21 ноября Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) принял решение о неприемлемости по делу Рошка против Республики Молдова.
Согласно обстоятельствам дела, в сентябре 2002 года исчезла женщина из села заявительницы, а ее тело было найдено через несколько дней в заброшенном колодце, сообщает Știri.md со ссылкой на bizlaw.md.
В результате уголовного расследования был сделан вывод, что смерть женщины произошла в результате самоубийства, и уголовное дело было прекращено.
11 июня 2003 года в Министерство внутренних дел поступило письмо, написанное от руки. В нем указывалось, что оно написано группой жителей из села заявительницы, письмо было подписано примаром населенного пункта и скреплено печатью сельсовета.
Предполагаемые авторы письма описали обстоятельства, при которых в колодце было найдено тело, и выразили несогласие с выводами полицейского расследования. Они утверждали, что на самом деле в селе говорят, что женщину убила С.С., которой помогли бросить тело в колодец ее муж и сын. Авторы письма обратились в Министерство внутренних дел с просьбой продолжить расследование дела и сохранить конфиденциальность письма в отношении С.С.
В неустановленный день C.C. получила копию упомянутого выше письма. В мае 2006 года С.С., ее муж и сын подали иск против четырех человек, включая заявительницу, с требованием взыскания компенсации морального вреда за ущерб чести и достоинству.
В иске заявительница утверждала, что она не писала вышеуказанного письма. Однако после экспертизы, проведенной в ходе гражданского разбирательства, было установлено, что письмо было написано заявительницей. В то же время C.C. подала заявление в соответствии с положениями Кодекса об административных правонарушениях, обвинив заявительницу в клеветнических действиях. В ходе судебного разбирательства заявительница признала, что письмо было написано ею. Она также упомянула, что у нее были враждебные отношения с С.С., а этим письмом она хотела сообщить властям о слухах, распространяемых в селе в отношении обстоятельств, при которых тело женщины было найдено в колодце. Заявительница также признала, что подпись примара была подделана, а печать сельсовета была применена неправомерно.
25 июня 2008 года заявление, поданное С.С. в отношении заявительницы по поводу клеветнических действий, было отклонено.
16 декабря 2008 года суд Калараша частично удовлетворил гражданский иск, поданный С.С. против заявительницы, и распорядился о взыскании компенсации за моральный ущерб в размере 10 000 леев.
Заявительница, С.С., ее муж и ее сын обжаловали решение суда Калараша от 16 декабря 2008 года. Решением Кишиневской апелляционной палаты от 3 сентября 2009 года обе апелляции были отклонены с сохранением решения, вынесенного судом первой инстанции.
24 февраля 2010 года Высшая судебная палата отклонила апелляцию заявительницы, признав ходатайство С.С., ее мужа и сына, и увеличила сумму компенсации за моральный ущерб до 20 000 леев.
Заявительница подала жалобу в ЕСПЧ в соответствии со статьей 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (Конвенция), утверждая, что ее привлечение к ответственности за диффамацию привело к нарушению ее права на свободу выражения мнения.
Правительство утверждало, что привлечение к ответственности заявительницы предусмотрено законом и преследовало законную цель защиты чести и достоинства людей, которые пожаловались на клевету.
Заявительница воспользовалась своим правом на свободу выражения недобросовестно. Она распространила ложную информацию о третьих лицах, и доказательством ее недобросовестности являются фальсификация подписи примара и незаконное нанесение печати на письмо. Правительство также упомянуло, что компенсация за моральный ущерб, которую заявительница должна была выплатить оклеветанным лицам в гражданском иске о диффамации, была не чрезмерной, а пропорциональной законной цели.
ЕСПЧ отметил, что вмешательство в право заявительницы на свободу выражения мнения было предусмотрено законом и преследовало законную цель защиты чести и достоинства других лиц. Суд установил, что доводы национальных судов могут быть сочтены уместными и достаточными, а сумма, потребованная С.С., не была преувеличенной. Поэтому Суд пришел к выводу, что вмешательство в право заявителя на свободу выражения мнения было оправданным, признав запрос заявительницы неприемлемым в соответствии с положениями пунктов 3 и 4 статьи 35 Конвенции.
Решение доступно на английском языке на веб-сайте ЕСПЧ.
Добавить комментарий