Иду на грозу

В мае нынешнего года кишиневец Сергей Клюев в 15-й раз стал абсолютным чемпионом России по планерному спорту. Причем впервые в своей карьере известный спортсмен выступал под флагом Республики Молдова. Станет ли его победа толчком для возрождения у нас этого вида спорта? К сожалению, сегодня на этот вопрос едва ли кто-то ответит определенно.

Мы попросили Сергея рассказать, какой видится Земля с высоты птичьего полета? Как удается ему «просчитывать» грозу? И каким образом агрохолдинг стал «приводным ремнем» лучшего аэроклуба России?

- Сергей, примите поздравления с громкой победой и расскажите, пожалуйста, подробнее об этом соревновании.

- Чемпионат России в смешанном классе планеров проходил на базе авиаклуба «Сапсан» - на аэродроме под городом Усмань. Географически это Липецкая область, но клуб – воронежский, находится у границы двух областей. В 2012 году мне довелось стоять у истоков его создания.

Всего в чемпионате приняли участие 30 спортсменов из трех стран – из России, Белоруссии и Молдовы, которую я представлял. Погода позволила разыграть 6 упражнений. Летали мы над Воронежской, Липецкой, Тамбовской и Тульской областями. Максимальным был маршрут в 420 км.

- Что включает в себя понятие «смешанный класс планеров»?

- В России проходят ежегодные чемпионаты в трех классах планеров. Этот – самый престижный, объединяющий сильнейших пилотов, среди которых – ключевые фигуры сборной РФ. Летают они на аппаратах разных подклассов, но в основе – это самые современные планеры. Мне довелось состязаться на арендованном немецком спортивном мотопланере «Аркус М». Благодаря убирающемуся двигателю, он поднимается в воздух без помощи самолета–буксировщика. После набора высоты мотор останавливается, полностью прячется в фюзеляже, и дальше аппарат летит как обычный планер.

- Видела его на фотографии – фантастически красив!

- И главное - совершенен в аэродинамическом плане. Но оседлать такого коня непросто. В отличие от обычного «Янтаря», который весит около 300 кг, «Аркус М» - аппарат тяжелый, его вес – 800 кг, размах крыльев – 20 м. В пилотировании он требует филигранности. Если «Янтарь» мгновенно вкручивается в восходящие потоки, зависает в нисходящих, то «Аркус М» почти без снижения, по прямой, легко одолевает по 30–40 км между потоками. Опираясь на опыт и интуицию, тут главное – внимательно «читать» небо по облакам, которые подскажут, где тебя подхватят сильные потоки.

- Насколько я знаю, маршруты планеристов на состязаниях представляют собой треугольники.

- Долгие годы так и было, а теперь им на смену пришли многоугольники разной конфигурации. Но главное – мы расстались с фотоаппаратами. Прежде фотоаппаратом с таймером нужно было заснять заданные на карте точки маршрута. Не только лучшая скорость, но и эти снимки, подтверждавшие следование по маршруту, необходимы были для победы. Теперь весь полет фиксируется бортовым регистратором, своеобразным «черным ящиком». После финиша судьи дешифруют эти данные и видят все параметры полета: скорость, все ли поворотные пункты пролетел спортсмен.

- Вы приверженец классического планеризма – полетов на скорость по маршруту?

- Знаете, «колоколами», «бочками», «мертвыми петлями» сегодня никого не удивишь, это во времена Петра Нестерова «петля» была в диковинку. А классика – она и есть классика. Но на различных авиашоу выступаю нередко. 9 мая нынешнего года, в разгар чемпионата, аэроклуб «Сапсан» устроил замечательный авиационный праздник в честь Дня Победы. Он собрал тысячи людей, и там я «крутил пилотаж» по полной программе.

- Расскажите, какой видится вам Земля с высоты птичьего полета?

- Аэродром под Усманью находится на окраине Воронежского государственного биосферного заповедника. С воздуха этот лесной массив кажется бескрайней тайгой. Очень впечатляет картина Новолипецкого металлургического комбината, когда пролетаешь в 5-7 километрах от этого гиганта… Интересно было наблюдать, как во время полета над Курской магнитной аномалией на высоте менее 500 метров врал обычный магнитный компас. Захватывает дух в полетах над брянскими лесами. Мачтовые ели там сливаются в бескрайнюю малахитовую пучину. А под Курском и на Орловщине - безбрежные пшеничные поля в солнечные дни ослепляют золотым блеском. Не ярко-желтым, а именно золотым. И пшеница там не по колено, а полтора метра высотой. Я высоту растительности обязан определять весьма точно на случай непредвиденной посадки. Невероятно живописны с высоты бесконечные голубые извилистые ленты рек – Волги, Дона, Вятки. А леса за Вяткой, на границе с Пермским краем, сказать по правде, «напрягают» - понимаешь, что в экстренном случае приземлиться тут будет ох как сложно!

- Часто бывают такие ситуации?

- От них не застрахован ни один планерист. Лично мне особенно запомнилась история 2010 года. Перед чемпионатом мира, который проходил в словацком городе Превидза, я отправился в тренировочный полет и попал в сильнейшую грозу. Садиться пришлось у подножия горы Высокие Татры. Планер разбился об камни в щепки, я же, к счастью, поранился не сильно. В этом плане в Европе одной из самых сложных стран считается Финляндия, где много леса и озер. Там планеристов специально учат экстренному приземлению на воду.

- Сергей, а каково это – летать в грозу?

- Вообще-то в такую погоду я летать люблю и, не сочтите за нескромность, умею. Это, так сказать, МОЯ погода. Люблю грозу просчитывать, искать в ней оптимальные пути. Тут нужна особая тактика, особые навыки. Почему многие спортсмены в таких реалиях спешно ищут площадку для приземления? Скорее всего, срабатывает не страх, а растерянность, неуверенность в своих силах. Просто уперлись лбом в грозу, тут же попали в нисходящие потоки и сели без борьбы. А ведь ощущения в грозу там, наверху, яркие. В небе дождь – это черные вертикальные полосы, между которыми нужно лавировать. Эдакий воздушный слалом. Очень важно просчитать, с какого края лучше грозу обойти. Если идти по ее переднему флангу - тебя отлично поднимают мощные восходящие потоки. А вот «с тыла» гроза планер не держит, оказавшись там, начинаешь «падать», то есть попадаешь в сильные нисходящие потоки. Кстати, гром в полете слышен, если он совсем близко. Но чаще его раскаты едва доносятся. Обдувая летящий планер, воздушный поток «глушит» гром.

Конечно, в отличие от самолета, на планере путешествовать в грозе не так опасно. А какие можно красоты увидеть! Представьте, один городок под тобой окутан серым ливнем, а другой, по соседству, в это время на солнышке греется. И вся эта сказочная панорама у тебя как на ладони.

А в общем-то погодные условия могут серьезно корректировать соревнования планеристов, ведь сорванные из-за этого чемпионаты не переносятся. Иногда традиционно двухнедельные состязания превращаются в сплошное ожидание «метеорологического чуда». В такие дни рязановская строчка «у природы нет плохой погоды» кажется чистейшим издевательством.

- Скажите, а в чем идея планерного Гран-при, впервые стартовавшего в 2005 году? Вы не раз принимали участие в этих состязаниях и знаете о них не понаслышке.

- Это одна из попыток активно пропагандировать планеризм. Руководство планерной комиссии FAI захотело сделать этот вид спорта максимально зрелищным, популярным. По той же причине с 2004 года FAI впервые разрешила выдачу профессиональных планерных лицензий. Спорт этот массовый и, естественно, появляется когорта профессионалов. Хотя нет у нас пока специальных профессиональных структур, как, скажем, в большом теннисе или в «Формуле», нет серьезных призовых фондов. На чемпионатах по планеризму среди «наград» может быть майка, сумка, бутылка шампанского. Соответственно, сюда не подтягиваются спонсоры, заинтересованные в размещении рекламы на таком «информационном поле». А идея Гран-при такова. На каждом планере там установлен маркированный датчик, который через спутник в режиме онлайн передает в штаб всю информацию о полете. Таким образом появляется возможность наблюдать за соревнующимися и на большом экране, установленном на аэродроме, и на мониторе домашнего компьютера. Иначе зрелищным этот спорт не сделаешь, ведь пилоты улетают на сотни километров от линии старта.

Впрочем, сегодня эта система с датчиками активно применяется и на других соревнованиях, не только на Гран-при. Скажем, за моими полетами на чемпионате России в Молдове в режиме онлайн следили многие мои болельщики.

- Ваша мама Людмила Клюева была трехкратной чемпионкой СССР по планерному спорту. Настоящим асом в высшем планерном пилотаже был ее супруг Николай Поддубный, долгие годы находившийся у руля кишиневского аэроклуба. А о вас говорят, что ваш летный стаж равен вашему возрасту.

- Да, согласно семейному преданию, впервые в планере я оказался… еще до рождения, на маминой тренировке. Так что стаж этот на сегодняшний день – ровно полвека.

- В юности мамины уроки дорогого стоили?

- Конечно! Она дала мне все теоретические основы, делилась многими своими наблюдениями, помогающими анализировать погодные условия. В 18 лет я уже был кандидатом в союзную сборную, в 20 – мастером спорта СССР. В сборной, оказавшись рядом с лучшими пилотами страны, практические навыки шлифовал очень быстро.

- И все же это невероятно круто – 15 раз на российских чемпионатах подниматься на высшую ступень пьедестала…

- Я никогда не тренировался в тепличных условиях, на союзных сборах летал в самых разных регионах СССР, и это давало бесценный опыт. А вот перед нынешним чемпионатом мне не удавалось тренироваться два года – в Молдове планеры уже много лет «на приколе». В этом виде спорта после такой паузы о серьезных результатах нечего и думать. Поэтому в Россию весной я поехал не столько с мечтой о победе, сколько с мечтой от души полетать. Запланировал перед соревнованием потренироваться там хотя бы в течение недели. Но в те дни ушла из жизни мама, и я смог покинуть Молдову лишь за два дня до чемпионата. Наверное, на волне всех этих переживаний и обострились какие-то чувства, по-особому «включившие» интуицию. С первых же дней состязаний я уходил в большой отрыв, «шестым чувством» угадывал, где ловить восходящие потоки.

- Если можно, раскройте финансовые скобки: дорогое это удовольствие – участие в таком чемпионате?

- На заявочный взнос и прочие траты ушло 1500 евро. Выступал я под флагом Молдовы, но о господдержке, естественно, и не мечтал. Моим спонсором выступил глава компании StarNet Александр Македон, которому я помогал в освоении легкомоторного самолета.

- Сергей, у вас есть талисман?

- Уже лет тридцать не расстаюсь с очками, которые в полетах практически не снимаю. Они – со специальными авиационными светофильтрами. Простым глазом почти незаметное облако через них видится отчетливо - контрастно.

- Читала, что по энергоемкости планеризм сравнивают с акробатикой. Вот такая псевдонеподвижность во время полетов, продолжительность которых может достигать 7 часов, иногда – при кислородном голодании. Вместе с тем ежеминутно вам приходится анализировать десятки параметров: высоту полета, скорость и направление ветра, скорость восходящих потоков. Многие спортсмены предпочитают восполнять калории в воздухе, запасаясь бутербродами и яблоками. Каково ваше «воздушное» меню?

- Во время полета я не ем. Раньше курил, но уже лет десять как бросил.

- Говорят, что в планером спорте огромную роль играет готовность постоянно учиться. Вы же умеете не только учиться, но и учить: более 8 лет были в тренерском совете сборной России, тренировали команду Татарстана. А в «Сапсане» из 16-летнего юноши Ивана Казакова за три года вырастили чемпиона России. Как вы оказались среди создателей этого аэроклуба? Насколько я знаю, сегодня он – один из лучших в России, там проводят и международные чемпионаты, и отборочные туры Гран-при.

- В 2012 году заняться созданием нового аэроклуба мне предложил известный в России бизнесмен, глава крупного агрохолдинга Антон Геннадьевич Пермяков. Он всегда был неравнодушен к авиации, а полетав в Орле на планере, загорелся идеей создать свой аэроклуб.

Начинали мы с нуля, в чистом поле – арендовали в ДОСААФ пару планеров и один самолет. Теперь в клубе 25 планеров и 15 самолетов. А в «чистом поле» выросли чудесный гостиничный комплекс, ресторан, жилгородок. Туда с огромным удовольствием приезжают и зарубежные планеристы, которых Антон Геннадьевич просто сражает своим гостеприимством. Это человек широкой души, реально нацеленный на популяризацию планеризма, развитие авиационных видов спорта. Создал условия для базирования на аэродроме сборной России по самолетной акробатике, начал за свой счет восстанавливать авиатехнику местного отделения ДОСААФ, сделал бесплатным обучение школьников полетам на планере.

- И все же вы решили вернуться в Кишинев?

- Здесь оставалась моя семья – жена и двое детей. Все последние годы я жил, как говорится, на две страны, но в условиях пандемии это стало более чем проблематичным. Так и возникло решение вернуться окончательно. Сегодня я летаю с начинающими пилотами на легкомоторных самолетах в качестве сэйфти-пилота. Помогаю им решать вопросы, связанные с метеопрогнозированием, радиообменом с диспетчерами аэропортов, даю советы по прокладыванию маршрутов, по расчетам на посадку. При этом в моих ближайших планах – официальная регистрация Ассоциации планерного спорта РМ и его развитие на базе родного аэродрома в Вадул-луй-Водэ.

- Но на сегодняшний день вы – единственный профессиональный состязающийся планерист в республике. А в целом в молдавской спортивной авиации – полный штиль. И это притом что когда-то сборная СССР по парашютному спорту наполовину состояла из молдаван. Обидно, что пока в нашей стране оказывается никому не нужным ваш уникальный «мастер-класс по полетам в грозу»…

- Знаете, я оптимист. Уверен, что еще поднимутся над нашим аэродромом десятки планеров, как это было в годы моего детства и юности. Никакие социальные, экономические, политические или иные передряги не могут «поставить на прикол» авиационный спорт. Тем более что для парашютистов и планеристов всего СССР, да и зарубежья, Вадул-луй-Водэ были настоящей Меккой - идеальные атмосферные условия, знатное вино, турбазы на берегу живописного Днестра. Благодаря нашему климату, сборы союзные команды проводили здесь дважды в год – в апреле и в сентябре. Их можно было начинать на месяц раньше и завершать на месяц позже, чем в южных российских регионах.

- Какие же практические шаги должны помочь Ассоциации планерного спорта РМ после ее регистрации обрести крепкие «восходящие потоки»?

- Понятно, что тут не обойтись без серьезного спонсора. Сейчас на аэродроме сохранилось два одноместных «Янтаря», но это аппараты для соревнований, да и возраст их вызывает серьезные вопросы. А начинать полеты нужно с двухместных планеров, где рядом с учеником сядет инструктор. То есть, необходимы хотя бы два двухместных планера и самолет-буксировщик.

- Сколько стоит такая техника?

- Не новые, но качественные планеры – по 25–30 тысяч евро каждый, самолет – 30–40 тысяч. Что касается кадров, 3-4 специалистов на начальном этапе найти возможно. Уверен, что откликнутся и мои друзья, соратники из России – маститые пилоты, тренеры, бизнесмены. Сегодня развивается даже «прививочный» туризм, что уж говорить о туризме «воздушном». Во всем мире планеристы легки на подъем, они с удовольствием путешествуют по разным странам. Приедут и к нам, когда планерные полеты над Днестром снова станут реальностью.

Замечу, что после регистрации ассоциации мы сможем аккредитоваться в FAI. Это даст нашим спортсменам право представлять Молдову на чемпионатах Европы и мира. Посмотрите, какими темпами развиваются авиационные виды спорта в Румынии, на которую у нас так любят ссылаться. Там открыто полтора десятка аэроклубов, где бесплатно обучают школьников. Государственные субсидии позволяют им закупать современную технику, достойно оплачивать труд тренеров, направлять спортсменов на различные состязания.

- Говорим с вами о видавших виды молдавских «Янтарях», а мне вдруг вспомнился снимок, где вы эффектно отражаетесь в крыле «Янтаря», как в зеркале…

- Тот снимок был сделан на международном чемпионате в Германии, где планер довели буквально до блеска. Для справки: такая его доводка стоит больше 4000 евро. Думаю, в крыле молдавского планера спортсмен отражаться едва ли будет. Что ж, обойдемся без гламура. Главное – летать.

Беседовала Татьяна Борисова