где можно поставить печь и все остальное оборудование, наличие тепла, потому что в холоде невозможно работать, наличие необходимых материалов. У нас в Молдове вообще проблема с керамическими материалами. Слава богу, что сейчас есть люди, которые завозят эти материалы, потому что у нас они не производятся. Один из самых востребованных материалов для керамистов – это шамот, раньше его привозили из Украины. Этим материалом очень удобно лепить ленточным способом, поднимать любой высоты скульптуру, вазу – все, что угодно. Но сейчас, по понятным причинам, эти поставки прекратились и даже не знаю, что делать дальше. Вот оставалось у меня немного шамота, сделала я из него три скульптуры – и все…

А что самое трудное?

Продавать.

Вот как раз об этом – следующий вопрос. Как художники-керамисты могут зарабатывать на молдавском рынке в современных реалиях?

Я не знаю, как другие керамисты зарабатывают, я зарабатываю преподаванием и плюс иногда на ярмарках продаю керамическую бижутерию, которую делаю параллельно с основными работами. Мне этот вид творчества тоже нравится, я эти украшения делаю в первую очередь для себя и для друзей, а так как появляются излишки, то я их продаю. Здесь, конечно, иногда есть элементы конвейера, но каждый раз создавать эксклюзивное украшение – слишком дорогое удовольствие…

А бывают ли у тебя заказы? Или ты всегда работаешь просто для души?

Заказы бывают, но редко. На этом невозможно стабильно зарабатывать.

В каких техниках ты работаешь?

В основном я делаю работы из пластов. Делаю, скажем так, выкройки керамики – это сродни тому, как кроятся модели одежды. Только я делаю, допустим, какие-то стилизованные профили людей и склеиваю их между собой.

Где можно увидеть твои работы? Я, например, была приятно удивлена, обнаружив твои скульптуры на загородной базе одной крупной компании, где они украшают вход в бизнес-центр.

Да, на этой базе несколько лет назад проходил пленэр для художников-керамистов из разных стран. Условие было такое – твори, что хочешь, но несколько работ оставь организаторам. Ну вот с тех пор они там и находятся. Чему я очень рада.

Мои работы можно увидеть на выставках, которые проводит Союз художников Молдовы, а еще – в галерее Alexander, на ярмарках. Ну и в интернете, конечно.

Как ты считаешь, все ли могут заниматься керамикой или для этого нужен особый талант?

Для этого нужно особое желание. Потому что это довольно непростой вид деятельности, иногда он даже требует физической силы. А еще – очень большого терпения. Работаю в основном, с шамотом и глиной. Материалы привозят из Италии, Германии. Дороговато, но по крайней мере качественно и это уже готовый для работы материал. А до этого, в 90-е, нулевые его приходилось готовить самой. Сначала глину нужно было добыть – и помню, как знакомый накопал эту глину где-то в карьере и приволок мне мешок. Эта глина была грязная. Всю ее надо было размачивать, потом процеживать через сито, потом сушить на формах, переминать… В общем, это был довольно таки тяжелый процесс. Сейчас, к счастью, из Унген начали привозить чистую, качественную отечественную глину.

Шамот был привозной предназначен только для строительных нужд, в нем попадались огромные куски гипса, а гипс при обжиге имеет такую особенность: поначалу вроде как ведет себя нормально, а потом начинает впитывать влагу и расширяет глину, и бац! – у тебя отскол.

Твоя семья сплошь состоит их художников. Тесть – известный художник Владимир Паламрчук, можно сказать, живой классик, муж – тоже известный, самобытный художник Вадим Паламарчук, дочь Катюша учится на дизайнера. Каково это – жить и работать среди сплошных творческих личностей?

Среди творческих личностей – нормально, гораздо тяжелее жить и работать среди не творческих личностей…

То есть твои родные поддерживают тебя в твоем творчестве?

Пусть только попробуют не поддерживать! (Смеется).

Кем ты себя ощущаешь – современным художником или художником традиции?

Скорее, современным. Но не знаю, можно ли считать, что я делаю какие-то прорывы в искусстве. К классическим традициям я тоже отношусь с большим уважением…

Тут в разговор вклинивается дизайнер одежды Людмила Левицкая:

Мы с Татьяной давно и плодотворно сотрудничаем. Я – дизайнер одежды, а она делает атрибуты дизайна, приближенного к фешн-индустрии. Мне очень нравится Танино творчество, потому что она не делает шлягеры. Даже если она делает какие-то аналоговые вещи, - допустим, брошку «Фрида Калло», - она это делает по-своему, при этом соблюдая идентичность Фриды Калло. Потом, у нее есть и интеллектуальная составляющая, и фантазийная. То есть у нее очень интересные источники вдохновения. Например, она делает сережки «Пианино», она делает очень красивые арт-объекты дизайнерского варианта для интерьеров. Она делает очень энергетчиные, эстетичные, приближенные к искусству вещи.

В моей профессии всегда должен быть «чесночок из плова», то есть композиционный центр. И очень часто, особенно когда мы делаем минималистичные рисунки на одежде, нужен композиционный центр. Зачастую этим центром бывает бижутерия. И тогда нужно идти к Татьяне – за ее брошками, за ее колье, за ее браслетами, серьгами… Она делает атрибуты, которые могут взять на себя функцию композиционного центра.

Когда смотришь на ее творчество, рождается ассоциативный ряд. То есть смотришь на эту вазу, и понимаешь – это даже не ваза, а арт-объект, поскольку она не функциональна. Там есть цвет, форма, харизма, если этот термин можно применить к арт-объекту, есть какой-то личностный визуал.

Керамикой в нашей стране занимается достаточно много людей, но где-то это шлягерные вещи, где-то сугубо фольклорные. Конечно, все это имеет право на существование, но у Тани, как я уже говорила, есть интеллектуальный аспект. Кроме того, ее керамика очень скульптурная. Представляете, как интересно, когда в интерьере будет стоять такая ваза? Эти вещи создают определенную эмоциональную атмосферу. Поэтому всем советую обращаться к Тане, когда они хотят насладиться настоящим творчеством.

Есть ли у тебя самая заветная мечта?

Да, есть. Хотя бы раз в год попадать на симпозиум, где меня будут окружать керамисты из разных стран, и чтобы два-три недели мы занимались только керамикой.

Какое послание через свои работы ты несешь в мир? Если бы можно было выразить эту идею одной фразой, какой бы она была?

Тяжело сформулировать… У меня на изделиях подпись – буква «Т», первая от имени, а иногда я беру ее в сердечко, то есть «С любовью». Вот это и есть ответ на вопрос.

Вопросы задавала Светлана Деревщикова