Восемьдесят свечей на школьной парте. Лицей им. А.С. Пушкина отмечает юбилей

1 октября столичному лицею им. А.С. Пушкина (бывшая школа № 2) исполняется 80 лет. То есть открылась школа в 1944 году. Поражает сам факт: еще не закончилась война, всего два месяца, как Кишинев был освобожден от оккупантов, а школа уже открылась! Потому что тогдашние власти понимали: детям нужно учиться! И вот уже 80 лет школа не просто существует, а подтверждает звание одного из лучших учебных заведений столицы.

«Не было света, канализации, но дети не унывали»

Из письма первого директора Е.А. Ворониной.: «В Кишиневе первыми были организованы две школы: №1 – молдавская и №2 – русская. Подобрался дружный коллектив учителей, и началась работа по очищению здания будущей школы от грязи и навоза, т.к. оно было превращено на первом этаже в конюшни немецких войск. Будущие учащиеся, их родители, учителя снимали настил с лестницы, выносили навоз из коридора и классов, мыли и скребли полы, белили, а воду носили из колодца. Не было света, канализации, но дети не унывали, писали на любом клочке бумаги, даже на газетном.

Учебный год начался 1 октября 1944 года, и уже к концу учебного года вторая средняя женская школа была лучшей в городе по успеваемости».

Первая грамота, полученная ученицами нашей школы, датируется 17 июня 1945г.

Несмотря на сложное послевоенное время, ученицы все свои силы отдавали учебе. Они прекрасно понимали, что стране нужны грамотные люди, которые помогут восстановить разрушенное хозяйство.

Первый выпуск 1945 года состоял из 27 учениц, трое из которых окончили школу с золотой медалью. Это — Кушнарева Неля, Грудачева Люсьена, Кандина Галина.

Шли годы. Страна поднималась из руин, развивалась и крепла. За первые 5 лет работы школа №2 выпустила 145 выпускников. Из них 18 медалистов: 8 золотых медалей и 10 серебряных.

1949 год очень знаменателен в истории нашей школы: в этом году школе было присвоено имя великого русского поэта А.С. Пушкина».

«Не столько личность, сколько явление»

Но вторая школа (ныне лицей им. А.С. Пушкина) прославилась не только тем, что она одна из старейших в городе. На протяжении многих поколений учеников школа выпускала не только громадное количество медалистов, отличников, победителей всевозможных олимпиад, но и просто ярких неординарных личностей, а это говорит о многом. В первую очередь – о высоком уровне педагогов.

И, говоря о лицее им. А.С. Пушкина, невозможно не сказать о Лидии Прокофьевне Шутке, которая была его директором с1976 по 2011 годы, и с именем которой связана целая эпоха. Да, у нее было много официальных наград: отличник Народного Образования МССР, награждена медалью «Alexei Matievici», орденом «Gloria Muncii», медалью «Meritul Civic» и золотым знаком почёта «Antioh Cantemir». Но, конечно, в памяти учителей, учеников и их родителей она осталась не благодаря наградам.

Вот что сказано о ней на сайте, посвященном истории лицея: «Учитель учителей… Директор по призванию…Хозяйка большого светлого дома… Это все о ней, о Лидии Прокофьевне, нашем замечательном директоре, самоотверженно посвятившем созданию и процветанию лицея всю свою жизнь. Перелистаем страницы газет разных лет. «В ее таланте руководителя не усомнится даже самый ретивый критик». «Лидия Прокофьевна Шутка уже не столько личность, сколько явление». «Выше всех официальных наград для Лидии Прокофьевны — это успех и достижения родного лицея, это искренняя любовь и признательность выпускников, с радостью вспоминающих «дом, где развиваются сердца».

«Какой экзамен?! Бежать отсюда!»

Собственный взгляд на школьную жизнь – у учеников. О том, как входил в эту жизнь, о замечательных, навсегда оставшихся в памяти учителях - рассказ Павла Елохина, учившегося в школе № 2 в 70-е годы.

«Во второй школе - вступительные экзамены в первый класс.

- А что вы хотите? - прямо спрашивает директор школы Кажан отца.

Педагоги, они любят огорошить родителя прямым подходом.

- Школа наша особенная, раз. Дети должны быть подготовлены, не

шаляй-валяй - два!

В назначенный день входим с отцом во вторую школу.

Чуть ниже проспекта Ленина, метрах в пятидесяти, стоит серая, мрачная на первый взгляд, громадина. Фасад с намёком на готичность. Стрельчатые окна.

Тяжёлый силуэт с неожиданно лёгкими пропорциями.

Чтобы войти, надо открыть двери высотой метров в пять. Открывается широкая лестница, круто ведущая кверху.

Первое, что поразило меня: мраморные ступени лестницы истёрты так, что к центру ступеньки заметно ниже.

Мы вдвоём вошли, поднялись по лестнице, открыли двери, ведущие на первый этаж.

Мы поражены.

Коридор огромен. Ширина - метров десять. Высота - столько же.

Перед нами - широкая лестница на второй этаж, расходящаяся двумя боковыми. Перила на ажурных вензелях решёток.

Второй этаж обширен, как и первый.

Я подавлен величием строгого серого здания.

Какой экзамен?!

Бежать отсюда!

Убежать, исчезнуть, никогда больше не приходить сюда.

В конце коридора первого этажа отец постучал в высоченную дверь одного из классов, с объявлением: "Приёмная комиссия".

Мы вошли.

Класс тоже, оказывается, огромный. Парты громоздились, пустые в летнее время года, а у учительского стола собралось несколько стульев с педагогами.

- Ну, пусть почитает... - сказал один из педагогов.

- А что почитает?

- Да вот! - он протянул мне газету "Правда". - Прямо с передовицы пусть и читает.

Я принял газету и стал читать, время от времени поглядывая на педагогов.

- Так, хватит, - сказала женщина с пышной причёской. - Мальчик, сколько будет пять плюс семь?

- Двенадцать, - автоматически ответил я.

- А как зовут первого космонавта?

- Юрий Гагарин, - уже с некоторым удивлением отвечал я.

- А ты хочешь учиться в нашей школе? - вдруг спросил третий педагог.

- Ну что вы его спрашиваете, - встрял отец. - Конечно, хочет!

- Пусть он сам скажет, - отреагировала женщина с причёской.

- Хочу, - тихо сказал я.

- Только вот что, - продолжал вмешиваться отец. - Ему шесть лет. Читать он умеет. Считать тоже. Ну, и писать. Что ему целый

год в садике делать?

- Ладно, идите, вам сообщат, - проронил главный педагог.

Мы вышли из огромной серой школы.

Мне было страшно. И так и осталось страшно.

- Не дрейфь, - подбодрил отец. - Справишься!

И я справился.

Вот небольшой кондуитик о любимых учителях.

Не всех тут я вспомню.

Простите меня, кого не вспомню здесь! Вы ведь знаете, что я вас всех люблю.

Люблю эту нашу, будь она неладна, вторую школу.

Итак.

Ида Ноевна Гольденштейн, математика.

Любимый преподаватель. К этим словам добавить нечего. Вот разве что: оставила меня однажды на осень. При том, что в целом я шёл на "пять". Захотелось ей приструнить меня.

И она имела резоны, скажу я сейчас.

С первой минуты урока вгоняла класс в ступор страха.

Поверх очков медленно обводила съёжившиеся от ужаса рожи.

- К доске сейчас... с дневником... и с домашней тетрадью... пойдёт... (мхатовская пауза) ... Элохим! - Не без юмора она называла меня именно так.

Софья Захаровна Тешлер, английский.

Английского с первого класса было страшно много, очень много.

Она была нам как вторая мама.

Вернее, третья, потому что:

Феня Николаевна Кабрина, классная.

Просто - классная.

Первые четыре года мы были её детьми.

Лев Абрамович, музыка.

Колоритнейший, своеобразнейший.

Колоссальное чувство собственного достоинства. Хладное презрение к лодырям.

Входил в класс с аккордеоном, бархатной чёрной тряпочкой сложной формы и длинной бечёвкой.

- Так, вот вы двое, идите к доске. Берите верёвку. Намазывайте её мелом, вот так. Теперь прикладывайте горизонтально к доске. Сильнее натягивайте! - Затем он оттягивал середину бечёвки, как тетиву лука, и отпускал. Намазанная мелом бечева с треском лупила по доске. Отпечатывалась прямая линия.

- Так! и ещё четыре раза, каждую линию сантиметра через два книзу!

На доске являлся идеальный нотный стан.

Довольный содеянным, Лев Абрамович царственным жестом набрасывал, чуть отклонясь назад, себе на грудь чёрную бархатную тряпочку, с двумя длинными полосами кверху, которые ложились ему на плечи и таким образом фиксировали чёрный бархат на его корпусе.

После этого можно уже было надевать ремни аккордеона.

- То берёзка, то рябина!.. Куст ракиты над рекой!.. Край родной, навек любимый!.. Где найдёшь ещё такой!..

Однажды мы всем классом, не помню с какой балды, ушли с урока музыки.

Был жуткий скандал.

Весь следующий урок Лев Абрамович строгал нас.

Слов не помню, помню одно: делалось очень стыдно.

Яков Ильич Белоцерковский, география на английском языке.

Экстравагантный, слишком умный для нас, да и вообще для всех, ироничный, всегда говоривший только по-английски.

Даже когда играл роль Деда-Мороза, благодаря чему и попалился.

Входя в класс, первым делом утаскивал стол в правый угол. Ставил позади стул. И укладывал сухощавое тело на стул, ноги - на стол, после чего, опасно покачиваясь на двух ножках и благосклонно улыбаясь длинными интеллигентными губами и взирая на всех нас, рассказывал о разных странах на чистейшем английском языке.

Лично я всегда подозревал, что он в своё время был шпионом, но вот, видно, засыпался, и теперь преподаёт нам географию.

Элькина, физика. Имя и отчество вытеснились из памяти, сейчас станет ясно, почему.

Умная, острая, быстрая.

Просто великолепная.

Экстравагантная до беспредела.

Когда много ума, то можно не бояться быть экстравагантной.

- Павлуша, деточка, - говорит она мне на уроке. - Может, сходишь к доске?.. - Не хочу!.. - отрезаю я. - Павлуша, иди, дорогой, ты ведь знаешь, все эти оболтусы не справятся, то ли дело ты!..

Это была оголтелая, чистопробная ирония, переходящая в сарказм: в классе было, по крайней мере, пятеро-шестеро, которые в физике шарили лучше меня.

Гита Исаковна, биология. Что сказать, я ведь потом пошёл учиться на биофак.

Ида Мироновна, английский и классное руководство.

Короткие, доверительные отношения с девочками класса.

Не знаю как другие мальчишки, а я как-то немного не попадал в унисон.

Лариса Владимировна, физкультура. Луч света в сложном (не тёмном!) царстве.

- Мальчики, вот вам мяч, и сорок пять минут - ваши!

Сигизмунд по прозвищу "Сигиз", физкультура.

Поляк.

Красавец, хоть и в годах.

С затаённой печалью.

Мне всегда хотелось попасть к нему на урок, но он вёл физкультуру исключительно в параллельных классах.

Михаил Константинович Малкоч, труд.

Добрый, практически золотой, совершенно не педагогический человек.

Страшен школьник, почуявший отсутствие педагогизма у преподавателя.

Мы над ним трунили.

Мы его подкалывали.

И считали самой удачной подколкой такую, которую он не поймёт.

Ибо выучили нас, лоботрясов, балакать по-аглицки, вот мы и злоупотребляли.

Прости нас, идиотов, Михаил Константинович!»

Старое, увы, не сохранившееся после землетрясения здание школы.

«А откуда ты знаешь про Озёрных поэтов?!»

Любимых учителей вспоминает Марина Айдова, синхронный переводчик, училась в школе №2 в 80-е годы: «Сигизмунд Антонович легендой был. Кормил нас первоклашек из ложки, когда мы капризничали и не хотели есть.

Давид Исаевич Король - вообще любовь на всю жизнь и лицо расплывается в счастливой улыбке только от одного упоминания о нем.

Еще уроки географии на английском в 6 классе с Ольгой Ивановной, не помню фамилию. На этих уроках учили слова, которые были непонятными ни по-русски, ни по-английски, как puppet troops (марионеточные войска) или trade winds (ветры пассаты).

Людмила Степановна Иконникова - преподаватель английской и американской литературы. Я, когда приехала в Англию, и зашел разговор о Шелли, я сказала – «Это из озерных поэтов, Lake poets». Меня спросили: «А откуда ты знаешь про Озёрных поэтов?!» Я ответила, что мы про них учили в Кишиневе, учили нас в обычном классе, 15-летних детей. После чего меня пригласили на телевидение BBC, чтобы я рассказала о таком невероятном феномене. Было это в далеком 1988 году».

Лицей им. А.С. Пушкина всегда славился выдающимися педагогами

«Сама атмосфера была какой-то особенной»

Вспоминает журналист Илья Киселев, выпускник лицея 1985 года: «Наверное, самое яркое воспоминание о моем первом классе в школе связано со старым зданием, которое сейчас уже безвозвратно утеряно. В этом здании у нас проходили уроки английского языка и мы, первоклашки, ходили туда по переходу между корпусами.

Это здание было старое, дореволюционное, построенное еще в начале ХХ века. До сих пор в памяти красивейшие фигурные перила из чугуна на лестнице, выложенный красивой старой плиткой пол, высокие потолки, огромные окна. Да и сама атмосфера этого корпуса школы была какой-то особенной, которая внушала уважение и дисциплинировала тех, кто там находился.

К сожалению, землетрясение 1977 года не пощадило этот красивейший образец архитектуры. Здание пришло в аварийное состояние и восстановлению уже не подлежало. Школу перевели на учебу в две смены, старое здание разрушили, а на его месте построили новое. Ну а мы в течении года попадали в школу через узкий проход между зданиями Политехнического института и КГБ, теперь – Технический университет и СИБ.

Все мое пребывание пришлось на период, которые правильно было бы назвать «эпохой Шутки». Лидия Прокофьевна Шутка была директором школы, когда я начал в ней учиться и оставалась в этой должности еще много лет после того, как я школу окончил. Она была достаточно строгим руководителем, но нельзя не признать, что в той же степени, как и строгость, ей была присуща справедливость и умение руководить. При этом она прекрасно помнила всех своих выпускников. Я был поражен, когда лет через 15 после окончания школы встретил ее на улице и мы разговорились. При этом она прекрасно помнила год, когда я закончил и моих одноклассников, спрашивала знаю ли я где тот или этот человек, которые учились вместе со мной.

Отдельно хочется вспомнить один эпизод в ноябре 1982 года. Лидия Прокофьевна вела в нашем классе историю и задерживалась после начала урока. Это иногда происходило – обязанности директора школы вынуждали к этому. Но в этот раз, когда Лидия Прокофьевна зашла в класс, мы все поняли, что случилось что-то очень важное – это было видно по ее лицу. Лидия Прокофьевна встала перед классом и сказала: «Товарищи, скончался генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев!» После этого она отошла к окну и зарыдала.

А мы стояли потрясенные не столько этой новостью, сколько реакцией человека, от которого мы никак такого не ожидали. К сожалению, мы поняли её уже гораздо позже, когда через годы увидели последствия этого события».

Азбука жизни открывается!

***

Но не стоит думать, что самые яркие страницы в истории лицея остались в прошлом. Он и сейчас отмечен «знаком качества» и стать лицеистом-пушкинцем само по себе престижно. Здесь самые передовые методы и педагогические приемы сочетаются с лучшими традициями отечественной школы, а лицейские проекты – будь то КВН для старшеклассников, конкурс танцевальных коллективов, сотрудничество с Домом-музеем А.С. Пушкина или парад по столицам Евросоюза – дают каждому ребенку и подростку наилучшим способом раскрыть свои таланты.

Под крышей своего «второго дома» они формируют характер и находят верных друзей, порой – на всю жизнь. А углубленное изучение иностранных языков делает выпускников лицея востребованными специалистам, в том числе – на международной арене.

Славная летопись лицея продолжается…