Четыре сценария будущего

Многополярность больше не рассматривается как единственное решение для перестройки мировых политико-экономических отношений. Международная дискуссия показывает, что у глобализации, как минимум, три альтернативы.

Первый удар по глобализации нанесла пандемия. В 2020 году мир обнаружил, что пять основных свобод, которые давала казавшаяся безальтернативной модель, можно «выключить» буквально за десять дней. Прежде всего, прекратилось свободное передвижение товаров и трудовых ресурсов, потом в более узкие пространства – регионы и кластеры стран - переориентировались инвестиции, технологии и деньги. Как следствие, многие государства открыли в себе новые силы и возможности. Но был и другой результат: мир окончательно осознал несправедливость и несовершенство прежнего миропорядка.

Оказалось, что он сдерживал развитие. При том не только слабых или переходных экономик, но и ведущих. Демарш США против ВТО и Парижского соглашения по климату в период президентства Трампа как раз из ряда естественных реакций на отставание глобальных систем управления от реалий.

Именно тогда, в международном дискурсе громко зазвучали заявления об эрозии мировых институтов, деформации систем глобального управления и регулирования. Однако общую модель сосуществования никто не пытался опровергать. В тот период ее еще пытались улучшить.

Мир стал «осыпающимся» после февраля 2022-го. Когда 31 государство объявило санкции России, одному из основных субъектов в системе торгово-экономических обменов, сработал эффект домино. Дело в том, что решения США и ЕС привели к обострению одной из самых значительных проблем планеты – нехватке продовольствия. Россия – ведущий поставщик удобрений, и страны, которые кормят жителей Земли, такие как Бразилия, крупнейший экспортер мяса говядины и птицы, апельсинов, сахара и кофе, или которые обеспечивают мир ресурсами, например, Саудовская Аравия, предпочли поначалу не согласиться с центрами принятия геополитических решений, а затем и вовсе выступили против них.

Мне довелось попасть в самую гущу этого критического дискурса. Профессиональное любопытство завело на площадку Петербургского международного экономического форума (ПМЭФ). Он проводится с 1997 года и завоевал репутацию авторитетной международной платформы для общения представителей деловых кругов и обсуждения ключевых экономических вопросов, стоящих перед Россией, развивающимися рынками и миром в целом. В этом году ПМЭФ собрал 17 тысяч участников - больше, чем прежде, когда в северную столицу России в середине июня съезжались 13-14 тысяч гостей. Впрочем, это естественно: повышенный интерес вызван сложностью и важностью процессов, происходящих в мире.

Изменилась и география представленных стран. Их число осталось прежним – 130, но не было официальных представителей европейских и североамериканских государств, в то время как гостей из других регионов прибавилось. И это тоже в логике происходящих процессов. Ее хорошо отражает девиз ПМЭФ-2023: «Суверенное развитие – основа современного мира». Вряд ли под таким motto могли собраться основоположники и сторонники глобализации.

На форуме очень явно просматривалось, что глобального мира больше нет. Однако окончательного ответа на вопрос, а что же идет ему на смену, услышать не пришлось. ПМЭФ стал большой площадкой обсуждения сути и причин происходящих изменений и открывающихся перспектив. Не только мне, но многим представителям бизнеса он помог распознать возможные векторы и сценарии развития будущего.

«Не глобальная, но взаимосвязанная экономика – вот, что нужно, - поделился своим мнением с участниками ПМЭФ глава Digital India Foundation Арвинд Гупта. - Мы дали очень большую власть неким структурам, но не потребовали отчетности. В итоге неочевидно, что мы получаем взамен. Часто нами манипулируют. Большие корпорации, которые взяли на себя решения о нашей жизни, даже не работают в наших регионах. Наши общества ничего получают от такой системы управления. Большие технологические корпорации участвуют в геополитических проектах, а технологические проекты становятся определенным оружием в руках определенных политических кругов. Не только технологии, но и деньги часто работают против тех или иных стран».

Выступление Арвинд Гупта помогло понять основные факторы, определяющие сценарии будущего. Это продовольственная безопасность, технологический суверенитет и цифровая трансформация. «Данные – крайне важный компонент устойчивого мира, но для чего сегодня используются данные, искусственный интеллект и технологии? Для извлечения прибыли, для наблюдения? Кто и зачем создал дефицит полупроводников? Кто и зачем пытается создавать неестественные цепи поставок? Геополитика вступает в игру, и многие правительства ведут себя безответственно. Так что технологические, финансовые и другие системы должны стать независимыми и подотчетными лишь обществу. А договориться следует о стандартах. Настало время начать это обсуждение на серьезном уровне», - призвал глава Digital India Foundation.

Впрочем, концепция национальной безопасности, основанной на экономическом суверенитете, уже обретает силу, отметил вице-президент Университета международного бизнеса и экономики Китая Гун Цзюн.

«Идеология серьезно вмешивается в экономические отношения, - констатировал он. – США и другие трактуют это как борьбу между демократией и диктаторскими режимами. В итоге, восемь из десяти стран, поставляющих основной объем продуктов и удобрений, подвергнуты санкциям, а экономические взаимоотношения приобретают очень сложный характер. Однако все это заставляет мир меняться. Реорганизация глобальной торговли уже свершившийся факт, а теперь страны-партнеры работают над системами взаиморасчетов в национальных валютах».

Профессор Гун Цзюн предрек усиление противостояния США и Китая, укрепление альтернативных торговых орбит, сохранение уровня мировой торговли и увеличение числа мировых валют.

К слову, над созданием альтернативных систем взаиморасчетов работает не только группа стран БРИКС, где инициатором создания собственной валюты выступила Бразилия. Но и страны АСЕАН (Ассоциация государств Юго-Восточной Азии). Как рассказал научный директор Аналитического центра Bait Al Amanah Бенедикт Виирасена Самарасена, «обсуждение Азиатского валютного фонда пока идет непросто, но уже есть четкое понимание необходимости финансового союза для обеспечения ликвидностью стран, которые в ней нуждаются. А пока страны АСЕАН движутся в этом направление укрепления суверенитета и независимости, возможно использование в качестве расчетной валюты китайского юаня».

О собственной валюте и валютном фонде думают и страны Африки. По словам президента Африканского экспортно-импортного банка Бенедикта Окей Орамы, «в 2018 году 60 африканских государств подписали соглашение о зоне свободой торговли на континенте, а теперь создают интегрированную систему расчетов и платежей с последующим переходом на единую валюту».

Отмечу, что пример Африки стал красноречивым подтверждением иллюзорности система глобализма и патернализма. За весь постколониальный период страны этого континента так и не смогли избавиться от зависимости от экспорта сырьевых товаров. На Африку приходится 60% пахотных земель в мире, но она по-прежнему не может себя прокормить. Только сейчас она ощущает в себе силы выйти на международную арену и изменить структуру своей внешней торговли.

Реальность настоящего: многие страны мира осознали, что суверенитет можно и нужно монетезировать. Они поняли конструктивность многостороности: выяснилось, что она снижает издержки. В итоге начался бум интеграций. Фактически на наших глазах в мире формируется новый уклад – интегральный, который идет на смену имперскому. И в такой сетевой системе взаимоотношений суверенитет становится крайне важным фактором, так как голос каждого государства работает не только на него, но и на устойчивость системы.

Все перечисленное определяет четыре возможных сценария будущего. Многополярность, о которой еще недавно говорила Россия, больше не рассматривается как единственная альтернатива глобализму. Более того, сама эта модель подвергается пересмотру. Прежде всего, потому что она основана на балансе сил. А это значит жесткость и жестокость конкуренции с высокой вероятностью новых войн и конфликтов. Даже при наличии медиатора. Участники дискуссии о возможности такого сценария склонны чаще использовать термин многоцентричность, и все придерживаются мнения, что в том виде, в каком концепция многополярности была сформирована в 70-х годах прошлого века вряд ли будет способствовать созданию нового устойчивого будущего.

Второй сценарий – это новая глобализация. И западные идеологи уже активно над ей работают. Они предлагают те же центры и периферии, конфигурацию закрытых клубов и протежирования, но в новой упаковке – ответственности перед будущими поколениями.

Третий сценарий – регионализация. Она включает формирование новых экономик, выстраивание периферий вокруг сложившихся центров и дальнейшую интеграцию интеграций. Признаки такой регионализации есть, но говорить о том, что именно такой сценарий стал определяющим все же рано. Страны увлечены поиском новых торгово-экономических возможностей, сближение идет, но предметная дискуссия о принципах и стандартах, так называемых протоколах взаимодействия, пока не начата.

Есть и четвертый сценарий. Как его сформировали участники форума, это «опорные точки в мире хаоса». Такой сценарий обещает бурлящие юг и восток с созданием новых мнимых эталонов и как следствие новые волны бедности и миграции, по сравнению с которыми те, с которыми пришлось столкнуться после войн в Сирии и Украине, покажутся цветочками.

При каком из этих сценариев будет комфортнее жить? На мой взгляд, ни при одном. Скорее всего, будущее само трансформирует эти версии в некий пятый сценарий, который станет амальгамой возможностей. А визионерские эксперименты – хороший способ понять настоящее и найти собственное место в меняющемся мире.

Наталья Узун