Приднестровье новостей: 1392
Акция протеста новостей: 1677
Война в Украине новостей: 6085
Евровидение новостей: 502

Александр Стахурский: «Эта беда гораздо ближе, чем мы думаем»

22 апр. 2021, 8:38 (обновлено 22 апр. 2021, 19:30)   Интервью
10907 0

«Молдова под кайфом» - так называется новый проект журналиста Александра Стахурского, вышедший на его youtube-канале при поддержке Noi.md и ряда других организаций. Действительно ли наркотики представляют такую серьезную угрозу для нашей маленькой страны? И как максимально эффективно бороться с этим злом, которое принимает все новые и новые формы? Об этом корреспонденту нашего сайта рассказывает автор фильма.

Для своего проекта вы выбрали тяжелую и не популярную тему. Поэтому первый вопрос такой: зачем вам это было нужно? Лично вам, журналисту Александру Стахурскому?

У меня ребенок подросткового возраста, и у ребят, с которыми я работаю, тоже дети, причем в таком возрасте, когда одна из самых серьезных и опасных тем – это, конечно же, наркотики. Поэтому свой фильм мы расцениваем как одну из мер профилактики, чтобы родители обратили внимание на серьезность угрозы. Обычно в благополучных семьях люди далеки от этой темы. И напрасно! Я решил, что об этом надо сделать фильм – ради того, чтобы люди понимали, что эта проблема не такая, какой она была раньше, еще 15-20 лет назад. Она уже абсолютно на другом уровне. Мы, взрослое поколение, прекрасно понимаем, что наркотики – это зло, это опасно, но считаем, что все это где-то там, далеко от нас. Но когда узнаешь, что появились наркотики, которые достаточно принять одни раз, и уже появляется зависимость, то есть это синтетические новые виды наркотиков, то понимаешь, что дело обстоит очень серьезно. Ну и кроме того мы руководствовались простым принципом: как бы это пафосно ни звучало, но если хотя бы один родитель, посмотрев это видео, задумается: а с кем общается мой ребенок? что у него происходит?, то значит, мы уже сделали свою работу не зря.

Фильм довольно продолжительный – 1 час 40 минут. Кому он в первую очередь адресован и какой вы видите его дальнейшую судьбу?

Сделать меньше – очень хотелось. Но тема такая сложная, что в результате получилось 14 интервью. Необходимо было показать три стадии. Первая - опасность самих этих новых видов наркотиков, вторая - кто и как их продает, как они попадают в наше общество, и третий аспект – как выходить из зависимости, на примере людей, которые с ней справились. Таким образом была построена модель самого выпуска. Многое осталось за пределами, но надо учитывать, что держать аудиторию на такой теме – непросто. Сегодня самое ценное – это время, которое человек тратит на что-либо, что ему важно. Конкуренция на youtube и вообще в интернете невероятная, поэтому многое приходилось урезать. Но все равно невозможно было не поднять все эти вопросы, а делать какую-то короткую версию – значить, просто скомкать тему.


Сколько шла работа над фильмом? Кто вам помогал?

Работа шла практически 24 часа в сутки в течение месяца. Делали мы его втроем - я, оператор и монтажер. И на мой взгляд, по сравнению с другими проектами, особенно учитывая, что это первый такой наш опыт, все получилось. Спасибо оператору Руслану Каунову – большому профессионалу, который в свое нерабочее время и по выходным снимал со мной. Это тоже было достаточно сложно, поскольку назначать интервью приходилось только вечером. Вторая сложность была в том, что ситуация пандемии очень затруднила общение с людьми. Нам пришлось трех героев фильма ждать после ковидного карантина. Нам не удалось посетить реабилитационный центр в одной из молдавских тюрем и один из самых главных наркологических диспансеров в Костюженах.

А он до сих пор работает?

Вот это как раз самый главный вопрос. Когда я разговаривал с несколькими врачами из этого центра, то они сказали, что с удовольствием готовы пообщаться, но в другой раз, когда там опять будет открыт наркологический центр. Меня, честно говоря, шокировало то, что сейчас на территории стационара для наркозависимых открыт ковидный центр. На мой взгляд, это огромная проблема нашего менеджемента государственных структур. Не найти никакого другого помещения под ковидный центр, кроме стационара для наркозависимых – это надо еще постараться! Люди, которые там лечились, были просто выпущены на улицу и решают свои проблемы, как могут. Да, они посещают различные диспансеры, ходят к отдельным врачам, но в любом случае, представьте себе человека, находящегося в серьезной стадии заболевания, у которого ломка, и он из стационара отправлен в свободное плавание…

Трудно ли было искать спикеров для фильма? Был ли кто-то, кто отказывался?

Нам повезло. Нам шли навстречу очень быстро. Правда, пришлось действовать через знакомых, которые могли рекомендовать меня, как человека, с которым можно иметь дело. Второй момент – мне повезло найти самых нужных и правильных собеседников. Например, Владимира Гайца..

Да, он действительно стал открытием…

Безусловно, он большая находка. И те люди, которые у него работают, тоже показывают своим примером, как они смогли преодолеть все эти трудности и вернуться в нормальной жизни. Я считаю, что это очень хорошая мотивация. Именно такими примерами мы и завершили наш фильм. Некоторые люди, на которых мы рассчитывали, отказывались говорить. Очень тяжело было найти тех, кто говорит на эту тему в правоохранительных органах. Через знакомых, авторитетных среди силовиков, мне удалось пообщаться с Михаем Быткэ. Это человек, который во времена правления Владимира Воронина был одним из основателей Департамента по борьбе с наркотиками. Кстати, за скобками фильма бывшие наркозависимые люди, которые имели отношение к этой проблематике, в одни голос утверждали, что наибольшая борьба с этим злом была как раз во время правления Партии коммунистов. Тогда к этому относились очень жестко. Сейчас, как вы сами видели из фильма, это стало серьезным бизнесом.

Что вообще было самым трудным? Общение с плачущей мамой, чья дочка может получить срок за распространение наркотиков? Или что-то другое?

Самым трудным для меня было сложить пазл из этих интервью. Очень тяжело удержать зрителя – ведь задача стояла так, чтобы это смотрелось легко. А за любым «легко», как вы знаете, стоит трудная работа. Поэтому сложить так, чтобы один интервьюируемый гармонично согласовывался с другим, логически переходил к его теме, а потом возвращался к своей мысли – это было самое сложное. Просто сделать интервью и склеить их одно за другим – гораздо более простая задача. А здесь приходилось выстраивать, монтировать, переставлять, много резать, поскольку каждое интервью было обширным и полноценным.

Для меня это был первый опыт такого проекта, и прежде чем приступить к нему, я ориентировался на подобные работы в русскоязычном пространстве youtube. Но это несравнимо с теми бюджетами на продакшн, которыми они располагали, и с теми командами, которые там работали, по 15-20 человек. Так что мы, как я считаю, сделали невозможное. И судя по реакции, мы это сделали не зря!

Что касается эпизода с плачущей женщиной, о котором вы упомянули... Да, это далось нелегко, и вот еще почему. Ее дочери чуть больше 18 лет, она обвиняется в распространении наркотиков, и ей грозит большой срок. Я эту семью знаю давно, и знаю эту трагическую ситуацию, и с большим трудом уговорил маму этой девочки дать это интервью. Ради того, чтобы другие в такую ситуацию не попадали и знали, что это такое. Если бы с такой просьбой обратился какой-то посторонний человек, вряд ли бы эта мама на такое согласилась. Тут был просто вопрос доверия.

Но, кроме всего прочего, произошел невероятный казус: по техническим причинам файл, на котором было записано интервью с Мариной (так она названа в фильме), не сохранился! А это было душераздирающее интервью, где она пропускала через себя это горе, эти эмоции. И мне пришлось ее уговаривать второй раз пройти через это… Она согласилась, сказав: «Я понимаю, ради чего вы это делаете». За это ей огромное человеческое спасибо.

Видно было, что и вам нелегко это дается.

Поскольку неэтично было бы снимать ее лицо, то снимали со спины. Поэтому зрителям пришлось смотреть на меня. Я даже не знал, что оператор будет таким образом снимать.

Саша, а вы сами употребляли ли когда-нибудь наркотики? Или по крайней мере, возникало ли такое желание?

Я никогда не употреблял, и вообще всегда был за здоровый образ жизни. Мало того, в этом фильме есть тренер по боевым искусствам, Виктор Борисович Панасюк, - так вот, я имел отношение к созданию слогана «Наркотикам – нет!», под которым уже более 20 лет проводит соревнования Ассоциация Окинава Гондзю рю каратэ. Я посчитал, что включить в свой фильм интервью с этим человеком – значит посмотреть на проблему с точки зрения профилактики. Я уверен, что есть много и других людей, которые занимаются разными видами спорта и своим примером ведут учеников по стезе активного образа жизни, но тут я просто давно знаю его лично и знаю, сколько труда он вложил в своих ребят. Боевые искусства снимают агрессию при правильном подходе. Ведь обычно кто идет на боевые искусства? Люди, которые хотят научиться драться, самоутвердиться. А когда они начинают заниматься у правильных, настоящих учителей, они меняют свое мировоззрение и совсем по-другому смотрят на управление собственной силой.

Вы вскрыли проблему, о которой, по-моему, вообще раньше у нас никто не говорил – о доступности наркотиков через интернет. Сейчас уже не надо знать дилера в лицо, иметь адрес «точки» - достаточно скачать на телефон мобильное приложение… Получается, в таких условиях бороться с этим злом в принципе бесполезно?

Такие вопросы надо задавать экспертам. И в своих интервью об этом говорили несколько человек. Существует так называемый DarkNet, «темный интернет», где размещены специальные площадки, на которых продают наркотики. Это международная система. Об этом не говорится в фильме подробно, но за кадром, когда мы общались, мне рассказали, как это устроено. Нет такого сайта, условно говоря, Narcotics.md а есть международный сайт, зайдя на который человек просто указывает регион проживания, город, и получает рекомендации, куда он может обратиться за покупкой. Фактически это интернет-магазин.

Как можно бороться с этим злом? Мне кажется – и я сказал об этом в заключительной части фильма – что самое главное это профилактика. Подросток должен понимать, насколько это опасно, и никогда вообще в эту сторону не смотреть. Ему нужно разъяснить, что есть люди, которые могут ему это предложить, даже среди его друзей. Они могут быть заинтересованы либо в том, чтобы заработать, либо чтобы он составил им кампанию. Причины могут быть разными, но результат будет один. Наркотик уравнивает всех, независимо от социального статуса родителей. И разговоры о том, что наркотики употребляют только жители трущоб и выходцы из неблагополучных семей, - абсолютно не соответствуют действительности.

Но ведь это гигантские деньги, и пока на этом можно заработать, наверное, это и будет работать…

Действительно, вспомним хотя бы известную трилогию «Крестный отец», когда Дон Корлеоне отказался распространять наркотики и объявил всем мафиозным семьям: мы можем заниматься любым бизнесом, но наркотики – это зло. Помните, к чему это привело? Против него началась война, потому что это огромные деньги. Это с одной стороны. С другой стороны – проблема в том, что во многих странах, и в Молдове в том числе, люди относятся к этому как к бизнесу. К очень доходному бизнесу. И жизнь других этих «бизнесменов» не волнует.

Но они не могли бы этим заниматься без прикрытия со стороны правоохранительных органов. Практически все, с кем мы общались, за кадром подтвердили, что этот бизнес «крышуют» некоторые представители правоохранительных органов. И это – большая беда. Потому что в один прекрасный момент мы можем столкнуться с тем, что в нашем обществе эта проблема достигнет такого уровня, что мы будем как в Латинской Америке. Где есть фавелы, куда полиция вообще не заходит, где въезд в наркопритоны охраняют подростки с автоматами, а реальную власть имеют наркобароны.

А главная причина, о которой все говорят - отсутствие стабильной постоянной власти. Один министр сменяет другого, вместе с ним меняется весь кадровый состав, причем часто по политическому принципу. Даже будь человек семи пядей во лбу, ему необходимо время, чтобы вникнуть в эти процессы. И только он войдет в курс дела, его уже увольняют и назначают другого. А наркобизнес тем временем процветает.

На ваш взгляд, зачем вообще люди уходят в этот искусственный кайф? Может быть, потому что им не интересно жить в реальном мире? Ведь если жизнь наполнена смыслом и интересными занятиями, то колоться или глотать что-то незачем да и просто некогда.

На нескольких интернет-площадках размещали отрывки из этого фильма. И некоторые комментаторы в достаточно агрессивной форме говорят, что все это – от безнадеги. Отчасти я с этим мнением согласен. Люди ищут не столько кайфа, сколько просто не видят выхода из социального тупика.

Ну как тринадцатилетние школьники чувствуют безнадегу и социальный тупик?

Сложный вопрос. Не могу я на него ответить, могу только сослаться на более компетентных людей. В фильм не вошел рассказ господина Быткэ о том, что раньше в каждом микрорайоне Кишинева были сотрудники полиции по работе с трудными подростками, причем все они имели педагогическое образование. И если в какой-то школе у ученика находили наркотики или он был заподозрен в их употреблении, то сразу подключался этот специалист, проводил беседы, принимал какие-то меры. То есть детьми занимались. На сегодняшний день существует всего один такой сотрудник на весь Кишинев! И то – он занимается не профилактикой, а регистрацией такого вида заявлений.

Мне рассказывали, доходит то того, что на переменах дети употребляют разные жевательные или курительные смеси, и потом на уроках безудержно смеются, а учителя не понимают, что происходит. И чем больше мы будем говорить об этой проблеме и искать пути к ее решению, тем скорее найдем выход из ситуации, как мне кажется.

Да, это одна часть. Но для меня все равно самое главное – если человеку интересно жить и есть, чем заняться, то его не потянет в эту сторону. Я помню себя подростком – у меня были музыкальная школа, студия юных журналистов, театральный кружок… было много увлекательных занятий…

Согласен. Но врачи психиатры-наркологи говорят, что есть разные психотипы людей, которые склонны или не склонны к этому. Есть ребенок, который прилежно учится, слушает Бетховена и читает Достоевского, а есть ребенок – сорви-голова. «Не хочу ничего читать, хочу гонять по двору».

А гоняя по двору, он может встретить либо Панасюка, либо наркобарыгу…

Хороший вопрос. Все зависит от его мотивации и от того, кто и как его направляет. И тут еще очень важна роль родителей.

Если вернуться к вопросу об интернете, то мне кажется, что здесь необходима специальная система фильтров, и в международной практике такое есть, когда можно блокировать какие-то площадки.

Кто будет это делать?

Думаю, что этим должны как раз заниматься специализированные структуры. Не те, которые борются с распространением, а другие – в Министерстве образования, или другие госструктуры, которые должны это инициировать. Сейчас существует несколько центров силы по борьбе с распространением наркотиков. Но нет единой цепочки, акценты расставлены в разных управлениях. Вот когда будет четкая вертикаль, когда кто-то будет понимать ситуацию в целом и координировать все усилия, тогда ситуация и будет меняться.

Есть такая конспирологическая теория, что некие инфернальные силы специально подсаживают молодежь из неблагополучной среды на наркотики, чтобы таким образом сократить население планеты и оставить так называемый золотой миллиард. Как вы относитесь к этой теории?

В конспирологию я не верю и считаю, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Если в стране слабая власть, в ней начинает процветать мафия. Это во всем мире так. Криминал, включая наркотрафик, приходит туда, где центральная власть не в состоянии справиться с ситуацией. Вот тогда и появляются те самые темные силы.

Один из наших топ-менеджеров, будучи в Сингапуре, общался со своими коллегами из других стран. И один из очень богатых людей рассказал ему, что отправил своего сына учиться в Сингапур, а не в Лондон, куда по традиции едут учиться дети миллионеров. Почему? Потому что в Сингапуре за распространение наркотиков предусмотрена смертная казнь. А значит, отец спокоен, что его ребенок будет учиться, а не подсядет на наркоту. И вообще будет огражден от тех страшных соблазнов, которые существуют в западных странах. К чему я это рассказываю? Если власть принимает жесткие решения и наказывает за такого рода преступления, то риски существенно снижаются.

Мы не ставили задачу рассказать про темные и светлые силы. Мы ставили задачу просто проинформировать о том, что происходит у нас. Чтобы родители вместе со своими детьми посмотрели хотя бы часть этого фильма. Посмотрели – и через судьбы героев фильма поняли, что это такое. Когда об этом рассказывает кто-то посторонний, даже уважаемый врач-нарколог – это одно. А когда об этом говорят те люди, которые через это прошли, сидели в тюрьме, мучались, гробили свое здоровье – совсем другое. Это было для нас важно.

В этом фильме вы задействовали максимальное количество участников – представители международных структур и неправительственных организаций, врачи, правоохранители, родители попавших в эту беду детей, бывшие наркоманы – причем некоторые из них являют пример успешного продолжения судьбы … А есть ли что-то, что по каким-то причинам осталось за кадром?

Прежде всего – спасибо всем участникам за то, что они были откровенны. Не осветили мы, пожалуй, один важный вопрос: реабилитационный центр. У меня были планы посетить какой-нибудь реабилитационный центр, но по разным причинам не получилось, в том числе и из-за ковида.

Вы затрагиваете некоторые довольно неудобные аспекты, касающиеся роли представителей власти. Не опасаетесь ли преследований с их стороны?

О том, что правоохранительные органы «крышуют» наркоторговлю, сказал непосредственно глава Департамента по борьбе с наркотиками. Куда уж дальше? Вопрос не в том, боюсь я или не боюсь, вопрос в том, что мы говорим о проблеме в общем. Если бы мы об этом не сказали, то грош была бы цена нашей объективности.

Беседовала Светлана Деревщикова

1
0
0
0
0

Добавить комментарий

500

Нашли ошибку в тексте? Выделите ее и нажмите Ctrl+Enter

© Бизнес

Что вы думаете об инициативе президента Франции Эммануэля Макрона открыть в ближайшие месяцы постоянную оборонную миссию в Кишиневе?