Секрет того, как стать самым счастливым человеком: "прогрессисты" не обрадуются

Психолог Жерар Нейран (Gerard Neyrand) в беседе с французским изданием Atlantico ответил на вечный вопрос человечества. Он рассказал, что можно быть счастливым и без высоких доходов и социального статуса. А вот наличие семьи, внутренний мир и вера в Бога очень помогают.

Американские социологи во главе с Сэмюэлем Пельцманом провели "глобальный опрос" о счастье, имеющий значение не только для американцев. Научные данные показали, что наиболее счастливыми себя ощущают состоящие в браке люди, имеющие высокое социальное положение. Но все не так просто.

Atlantico: Какие основные выводы о счастье в зависимости от семейного положения и политической ориентации делает автор исследования — профессор Сэмюэлом Пельцман из Чикагского университета?

Жерар Нейран: Исследование Сэмюэла Пельцмана, озаглавленное "Социально-политическая демография счастья" сделано в духе традиций англосаксонских психологов. Впервые структурная основа таких исследований была предложена социологом Мартину Селигману, основавшим направление "позитивной психологии" в 1998 году. Он принял точку зрения, противоположную психопатологическому подходу, который до этого доминировал в науке о человеческой душе. Вместо изучения патологий Селигман предложил исследовать условия благополучия, выражающегося в неуловимом чувстве счастья. Этот типично североамериканский подход стал мишенью для критики со стороны психологов-интеллектуалов Кабанаса и Иллуза (которых, несомненно, можно отнести к числу "прогрессистов"). Они критикуют Селигмана с левых позиций в их книге "Хэппикратия", где рассказывается о теме счастья как основе большого бизнеса и власти над людьми.

Селигмана и Пельцмана критикуют, в частности, за то, что, согласно их теории, социальный статус индивидуума не сильно влияет на чувство благополучия. (Грубо говоря, что можно быть счастливым и в условиях бедности и даже эксплуатации.) Селигман и Пельцман предлагают в качестве решения проблемы отсутствия благополучия среди некоторых людей самоубеждение. Именно самоубеждение, направленное на "позитивное" приятие себя в своей жизненной среде, якобы и достаточно для достижения счастья. Этот подход глубоко асоциологичен, поскольку он отрицает определяющее влияние социального статуса индивидов на их чувство счастья или несчастья. Отрицается влияние социальных структур, вся ответственность за своё счастье или несчастье у этих психологов возлагается на самого индивида.

Тем не менее в опросе констатируется важный факт: самыми счастливыми в США считают себя взрослые американцы высокого социального статуса. Как правило, счастливые люди — это мужчины и женщины, состоящие в браке, с хорошим образованием, консервативными политическими взглядами, верующие, с высоким уровнем дохода. Несмотря на все усилия помочь меньшинствам, счастливые люди — это преимущественно люди белой расы, причем пол и возраст не имеют особого значения, хотя для очень пожилых людей этого типа характерен более низкий уровень счастья.

— Похоже, эти выводы о счастье и о самых счастливых людях (женатых, консерваторах, белых людях с высшим образованием) противоречат идеологии вокизма (wokeideology)? Что это говорит нам об обществе?

— Трудно ответить на этот вопрос, поскольку политкорректность запрещает мне дать четкое определение "идеологии вокизма". По мнению Пьера Валентина, автора книги "Идеология пробуждения" (Woke ideology), "проснувшийся" (woke) член общества является противоположностью "спящему". Для "проснувшегося" индивида характерно осознание сложившейся в обществе социальной и политической несправедливости. "Проснувшийся" понимает необходимость борьбы с расизмом и другими формами угнетения, испытываемым некоторыми меньшинствами. Этот термин стал набирать обороты после того, как движение против расового неравенства Black Lives Matter стало активно использовать его в 2013 году.

Я бы не сказал, что Сэмюэл Пельцман совсем не учитывает "вокистские" настроения. Его наблюдения раскрыли, что люди, находящиеся в "доминирующих ситуациях", часто менее счастливы, чем живущие в условиях равенства. Пельцман не отрицает, что общество является местом конфронтации в экономической, политической, а также идеологической сферах. Он не отрицает "вокистский" взгляд, что каждое общество склонно разрабатывать доминирующую идеологию, которая оправдывает существующие в обществе несправедливости. В западных обществах, и в первую очередь в США, эту идеологию можно охарактеризовать как неолиберальную. Она защищает индивидуализм и индивидуальный подход к решению социальных проблем. Такой идеологии подходит и определенная концепция счастья. В неолиберальной идеологии счастье понимается как цель, которую каждый должен достичь посредством работы над собой.

— Но применимы ли эти американские критерии и ко Франции?

— Эти критерии труднее применить ко Франции, поскольку она имеет республиканскую и демократическую традицию, прочно укоренившуюся со времен Великой французской революции. В этом плане Франция является менее неолиберальной страной, чем США, хотя и здесь неолиберальная идеология очень востребована, ее активно поддерживают при помощи рекламы и маркетинга. В итоге неолиберальная идеология оказывает на французов сильное воздействие как на политическом уровне, так и на уровне индивидуального поведения.

Действительно, с одной стороны, концепция счастья неодинаковая: в США она сосредоточена на доступе к потреблению, во Франции она основывается на счастье от благоприятных отношений между индивидуумами, это более "общественное" счастье, а не простое материальное благополучие.

Кроме того, в отличие от Северной Америки, во Франции значительно менее важную роль играет религия. И хотя отношения между мужчиной и женщиной по-прежнему важны, традиционный брак уже не так популярен среди французской молодежи. (Две трети детей рождаются вне брака). Хотя США считается "плавильным котлом" народов и рас, во Франции разница в происхождении партнеров в меньшей степени является препятствием для создания брака — формального или неформального. Франция уже с давних пор является страной смешения рас (сегодня 28% браков с участием француза или француженки являются смешанными).

Конечно, уровень образования и уровень дохода (которые отчасти связаны между собой) тоже оказывают существенное влияние на уровень благополучия, а вслед за ним и на чувство счастья или его отсутствие. Что касается политических взглядов, отмечается, что "прогрессисты" и "вокисты", постоянно осознающие социальное неравенство и желающие перемен, не склонны называть себя "счастливыми" в таком обществе, как наше.