Олег Гаризан: «Наши фундаментальные ценности - это Семья, верность России и Православие»

Фото: facebook.com (Oleg Garizan)

Гагаузия в последнее время периодически напоминает о себе акциями неповиновения, и даже заговорили о сепаратистских настроениях региона. Депутат молдавского парламента Олег Гаризан говорит о том, что это особый регион, с жителями которого надо не воевать, а понять их веками сложившиеся патриархальные устои. Здесь, в селе Копчак, сохранился единственный в Молдове колхоз, который упрямо демонстрирует всей остальной стране преимущества коллективного ведения хозяйства. Здесь умудряются дружить со всеми: с Востоком, Западом и с Югом. О том, что представляет собою этот регион и его люди, и как происходит политическая борьба за власть над ними, Ирине Астаховой рассказал бывший мэр села Копчак Олег Гаризан.

- Я слышала, что в Вашем родном селе, в котором Вы три срока были примаром, всем миром строится самый большой на Юге Молдовы храм. Кому пришла в голову эта идея и как сегодня можно поднять народ на такую грандиозную стройку?

- Несколько лет назад к нам в село направили нового священника отца Виталия. Молодой парень, достаточно образованный. Когда он увидел, что наша церковь маленькая и не вмешает всех желающих, особенно на большие праздники, то предложил построить новую церковь. Мы – это батюшка, я будучи примаром, и председатель колхоза - обсудили эту идею и приняли решение начать этот грандиозный проект. Подготовили общественность, зажгли идеей – потому что если нет в сердце идеи и знаний, как реализовать проект, – ничего не получится. Провели профсоюзные собрания по всем предприятиям, люди приняли решение - по 10-15% ежемесячно, пока идет строительство, выделять из своих доходов. Таким образом, мы четвертый год строим, уже вышли к куполам. Это грандиозное сооружение. Миллион двести – миллион триста леев мы собираем ежегодно в селе – это действительно народная добровольная стройка. Когда почтальоны выдают пенсию, пенсионеры обязательно хотя бы по 100 леев передают на церковь.

- Собираете с пенсионеров???

- Сами собирают, они самые активные в этом смысле. Около тысячи пенсионеров в селе – в год они 350 тысяч леев сдают. На собранные средства покупаем только строительные материалы, а работу организовали таким образом, что мужчины каждой улицы села по 2-3 дня бесплатно работают на стройке, женщины готовят им еду. Принимают участие даже те, кто в церковь не ходит. Все идут работать, даже спорят: почему, допустим, эта улица 4 дня отработала, а их улица – только 3 дня?

- Как селу удалось сохранить колхоз? Насколько я понимаю, он действует в чрезвычайных условиях, так как по закону такой формы организации предприятия в Молдове не существует. Да и формы собственности тоже.

- Когда в Молдове началась реализация программы «Пэмынт», в Гагаузии, во главе которой тогда был башкан Георгий Табунщик, с ее внедрением не спешили. Гагаузия наблюдала очень внимательно за тем, какие негативные процессы происходили в сельском хозяйстве, и нам удалось смягчить, насколько это возможно, развал АПК. А в Копчаке колхоз так и остался, благодаря жесткой позиции руководства села и колхоза, которая была абсолютно единодушно поддержана жителями села, причем, не только работниками сельского хозяйства, но и бюджетниками. Конечно, был процент людей, которые говорили: дайте мне мою землю. И кое-кому дали, кто-то погорел, и в итоге люди убедились, что единолично работать в сельском хозяйстве достаточно сложно. И не раз собирался сход граждан, когда люди требовали сохранения коллективного хозяйства. Даже ко мне приходили пенсионеры и говорили: «Не ты строил колхоз, не тебе его валить».

- Но чиновники говорят, что колхоз этот надо перевести в законную форму, тогда он будет получать субсидии и помощь государства. А сегодня он лишен господдержки.

- Это формальность, которая тормозит отношение государства к нам. Для министра сельского хозяйства все это должно быть без разницы. Для него главное – накормить народ, чтобы в ведомстве было максимум производителей сельхозпродукции. А как это будет называться, его не должно интересовать. Государство должно стимулировать сельхозпроизводство. У нас земля приватизирована. Все как надо оформлено, землю всем колхозникам распределили. Сделали ее предметом купли-продажи. Колхозники могут продавать свои наделы. Мы продумали механизм, они могут и забрать землю. Никаких проблем. Но нет желающих получить землю и обрабатывать ее самостоятельно.

- В чем преимущества колхоза села Копчак?

- Сохранилось практически все сельхозпроизводство, что было в СССР, хотя, конечно, не в тех объемах. Если животноводческий комплекс выращивал до 40 тысяч голов свиней в год, 10 тысяч коров, 20 тысяч овец, то сейчас есть где-то 300-500 свиноматок, 500 дойных коров, 2,5 тысячи овец. Вся земля, 6,5 тысяч гектаров, обрабатывается как в советское время. Только тогда 3,5 тысячи человек работало, сейчас 500 человек. Это эффективная форма хозяйства. Если цена на зерно сформировалась невыгодная, выигрываем за счет табака. Если проиграли за счет табака, выигрываем за счет садов, или виноградника. Эта многоотраслевая форма работы дает колхозу возможность выруливать и, более того, позволяет участвовать в социальных программах. Наш колхоз в 2003 году построил один из лучших на Юге стадион, оказывает помощь садикам, школам, площадку в детском саду построили, молоко пьют дети каждое утро, едят свежее мясо и фрукты-овощи. Элементарно в этом плюс.

- О Вас говорят, как о возможном кандидате на пост башкана Гагаузии. Будете ли Вы участвовать в выборах?

- Официально предвыборная кампания еще не началась. И в партии также нет определенности, кто будет на ближайших выборах выдвиженцем от партии. Но в случае, если такое решение будет принято, то я готов участвовать в выборах и выиграть их. Для этого есть необходимый опыт, в том числе работы в исполнительной и законодательной власти, есть конкретное видение, что нужно делать. Ведь главное не победа на выборах - это не так сложно. Я трижды участвовал в предвыборных кампаниях под своей фамилией, а не под партийными брендами в 10-тысячном селе, и трижды односельчане выражали мне свое доверие. Гораздо сложнее потом, после выборов, сохранить команду и организовать работу таким образом, чтобы был эффект. Поэтому при выдвижении любых кандидатов любых формирований, надо смотреть на кандидата с точки зрения не только возможной победы, а сможет ли этот кандидат организовать регион, достаточно разбросанный сегодня, и разорванный по разным кланам.

- Почему такой интерес проявляется к Гагаузии уже сегодня, хотя до выборов еще полтора года? В чем специфика этого региона?

- В принципе, остался всего год. Очередные выборы были в начале декабря 2010 года, спустя две недели после парламентских. Второй тур состоялся во второй половине декабря. Я не исключаю, что выборы башкана могут быть перенесены на месяц. По закону, они могут быть организованы в течение 60 дней после истечения полномочий башкана. Однако в январе проводить предвыборную кампанию, учитывая специфику винодельческого края, да еще зимой, будет сложно. Думаю, что они все-таки состоятся во второй половине декабря будущего года.

Если говорить о самом регионе, то, с одной стороны, население его монолитно - гагаузы сохранились на этой земле исключительно благодаря верности своим фундаментальным принципам. Хотя нельзя говорить о том, что в автономии живут только гагаузы. Здесь есть как гагаузские, так и болгарские, украинские населенные пункты. Однако большинство населения здесь все же гагаузы. Наши фундаментальные ценности - это Семья, верность России и Православие.

Мы сохраняем положительные во всех смыслах патриархальные устои. Речь идет о воспитании в семье, о положении женщины и мужчины в обществе. Может это и выглядит в какой-то степени старомодным и люди с более современными взглядами могут нас покритиковать в этом смысле. Однако именно устои и традиции, которые сформировались на протяжении столетий, даже тысячелетий в этом народе, и православная вера – сегодня дают нам ту долю иммунитета, которая позволяет противостоять вакханалии безнравственности и распада.

К примеру, я живу и сегодня в своем родном селе Копчак в отцовском доме. Это патриархальная традиция – младший сын должен быть наследником дома. Я единственный сын, поэтому особого выбора вообще не было. И в определенный момент, когда отца не стало, я оставил Академию наук в Кишиневе, где работал, и вернулся домой. У меня четверо детей, и я не собираюсь никуда уезжать. Считаю, что надо жить и работать дома. Кто хочет найти работу, может найти ее и в нашем регионе.

Один из хребтов, основы мировоззрения жителей Гагаузской автономии, - желание жить вместе с Россией. Каждый житель Юга прекрасно знает свою историю – благодаря чему они появились на этой земле, как были заселены на территорию Буджакских степей в достаточно тяжелые времена. В основной массе сегодняшние гагаузы были переселены сюда с Балкан. Там они жили в нескольких анклавах. Сейчас эта территория частично принадлежит Болгарии, частично Турции, частично Северной Греции.

Но фактически наш народ сохранился, благодаря той политике, которую 200 лет назад проводила царская Россия на Балканах. Потому что ни в Болгарии, ни в Греции, ни в Турции гагаузов уже не осталось, они ассимилированы в этих странах. Есть еще такой момент, как период румынской оккупации в Бессарабии. Наши деды, которые тогда были молодыми, рассказывают о зверствах, лишениях, которые они переживали в тот период. Это тоже наложило очень серьезный отпечаток на мировоззрение гагаузов. Политическое формирование, или политический лидер, который пытается строить свою политическую карьеру в Гагаузии, но не учитывает эти три постулата, обречен.

Гагаузы – единственный тюркский народ, который говорит на тюркском языке и исповедует православие. Другого такого в тюркском мире нет. В мире проживает порядка 280 миллионов тюрок. Но из них только 150 тысяч являются православными. Убрать один из факторов – перестаем быть гагаузами.

- Почему же в Гагаузии нет единства? Ведь это не такой большой регион, чтобы разрываться на столько политических формирований.

- Каждая выборная эпоха имеет свои особенности, специфику, и настоящая не исключение. Никогда еще на башканских выборах не было еще такого влияния центральных партий, как это наблюдается в Гагаузии сегодня. Если до сих пор мы говорили о Партии коммунистов, которая традиционно сильна на Юге, то сейчас можно сказать о попытке укрепиться в регионе и других политформирований. В первую очередь, демократов, об активности которых мы судим по их захвату Народного собрания под руководством Николая Дудогло. Плюс либерал-демократы. Это основные три политические силы, которые будут выдвигать своих кандидатов на башканских выборах.

Главная задача всех политформирований здесь - привлечь электорат региона, который насчитывает 150 тысяч человек. Учитывая, что Гагаузию сложно отделять от Тараклийского района, где проживает еще порядка 45-50 тысяч населения, то можно говорить о 200 тысячах человек.

Раздрай в последнее время стал происходить после пресловутых выборов в Народное собрание осенью прошлого года, когда из 35 депутатов 25 прошли в качестве независимых, но по итогам оказалось, что большинство из них вошли во фракцию демократической партии. Сегодня во фракции ДПМ нет ни одного депутата, который прошел бы в Народное собрание под знаменем этой партии. Это фактически независимые депутаты, которые в своих программах, во время встреч с избирателями использовали три главных постулата: Семья, Религия, Россия.

Теперь кое-кто из них забыл это и говорит, что российский вектор уже не является очевидным преимуществом, и, наверное, поэтому нужно пересматривать вектор на Запад. Они молча проглатывают закон о равенстве шансов и давление на православную церковь. Таким образом, они предают все три главных постулата гагаузов. Сегодня их власть зиждется только на админресурсе мэра города Комрат. Но проповедуемая ими идеология - это абсолютно инородное месиво по отношению к мировоззрению любого гагауза.

- Но Николай Дудогло же стал мэром Комрата, значит, идеологию его партии воспринимают на Юге?

- Он стал мэром не на основании отрицания этих постулатов. А потому что использовал их. И совсем недавно, еще полгода назад господин Дудогло очень активно собирал подписи в пользу проведения Референдума за вступление РМ в Таможенный союз вместе с господином Шелиным. То есть полгода он еще был в одном лагере, сейчас – в противоположном.

- Можно ли уже сейчас говорить о будущих кандидатах на пост башкана Гагаузии?

- Демпартия заявила, что ее кандидатом на предстоящих выборах башкана Гагаузии будет Николай Дудогло. Я не вижу пока очевидного кандидата у либерал-демократов, который мог бы составить серьезную конкуренцию. И, тем не менее, думаю, что они будут участвовать в выборах, чтобы в первом туре собрать какой-то процент голосов и во втором туре иметь возможность поторговать этими голосами и выиграть определенные дивиденды во втором туре.

Реально, что будет кандидат от партии регионов. Само собой разумеется, что Михаил Формузал, который уже отработал два созыва, сам выдвигаться не будет. Но он будет исполнять роль башкана в предвыборный период, и таким образом сможет обеспечить админресурс для своего выдвиженца. Говорить о том, кто это будет, сложно. Больше всего поговаривают о его заместителе Валерии Яниогло. Их окончательное решение будет принято на съезде партии регионов осенью.

Кандидатуры от партии коммунистов пока нет. Представители Гагаузии в парламентской фракции ПКРМ исполняют свои функциональные обязанности депутатов на Юге. Я закреплен за Чадыр-Лунгским районом. Ирина Влах - за Комратским районом.

Говорить о том, что может еще кто-то из серьезных кандидатов появиться на Юге, сложно. Все кандидаты достаточно предсказуемы.

- Вы выигрывали выборы на пост примара Копчака, не являясь членом партии. Почему оказались в парламентской фракции коммунистов?

- Семь из 10 лет своей примарской работы я был в оппозиции к ПКРМ. До 2007 года. Точнее, я был в оппозиции не к партии, а к конкретным людям на местах, которые под именем партии вершили свои личные дела. И в колхозе они сидели, и в районе. К 2007 году всех их удалось выбить из колеи. Но эти люди сейчас снова у власти. Они все вступили в Демпартию и опять рулят. Теперь снова с ними воюем. После 2009 году мне предложили баллотироваться по спискам ПКРМ, но я был беспартийным. Когда в 2009 году коммунисты оказались в оппозиции, а страну понесло в неправильном направлении, - было странно, что я сижу с ними в одних окопах, а партбилета у меня нет. Я, как мужчина, принял решение: иду с ними до конца.

- Какие у Вас отношения с нынешним башканом Михаилом Формузалом?

- С Михаилом Формузалом у нас есть некоторые общие черты, и есть отличия. Во-первых, мы гагаузы. В 1999 году нас обоих впервые избрали на должность мэра, его - Чадыр-Лунги, меня - Копчака, мне тогда было 26 лет. Два созыва проработали, у нас были коллегиальные взаимоотношения, когда могли и посоветовать друг другу, и помочь. Были в Ассоциации мэров Гагаузии. Потом он стал башканом, а я ушел в депутаты. В целом отношения ровные, но сказать, что друзья, не могу. С точки зрения автономии я бы его охарактеризовал как удачливого, хорошего, предсказуемого политика. Но не хозяйственника. Это мое субъективное мнение. Мог бы его критиковать по многим позициям, но думаю, что это неправильно – кидать копья в уходящего башкана. В целом не худший вариант главы региона.

- А с мэром Комрата Николаем Дудогло?

Знаем друг друга давно, с тех пор, как он был директором спорт-школы в Комрате, а я начинал работать примаром Копчака. Николай Дудогло в большей степени хозяйственник, чем политик. Нельзя отрицать, что, будучи мэром, он неплохо поработал в городе. Но его шарахания из стороны в сторону: то он за Россию, то за Европу, то он в одной партии, то в другой. Сегодня он первый демократ в регионе, и его не красит участие в последнем митинге, когда он собирал людей по селам. Ему сложно отказать, так как он примар. Даже если какой-то директор не согласен, зачем ему обижать примара? Посылает 5-6 человек по его просьбе. Но это не значит, что эти люди будут голосовать за ДПМ. После вступления Новой Гагаузии в ДПМ многие аксакалы этого движения отошли в сторону, особенно по селам: «Ты когда принял решение, ты нас спросил? Нам с тобой не по пути».

Сейчас Николай Дудогло возглавил политформирование, не приятное для гагаузов. В него вошли депутаты, которых просто покупали, и даже была известна цена - 20 тысяч евро. Для них это профессия - быть депутатом. А приносит ли пользу их работа – вопрос к избирателям. Один из этих депутатов рассказывал, что был у Петра Чевдаря, депутата Народного собрания от села Светлое, и предложил ему 20 тысяч евро, чтобы он вступил во фракцию ДПМ, «а он, дурак, отказался». То есть этот человек, не стесняясь, говорит о том, что провел попытку подкупа, и еще осуждает человека за то, что он проявил порядочность, не продал своих избирателей.

Большое сожаление вызывает, что Николай Дудогло возглавил эту негативную морально-психологическую сторону гагаузской жизни. Хотя до этого я не замечал, чтобы он поступал низко или непорядочно, или не по-мужски.

Или есть такой депутат НС Олег Кайкы, который прошел в Народное собрание по спискам ПКРМ. Но как только стал депутатом, заявил о выходе из фракции ПКРМ и вступлении во фракцию ДПМ. За это получил должность директора «Гагаузгаза» в АО «Молдовагаз». Сегодня он один из самых активных депутатов-демократов в регионе, 3 ноября в приказном порядке, под угрозой увольнения, обязал всех работников газового хозяйства выехать в Кишинев на митинг. Это вызвало большой отрицательный общественный резонанс, люди его обвинили в продажности. И настолько отрицательно воспринимается данный субъект, что одним из пунктов резолюции на недавнем митинге в поддержку Таможенного союза стало решение выразить ему общее народное презрение за продажу интересов народа.

- Вы выступаете категорически против европейской интеграции?

- Мы ни в коем случае не должны отрицать положительные стороны европейской интеграции. Кроме того, для меня лично абсолютно не идентично: европейский народ (немецкий, итальянский, и др.) и пресловутые руководители ЕС, которые сегодня вершат судьбы Европы. Это все равно, что смешивать идею социальной справедливости коммунистов и грехи отдельных лидеров. Что пытаются очень часто делать. У меня много друзей в Европе. Будучи мэром, я со многими европейцами сотрудничал, и сегодня мы поддерживаем отношения и реализуем много совместных проектов. Когда я рассказываю своим знакомым европейцам о той печальной реальности, которая сегодня устанавливается у нас под флагом продвижения европейских ценностей, – они сами начинают критиковать саму сущность той политики, которая здесь проводится. Потому что это не европейские ценности. То положительное, что есть у народов Европы, мы должны впитывать. Не фотографировать, а приспосабливать к нашим реалиям, с условием сохранения нашей самобытности.

- В последнее время Вы участвуете в митингах в поддержку Таможенного союза. Вы считаете, что Молдова должна сменить вектор?

- Стратегически мы должны смотреть в сторону России по многим причинам. Мы никогда не будем своими в атмосфере либерализма, которая царит в Европе. А когда мы говорим о России, меньше всего наши люди думают о том, чтобы иметь вместо одного куска хлеба два куска. Стремление быть с Россией существует на психологическом, идеологическом уровне.

- А если Молдова – гипотетически – все же пойдет в ЕС?

- Мы сделаем все, чтобы не пойти вместе с Молдовой.

- Это то, что называется сепаратистскими настроениями?

- Мы однозначно считаем, что люди должны высказать свою позицию о том, куда стратегически должна развиваться страна. Если руководство страны не даст гражданам такую возможность, то мы будем иметь, в том числе, моральное право действовать автономно и самостоятельно. Если же страна будет двигаться в одну или другую сторону в результате референдума, тогда мы ничего не можем сказать, и вынуждены двигаться все вместе. Главное, чтобы людям дали возможность высказаться.

- Но ведь вы тюркский народ, у вас есть связи с Турцией. Как разорваться между Россией, Турцией и Европой?

- Я думаю, что разрываться не надо, Может быть в этом нашем разнообразии все плюсы и преимущества. Нам делиться не надо, а надо впитывать все положительное. По роду мы принадлежим тюркскому миру, по православию – славянскому миру, по географии – европейской цивилизации. Из всего этого можно иметь максимум преимуществ. Мы не тот народ, который будет претендовать на конкуренцию с соседями, или на какую-то ведущую роль, даже в регионе. Мы надеемся, что нас принимают такими, какие мы есть.