X 
Приднестровье новостей: 1365
Акция протеста новостей: 1639
Война в Украине новостей: 5250
Евровидение новостей: 499

Георге Мустя: Человек должен постоянно опережать свое время

13 мая. 2021, 8:21 (обновлено 13 мая. 2021, 18:05)   Интервью
7695 0

Наш сегодняшний собеседник – один из самых известных молдавских композиторов современности, художественный руководитель и главный дирижер национального симфонического оркестра Teleradio-Moldova, профессор, академик АНМ, народный артист Республики Молдова, лауреат Государственной и Национальной премии РМ и кавалер Ордена Республики Георге Мустя. 1 мая ему исполнилось 70 лет.

Уважаемый маэстро, разрешите от имени всего нашего творческого коллектива поздравить вас с юбилеем! Как Вы отметили эту дату?

Этот день мы провели в кругу семьи, гуляли в парке – пандемия не позволила отметить юбилей широко и многолюдно. Но поскольку мобильные телефоны и интернет позволяют связаться с любой точкой мира, то было очень много поздравлений, с утра до вечера – от друзей, родственников, коллег.

Так что получился бурный день, полный приятных эмоций. С одной стороны – веселый, праздничный, а с другой – грустный. Но я хочу вам сказать, что все эти годы я получал большое удовольствие от того, что у меня были условия и силы для творчества. Я очень хотел работать, и я много работал. Надо было и сочинять, и дирижировать, и выступать в качестве исполнителя на разных инструментах, и преподавать. У меня было много студентов в Академии музыки, театра и изобразительных искусств – по классу композиции, по оперно-симфоническому дирижированию и по классу флейты.

И когда начинаешь это все осмысливать, то испытываешь большую радость. Потому что самое главное – это то, что человек оставляет после себя. И время, которое нам дано, мы должны использовать максимально для того, чтобы принести радость своему народу и другим народам – ведь наша деятельность не ограничивается только Молдовой, мы ездим по всему миру. Я когда смотрю, где мы побывали, кто со мной играл, то сам удивляюсь!


Сегодня отнес список для юбилейной конференции в Академию наук – столько программ, более полутора тысяч концертов, более тысячи наименований записей… Это огромный труд всего оркестра! Мы все, кто работает в нашем национальном симфоническом оркестре Teleradio-Moldova, несем большую ответственность перед обществом. Мы ведь не просто исполняем музыку – мы изготавливаем документы. Ведь партитуры, которые мы записываем – это документы, и там все должно быть очень точно исполнено, чтобы передать замысел композитора. Концертное исполнение – это одно, а на записи мы не можем допустить малейшей неточности, ошибки или неверной интонации. И ювелирно сыграть – этого мало, потом нужно монтировать, сделать эту запись эталонной – чтобы за нее не было стыдно и через десять, и через двадцать лет.

В свои 70 лет я чувствую себя отлично, думаю, нахожусь в хорошей форме, мне хочется и дальше работать как раньше. И надеюсь, это будет получаться до тех пор, пока есть энергия, есть силы, и пока не исчез энтузиазм, без которого в искусстве невозможно.

Человек должен постоянно опережать свое время. В наших работах должны быть идеи, которые ведут нас дальше, заставляют заглядывать за горизонт. То, что мы делаем сегодня, должно быть для будущего.

Юбилей – это всегда хороший повод подвести какие-то итоги и наметить новые планы. Что Вы считаете своим главным достижением?

В жизни все дается вместе – и творческая составляющая, и семейная, и другие аспекты. Но я смог реализовать то, что я хотел. Для меня это самое главное достижение. Может быть, не все, но я воплотил то, о чем думал, в своих произведениях.

У меня было мечта: иметь такой оркестр, который у меня есть сейчас. Оркестр, который играл бы все жанры, который мог бы озвучивать любую партитуру любого композитора и любой национальной школы. И действительно – мы играли музыку всех эпох и всех континентов!

Мы восприимчивы ко всем новшествам и должны быть все время начеку – знать, что творится в мире в музыкальной области, в композиции, в исполнительском искусстве. Нам очень важно знать, как воплощаются новые идеи, как мыслят современные композиторы. А современная музыка – совсем другая, непривычная. Смотришь в партитуру, и кажется, что это неисполнимо. Современные техники настолько обогатились, настолько сложно бывает их расшифровать… Сегодня почти каждый композитор сочиняет собственные знаки. Нет, не ноты, но приемы. Есть партитуры, которые надо расшифровывать, понять, что хочет композитор, как играется тот или иной прием, как он используется для того или иного инструмента. Мы играли партитуры, где практически не было нот – только «рисунки»! Причем автор был в зале, и он был счастлив, что нам удалось воплотить его замысел.

А что касается композиторской деятельности – конечно, это мое основное направление. И конечно, мне было не так просто. Не так просто выделить время на творчество, когда постоянные гастроли, работа с оркестром, репетиции, студенты. Поэтому свои самые крупные работы я писал в Доме творчества начиная с 80-х годов. Мой любимый Дом творчества был в Иваново, под Москвой.

Дома творчества обязательно нужны и в Молдове! Для серьезных композиторов, которые пишут академическую музыку, нужны условия, тишина, возможность сконцентрироваться. Нужен рояль, в конце концов. А дома очень трудно работать: играешь часами, соседи недовольны...

Если начать с истоков, то Вы увлекались музыкой с детства или это пришло позже? Вообще – как обычный сельский мальчик стал выдающимся дирижером и композитором? Или Вы были необычным мальчиком?

Вы знаете, как только я начал себя осознавать, то уже помню себя с инструментами, то есть лет с четырех я уже начал держать инструменты в руках. Сначала это была двухрядная гармонь, потом – скрипка.

Эти инструменты уже были в семье или их купили специально для вас?

Были. У меня все братья играли. Вообще вся семья была музыкальная. Не профессионального плана, а любители. Дома у нас все время звучала музыка, и родители мечтали, чтобы их дети – а нас было семеро детей – стали музыкантами. Все увлекались музыкой, но выбрали себе другие профессии. А я, наверное, был самым счастливым – мне никогда не говорили «не играй», «брось скрипку и иди помогать по хозяйству». Наоборот, папа брал меня и братьев играть на свадьбах, крестинах, сельских праздниках. Он был нашим менеджером и художественным руководителем. Сам прекрасно танцевал, ставил театрализованные представления и играл в них, режиссировал наши выступления.

Затем я начал играть в сельском духовом оркестре, освоил трубу и аккордеон. И опять спасибо папе, который после восьмого класса отвел меня в музыкальное училище имени Штефана Няги. Определили мне инструмент – флейту. Я не знал, что это такое и даже ни разу не видел, как она выглядит, но согласился.

Так начался путь профессионального становления. Через два года я уже прошел конкурс, чтобы играть в танцевальном ансамбле «Жок» – а играть у Владимира Курбета было очень престижно. И в училище не препятствовали тому, что я часто уезжал с ними на гастроли, наоборот, относились с пониманием. Умные люди были, понимали, что это нужно для опыта, для профессионального роста и совершенствования мастерства.

Кто Ваши учителя – в искусстве и в жизни?

Их было много, и каждому из них я благодарен. Первым моим преподавателем был учитель игры на флейте Алексей Бивол. Там же, в музучилище, я начал играть в духовом оркестре и в оркестре молдавских народных инструментов, которым руководил Исидор Бурдин – очень известный музыкант, который воспитал Николая Сулака, Виктора Копачинского и других талантливых музыкантов-исполнителей.

В консерватории мне преподавал флейту Владимир Ротарь, композицию – Василий Загорский. Это был прекрасный композитор, прекрасный педагог и незаурядный общественный деятель. С ним никогда не надоедало сидеть рядом за партитурой или за книгой. Очень образованный человек был! Я считаю себя счастливым, что попал к нему в класс и занимался у него восемь лет. А потом – всю жизнь. Мы настолько сдружились, что я стал практически членом их семьи.

Затем – Исай Альтерман, преподаватель оперно-симфонического дирижирования, прекрасный дирижер и педагог. Он учился вместе с Евгением Мравинским и Евгением Светлановым у профессора А.В. Гаука, и его фамилия в консерватории Санкт-Петербурга вписана золотыми буквами. То есть он из той ярчайшей плеяды корифеев.

Учился я и в Ленинграде у профессора Александра Дмитриева, посещал лекции Ильи Мусина, много лет моим преподавателем по композиции был выдающийся московский профессор Юрий Александрович Фортунатов. С ним мы работали очень плодотворно, особенно по оркестровке. А он был оркестровщиком мирового уровня. Я могу поставить его в один ряд с Римским-Корсаковым, Равелем и другими самыми крупными оркестровщиками в мире.

Мне несказанно повезло, что у меня были очень хорошие профессора, которые дали мне не только глубину постижения профессии, но и воспитывали во мне дисциплинированность во всем. И все то, что я взял от моих педагогов, сейчас передаю другим.

А есть, кому передавать?

Вы знаете – да! У меня были очень хорошие студенты. Самое трудное – на первых занятиях: пока познакомишься, пока поймешь, как он думает… Потом уже все входит в колею. А техники и музыкальный язык они уже сами выбирают. Многие произведения моих студентов, написанные во время учебы, уже находятся в Фонде радио.

Как известно, музыка является великой тайной. Порой сам создатель мелодии не может объяснить, как она у него родилась. А что для Вас музыка?

Каждый звук – это тайна. Звук не может обманывать. Он – чистый, естественный. Говорят, что «в начале было слово», но мне кажется, что сначала был звук. Человек еще не мог разговаривать, а дерево уже шуршит, а птицы уже поют… А если верить легенде, то когда Бог создавал человека и хотел вдохнуть в него душу, душа сопротивлялась, будучи свободной по своей природе. И только после того, как Бог попросил ангелов спеть, душа вошла в человека.

Так что музыка – это больше, чем тайна. Она завораживает человека. Главное ее таинство происходит не в тот момент, когда человек слушает музыку, а в том, что она оставляет после себя, что спрятано за самой музыкой. И не зря сейчас очень популярно направление, которое разъясняет, как понимать музыку. Так же, как нужно понимать живопись, так нужно грамотно понимать и музыку. Ответы на эти философские вопросы дал молдавский профессор, доктор хабилитат Ион Гажим в своих многочисленных трудах. Одна из последних таких работ называться «Как слушать и как понимать музыку».

Музыка так же, как и свет, бывает и холодной и теплой. Для меня музыка материальна, я ее ощущаю и вижу. Каждую мелодию я вижу по-разному. Каждый звук рождает свои неповторимые образы. Есть люди, которые ассоциируют каждую тональность с каким-либо цветом, как, например, Скрябин, Римский-Корсаков и другие.

Создание музыки – процесс бесконечный, и, несмотря на то, что существует только семь нот, их комбинации неисчерпаемы. Так что музыка – это живой процесс. Таинственный, загадочный процесс. И самое главное для композитора – писать таким образом, чтобы его произведение что-то рассказывало людям, чтобы доносило какой-то смысл.

О чем? О мире, о Боге, о самом человеке?

Да, Вы правильно говорите, есть разные темы. Природа. Человек. Родина. Родители. Небо. События, в том числе трагические. Например, современный польский композитор Кшиштоф Пендерецкий написал произведение на тему атомного взрыва в Хиросиме.

У каждого произведения есть своя идея, свое содержание. Я, например, прежде чем написать инструментальную музыку, сажусь и пишу что-то вроде рассказа. А потом из этой темы начинают рождаться звуки.

В одном из недавних интервью Вы говорили, что во время пандемии занимаетесь работой над оперой «Штефан чел Маре». Есть ли шанс, что это произведение, наконец, будет поставлено на сцене? Это должно стать большим культурным событием в жизни страны.

Вопрос очень интересный и своевременный. Что касается меня, то я уже закончил работу над оперой, даже изданы партитура и клавир, а сейчас, во время пандемии, я расписал и партии для каждого инструмента. Все, что зависело от меня, я сделал, а дальше уже дело за компетентными органами.

Мое мнение таково. Раз у нас есть Национальный оперный театр, то этот театр должен быть заинтересован в первую очередь в продвижении национальной оперы. Довольно странно, что с 2013 года на нашей оперной сцене не идет ни одно произведение наших композиторов. Хотя есть «Лучафэрул» Е. Доги, почему он не идет? Есть моя опера «Александру Лэпушняну», которая поставлена, находится в репертуаре театра, но тоже почему-то не идет. На мой взгляд, для каждого директора театра должно быть большой радостью, когда он имеет возможность поставить новое сочинение национального автора.

Помню, как гордились все, когда была поставлена опера «Лэпушняну», какое внимание было со стороны правительства, общественности, прессы… Это же для народа делается, для государства, для престижа страны. Кстати, опера «Александру Лэпушняну» была исполнена и на сцене Большого театра. А сейчас, как мне кажется, сам бог велел обратиться к истории нашего края, в том числе – посредством произведений искусства. Ведь нет у нас других масштабных сочинений, посвященных Штефану чел Маре. Вот появилась первая опера. Будем надеяться, что она все-таки найдет путь к зрителю.

Много лет Вы отдали руководству одного из самых прославленных отечественных коллективов – оркестру Teleradio-Moldova, который недавно удостоился Ордена Республики. Как сейчас живет оркестр и чем он занимается?

Кроме концертов и турне, мы делаем громадную работу для пополнения фонда, озвучиваем записи, в том числе отечественных авторов, и этого не сделает никто кроме нас.

Сейчас нам дают возможность спокойно работать. У телерадиокомпании хорошее руководство, которое с пониманием относится к специфике нашего творческого процесса. И, разумеется, у нас замечательные музыканты в самом оркестре, неравнодушные, требовательные к себе. Всех их я много лет подбирал, как жемчужину к жемчужине. О высоком исполнительском качестве нашего коллектива говорит хотя бы тот факт, что многие зарубежные дирижеры и исполнители с удовольствием сотрудничают с нами. Приходят к нам и отечественные музыканты – например, скоро будем записывать новое произведение нашего композитора Тудора Кирияка вместе с оркестром «Лэутарий» Николая Ботгрос.

Ваши дети тоже стали музыкантами. Сын – альтист, дочь – скрипачка. Вы как-то повлияли на их жизненный выбор?

Конечно, мы, родители, повлияли на их выбор. Моя супруга Тамара – тоже альтистка, и она много занималась и с дочкой, и с сыном. Конечно, нелегко было удержать их в этом направлении. Детей трудно заставить регулярно и упорно заниматься музыкой. Сначала они горят желанием, но когда начинаются трудности, то готовы бросить это занятие. И эти моменты нужно помочь им пережить. Они видели, как работаю я, как работает их мама, и постепенно привыкли к тому, что мастерство дается только упорным трудом.

И сегодня мы с женой по праву гордимся их успехами. Адриан и Диана работают в зарубежных коллективах, причем очень престижных, куда попасть отнюдь не просто, и там не спрашивают, кто твои родители. Конечно, мы дали им старт, но дальше они всего уже добились сами.

Вопросы задавала Светлана Деревщикова

0
0
0
0
0

Добавить комментарий

500

Нашли ошибку в тексте? Выделите ее и нажмите Ctrl+Enter

Как вы оцениваете решение об индексации пенсий на 6% с 1 апреля?