X 
Приднестровье новостей: 1352
Акция протеста новостей: 1631
Война в Украине новостей: 5224
Евровидение новостей: 497

«Зачем вам чужой ребенок?». Ч 2

26 фев. 2020, 18:06   Аналитика
7615 3

(Окончание. Начало читайте 25.02.2020)

Создавая семьи, молодые пары рано или поздно задумываются о рождении детей. Но счастье материнства и отцовства от рождения на свет собственных малышей, дано испытать не всем. Некоторые из таких семей решаются на усыновление детей-сирот или же малышей, брошенных родителями.

Для бездетных – это единственная возможность состояться, как отец и мать, отдать свою любовь и заботу этим маленьким членам нашего общества. Но сам процесс усыновления очень тернист и предназначен не для слабонервных. Порой потенциальные родители, столкнувшись с бюрократической машиной, отказываются от первоначального желания. И не потому, что испугались трудностей, ждущих их в период воспитания чужого ребёнка, а из-за нежелания противостоять равнодушию, бесконечной волоките и коррупции. Есть, конечно, и такие усыновители, которые идут до победного конца. И если даже известные в стране люди, влиятельные политики сталкиваются с трудностями при усыновлении, то что же говорить о рядовых гражданах?

Хотели как лучше, а получилось как всегда

Экс-народный адвокат по защите прав ребёнка, председатель общественной ассоциации «Защитник ребёнка» Тамара Плэмыдялэ пишет диссертацию на тему международного усыновления, поэтому тему, взятую для освещения Noi.md, знает изнутри.


По мнению правозащитницы, вопрос международного усыновления является одним из самых актуальных и противоречивых в Республике Молдова. Рассмотрение заявлений на усыновление - закрытый, бюрократичный и дорогостоящий процесс, заставляющий многих вовлечённых в него участников совершать коррупционные действия.

- Сегодня, говоря о правах ребёнка в рамках международного усыновления, мы сталкиваемся с парадоксальной ситуацией, - отметила экс-народный адвокат по правам ребёнка, председатель общественной ассоциации «Защитник ребёнка». - Чиновники до крайности упрощают проблему, в то время как в этой области права рассматриваемого ребёнка не всегда так очевидны, понятны и защищены. Принимая Закон № 99 от 28 мая 2010 года «О правовом режиме усыновления», предполагалось упростить процедуру, но получилось наоборот, появилось больше путаницы. Закон бюрократизировал процедуру усыновления. Во-первых, затягиваются и долго рассматриваются дела об усыновлении. Во-вторых, отсутствует достаточное и эффективное сотрудничество между всеми сторонами, вовлечёнными в процесс.

Глубоко изучая тему, Тамара Плэмыдялэ выяснила, что профильное министерство недостаточно сотрудничает с районными органами опеки и не размещает на своей официальной web-странице текущую информацию о детях, подготовленных к усыновлению. Она предполагает, что это происходит из-за того, что органы опеки не представляют вовремя информацию по этому вопросу.

- Недавно в нашу организацию «Защитник ребёнка» обратилась семья иностранцев, желающая усыновить ребёнка из Молдовы, с просьбой помочь выяснить информацию о длине очереди ожидания, в которую их поставили ещё семь лет назад, - рассказывает Плэмыдялэ. - За эти годы центральное профильное ведомство не предоставило им никакой информации о правах и возможностях усыновления ребёнка в РМ. А ведь при подаче документов семья заплатила 3 тыс. леев за услуги. Это говорит о полном отсутствии сотрудничества, связи с приёмными родителями и о плохом к ним отношении.

Не согласна бывший народный адвокат по защите прав ребёнка с утверждениями чиновников Министерства здравоохранения, труда и социальной защиты о том, что Закон № 99 – очень хорош, так как узаконил, что ребёнок выбирает семью, а не наоборот. Она убеждена, что на самом деле чиновники выбирают семью для ребёнка, а не сами дети. Да к тому же документ не исключил возможность совершения коррупционных действий в процессе усыновления.

- Ещё занимая должность народного адвоката по защите прав ребёнка, я запросила экспертизу закона № 99 на коррупционность. Результатом был ответ, что этот документ позволяет совершать некоторые коррумпированные действия. Но никто на этот вердикт не отреагировал, - отметила правозащитница.

Тамара Плэмыдялэ также считает, что не профильное министерство должно заниматься процедурой усыновления, а отдельная структура.

- Согласно Конституции РМ, центральными отраслевыми органами государства являются министерства, которые в соответствии с законом претворяют в жизнь политику правительства, его решения и распоряжения, руководят доверенными им областями и отвечают за свою деятельность, - развивает свою мысль глава ОА «Защитник ребёнка». - Таким образом, Конституция не даёт право министерствам предоставлять общественные услуги и взимать за них деньги. Разве это не нарушение Конституции, когда Министерство здравоохранения, труда и социальной защиты предоставляет услуги в области международного усыновления? Как может министерство одновременно разрабатывать политику в области усыновления и реализовывать её?

Тамара Плэмыдялэ говорит, что многие иностранные семьи отзывают свои заявления и отказываются усыновлять детей из Молдовы по причине того, что эта процедура преднамеренно затягивается, информация о предлагаемых к усыновлению детей «засекречена», то есть конфиденциальна, а отношение чиновников вызывающее, лишённое хороших манер.

Для того чтобы избежать проблем, связанных с вопросами усыновления, экс-народный адвокат по защите прав ребёнка считает, что следует вывести эту процедуру из прямых компетенций профильного госведомства.

- Необходимо создать независимый государственный орган при правительстве РМ (Комитет по усыновлению в Молдове или под каким-либо другим названием), который будет курировать вице-министр по социальным вопросам. Изучив международную практику и законодательства, я выяснила, что во многих европейских странах создан независимый орган, отвечающий за процедуру усыновления. В рамках этого учреждения, которое должно быть ценным для детей, а не чиновников, должны быть отобраны на конкурсной основе профессионалы с опытом работы в области защиты прав детей.

Свежо предание…

Когда госчиновники на полном серьёзе утверждают, что процедура усыновления в Республике Молдова после принятия закона № 99, стала прозрачной, а иностранцы, желающие взять в свои семьи на воспитание молдавских детей, теперь уже не платят больших денег, исчисляющихся тысячами долларов или евро, то с трудом в это верится. Журналисту Noi.md посчастливилось встретиться с гражданкой Молдовы, получившей гражданство другой страны, в которой проживает уже почти 15 лет, и лет пять назад решившейся на усыновление ребёнка из РМ.

Светлана Л. рассказала, сколько препятствий ей пришлось преодолеть и через сколько преград пройти, чтобы усыновить ребёнка.

- Мне, можно сказать, повезло, по сравнению с другими я всего два года бегала по инстанциям, добиваясь оформления всех необходимых документов. Облегчило всю процедуру мне и то, что был конкретный ребёнок, чьи биологические родители меня уговорили его усыновить, так как у них было крайне тяжёлое материальное положение. Но даже наличие согласия всех необходимых родственников не было гарантией быстрого завершения процедуры передачи малыша в нашу семью. Есть какие-то странные правила, что, прежде чем ребёнок будет усыновлён, его необходимо передать в центр временного размещения, где я должна была его навещать, чтобы якобы он ко мне привык. Так я до начала процедуры оформления документов с ребёнком тесно общалась, он меня давно называл мамой, и я не могла допустить травмирования его психики в этом детском доме, где ему в любом случае было бы не лучше, чем дома. Чтобы этого этапа избежать, мне пришлось прибегнуть к услугам адвоката.

Что касается стоимости процедуры усыновления, то она, как выяснилось, далеко не стоит тех 3 тыс. леев, о которых рассказывают в профильном министерстве. Моей собеседнице это обошлось более чем в 3 тыс. евро. Но Светлана считает, что это ещё по-божески. Ей известны случаи и более затратные.

Семь кругов ада Влады

Обо всех «прелестях» национального усыновления и оформления опекунства на протяжении 2018 года писала жительница Кишинёва Влада Амерберг на своей странице в Фейсбуке. Читая дневник женщины, невольно приходишь к выводу, что всё делается для того, чтобы заставить желающих усыновить ребёнка или взять над ним опекунство, либо отказаться от этого намерения, либо вынудить вытащить из кармана деньги и заплатить. Как написала Влада, она сознательно этого не делала, а целеустремлённо шла вперёд, публичностью и своим пробивным характером вынудила чиновников разрешить ей оформить опекунство над одним мальчиком и усыновить второго. Если с усыновлением ребёнка с синдромом Дауна процедура была более или менее лёгкой, то с оформлением опекунства над вторым мальчиком пришлось не на шутку понервничать.

О своём будущем опекаемом маленьком члене семьи Влада случайно увидела информацию в Фейсбуке в декабре 2017 года.

«Он попал в больницу с двусторонней пневмонией и потом на фоне этого случились судороги, которые дала высокая температура. Так они его запустили. Он четверо суток пробыл в реанимации. Я приходила и ждала, что скажут врачи, говорить не хотели, я ведь ему никто. Лишь однажды вышла женщина и сказала, что состояние тяжёлое, и неизвестно, как будет до утра. Никто из управления по защите прав ребёнка или центра размещения им не интересовался. Потом я начала в больницу звонить и интересоваться состоянием здоровья мальчика, так они отвечали охотнее. Как информация о Мише попала в Фейсбук? Его привезли в больницу без ничего: ни памперсов, ни одежды. Мамочки, которые там лежали, попросили помощи у волонтёров. Одна знакомая откликнулась. Привезла ему всё необходимое. А потом сделала пост в Фейсбуке, и я так о нём и узнала», - писала Влада Амерберг на своей странице в соцсетях.

Этот ребёнок настолько тронул ее сердце, что имея на руках недавно рождённого своего малыша, они с мужем приняли решение оформить над ним опеку с последующим усыновлением этого, к тому времени двухлетнего мальчика, который был брошен родителями и с первых дней своей жизни находился в столичном центре размещения.

Женщина подготовила все необходимые документы и стала добиваться опекунства над мальчиком. По закону, чтобы государство отдало ребёнка в приёмную семью, нужно пройти массу разных оценок, тестов, на протяжении нескольких месяцев навещать ребёнка в центре размещения, общаться с ним, чтобы стало понятно, нравятся ли малышу его будущие родители, будет ли он к ним тянуться, выберет ли он их самостоятельно себе в родню. То, о чём писала Влада в своих фейсбучных постах и снимала на видео, без содрогания и сочувствия читать и смотреть нельзя.

Она подробно описала, как в первый свой визит в управление по защите прав ребёнка ей сразу дали понять, что нет ни малейшего шанса усыновить увиденного ею в больнице мальчика. Даже была придумана версия, что его якобы решили забрать назад родственники, как уже позже выяснилось, ранее написавшие на него отказ и не собиравшиеся возвращать себе малыша. По мнению женщины, чиновники всё делали для того, чтобы заставить её отказаться от принятого решения: и законы читали, и регламенты, и на психику воздействовали, даже до слёз довели. Но всё это лишь укрепило её в желании не отступать. Она в буквальном смысле всё выбивала боем: разрешения на посещение ребёнка, снятие запрета на визиты после ведённого непонятно по какой причине ограничения. Она через соцсети обращалась к тем, кто мог помочь центру размещения игрушками, канцтоварами. Ведь у содержащихся там деток всё в ограниченном количестве. Судя по отсутствию даже помещения для свиданий детей и потенциальных родителей, особых условий там попросту нет.

«Там такие порядки: когда ты приходишь к ребёнку с визитом, то берёшь его и идёшь с ним гулять отдельно от других деток, а если время ограниченно или погода не позволяет, то сидишь в предбаннике, где шкафчики. Что там делать, непонятно. Наверное, изучать имена и фамилии детей, написанные на этих самых шкафчиках», - писала Влада Амерберг.

Женщина, как и все взрослые люди, ходила на работу с 9 до 18 часов. Как только освобождалась, из центра, где расположен её офис, мчалась на Ботанику, в центр размещения, чтобы успеть до семи – время завершения встреч - побыть с Мишей. В выходные дни была возможность подольше общаться с мальчиком. Через короткое время он стал называть её мамой. Близилось время заседания комиссии, на котором должно было решиться, даёт ли государство согласие на опекунство Миши.

«Ребёнка под опеку не отдали. Комиссия воздержалась. Ни да, ни нет. То есть, что дальше, никто не знает. Какова мотивация воздержавшихся от голосования, тоже неизвестно. Нет решения, ребёнок продолжает находиться в центре временного размещения. Мишка знает меня с декабря. Май и июнь я была у него на визитах. Он называет меня мама, и этому есть подтверждения. Но представители центра, которые ни разу за два месяца не присутствовали при моём с ним общении, заявили на комиссии, что связи с ребёнком у меня нет. Лишь однажды я сама пришла с мальчиком и мужем к психологу в кабинет и спросила, может у неё есть ко мне какие-то вопросы. На что она спросила у ребёнка, где мама, он показал на меня и побежал ко мне на руки. Также у комиссии вопрос: зачем мне чужой ребёнок?! Это хороший вопрос, но почему-то несвоевременный. Зачем они дали мне визиты в конце апреля, если в конце июня у них назрел такой вопрос? Я неоднократно настаивала в управлении, что хочу присутствовать на заседании комиссии, на что мне отвечали, что в этом нет необходимости. Я готова ответить на их вопросы, но нет, мне не дают это сделать. У них был вопрос, зачем я так много пишу об этом в Фейсбуке. Для чего я это медиатизирую? Зачем вообще пишу о своём опыте опекунства и усыновления? Да для того, чтобы все знали, какой бардак и произвол там творятся, в частности, жестокое обращение с детьми. У меня есть фото Мишки со следом удара и гематомой. В управлении все, кто увидел это фото, согласились с тем, что так упасть нельзя. Царапин нет. Другие дети не могут так ударить. В центре ответ один: сам упал. Но в управлении обещали разобраться. Видимо, кто-то из управления задал вопрос. И центр размещения мне попросту мстит. Я не знаю, что делать дальше. Он ведь мой мальчик!» - продолжала описывать свою борьбу за опекунство Миши Влада Амерберг.

«Я уже который месяц задаюсь вопросом, почему мы не пробуем работать по примеру России? Там есть специальные сайты, где размещена информация о детях, которые ищут своих родителей. Существует День открытых дверей, где потенциальные усыновители знакомятся с детьми. Даже вот в программе «Пока все дома» была или до сих пор есть рубрика «У вас будет ребёнок». Сколько уже деток обрели дом благодаря подобным проектам?! У нас же эта тема закрыта на амбарный замок. Всё по-тихому. Вы спросите: почему? Да потому что, это невыгодно. Не выгодно показывать детей. Их же могут быстро усыновить. А как же тогда бюджеты, гранты и коррупция? Мне в управлении откровенно сказали, вы не должны были увидеть Мишу, ваш случай показывает все несовершенство системы. Ведь в их системе произошёл сбой. Так дальше продолжаться не может. Люди делятся своими историями, историями знакомых, родственников и друзей. Делятся в личку и в комментариях. Читая мои посты, они узнают себя, корят, что не «дожали», что опустили руки. Говорят, не сдаваться. Мы и не планируем», - писала Влада в ожидании положительного вердикта органов опеки.

После 9 месяцев хождений по инстанциям женщине всё же дали согласие на опекунство. Но скольких сил и нервов ей это стоило…

Что говорить о рядовых гражданах, если даже у политиков возникают проблемы с процедурой усыновления. В интервью влоггеру Дорину Галбену в декабре 2019 года экс-премьер-министр, лидер партии «Действие и солидарность» Майя Санду призналась, что не исключает возможности стать приёмной матерью, но, по ее собственному признанию, в реальности это не так просто сделать.

- Я подумала и решила изучить процедуры. Я не отказывалась от этого. К сожалению, я поняла, что во всех этих процессах есть недоработки и коррупция, - заявила Майя Санду. - Надеюсь, однажды я разберусь с этим вопросом.

Политик Санду намерена разобраться с коррупцией в этом вопросе. Но вот есть люди, которые таких испытаний не выдерживает. А ведь государство вроде, ориентируясь на европейские принципы, должно прилагать максимум усилий для того чтобы как можно больше детей из детских домов и центров временного размещения были возвращены в родные семьи или переданы на воспитание в приёмные семьи. Видно, что-то удерживает от этого.

Лидия Чебан

1
0
0
0
0

Добавить комментарий

500

Нашли ошибку в тексте? Выделите ее и нажмите Ctrl+Enter

© Бизнес

Что вы думаете об инициативе президента Франции Эммануэля Макрона открыть в ближайшие месяцы постоянную оборонную миссию в Кишиневе?