X 
Приднестровье новостей: 1406
Акция протеста новостей: 1686
Война в Украине новостей: 6118
Евровидение новостей: 504

«Я никогда не смирюсь с тем, что меня победили». Мнение Вячеслава Платона о «реальных правилах бизнеса в Молдове». Ч. 3

14 мар. 2023, 10:00 (обновлено 14 мар. 2023, 18:09)   Аналитика
6549 0

В серии видеоинтервью с Натальей Морарь под общим названием «Реальные правила бизнеса в Молдове» объявленный в розыск бизнесмен Вячеслав Платон рассказывает о пике и крахе своей карьеры, а также о том, как из Лондона ему видится ситуация в Молдове.

В третьей части беседы он рассказывает о своих отношениях с отстраненным от должности генеральным прокурором Александром Стояногло, а также дает советы, как улучшить экономику Молдовы. Вот что рассказал Платон.

Об Александре Стояногло

Это - первый человек в истории страны, который начал заниматься кражей миллиарда. Вот реально начал заниматься. Он лично изучил все материалы и, соответственно, когда прокуроры начали ему проходиться по ушам, он задался вопросом. "Мне надо получить альтернативное мнение по данному вопросу. Компетентное альтернативное мнение. Просто чтобы я сравнил, что мне говорят прокуроры, и что мне дает альтернативное мнение". Никого лучше на тот момент кроме меня, кто разбирался бы в этом деле глубоко, не было. Кроме всего прочего, я был главным свидетелем. Разумно сделать то, что он сделал. Он решил выслушать другую сторону.

О том, как шли допросы


Тот кадр, "Привет, Слава!"... Вот как это было. Тогда меня впервые привезли в Генеральную прокуратуру на допрос. Это был допрос: три прокурора, два представителя Центра по борьбе с коррупцией, зам генерального прокурора Попов, и непосредственно генеральный прокурор. Вот такая была команда. И камера, которая снимала официальный допрос. Не какая-то скрытая. И когда Александр Дмитриевич подошел ко мне и сказал: "Привет, Слава!", после этого якобы независимая пресса взорвалась...

Любой студент юридического факультета знает, что перед допросом надо подследственного расположить. Угостить кофе, предложить сигаретку, спросить, как дети, похлопать по плечу, сказать, как он тебе сочувствует, что действительно, скорее всего, ты не виновен, но расскажи мне, дружок, как же всё все-таки было, и тот начинает тебе изливать свою горечь, свою беду, свою историю. И когда человек просто говорит: "Привет, Слава!", потому что надо сформировать доверительные отношения, это элементарные вещи, и когда это воспринимается как какой-то договорняк, то это сборище дебилов.

И я, честно говоря, ждал кофе, ждал сахар, размешанный в кофе, но этого не произошло. Пошел допрос. Допрос был очень жесткий. Я вываливал факты за фактами. Сначала прокуроры пытались завести в другое русло, "Ландромат", то-сё. Я достаточно быстро их урезонил. Генеральный прокурор понял, что ребята хотят опять прокрутить что-то, всех забаламутить, и когда я начал сыпать фактами, генеральный прокурор обращается к ним всем: "Это правда?" И те сидят, опустив голову: "Да". Я опять... Он к ним: "Это правда?".. Они сидят, опустив голову: "Да". В следующий раз я еще факты выкладываю. Он говорит: "Это правда?". Они снова, опустив голову: "Да". Это был, конечно, для меня показатель, и я видел, что человек вникает, разбирается.

Допрос шел 5 или 6 часов, я не помню точно уже. Это был канун Нового года, 30 декабря. Ну, я был, конечно, в таком состоянии восторга, энтузиазма. У меня на тот момент были очень сложные отношения в семье. На протяжении всего этого полугода жена спрашивала: когда, когда ты выйдешь? У нее уже было полное отчаяние от того, что я никогда не выйду, что даже бегство Плахотнюка ни к чему не привело.

И вот я вижу, что наконец-то сдвинулось что-то с мертвой точки, я увидел глаза, которым действительно интересно докопаться до истины, которые действительно хотели понять, что же произошло. И уже в конце допроса я спрашиваю: "Александр Дмитриевич, это только половина, у меня есть еще материалы". Он говорит: "Хорошо! Мы сделаем еще встречу, мы будем продолжать, пока ты всё нам не расскажешь". Я ему говорю: "Александр Дмитриевич, но уже видно из того, что я представил, что я не виноват. Будут ли какие-то последствия?" Он говорит: "Слава, ну пока это только разговоры. Представьте доказательства нам, документы. Мы должны эти документы проверить. И тогда уже будем о чем-то говорить". Я говорю: "Хорошо! Но можно, чтобы до следующего допроса мои адвокаты работали со следствием, представили доказательства, вы их проверили?". Он говорит: "Да, пожалуйста, пусть общаются, приносите всё, что у вас есть, всё будем проверять".

Я был удивлен, поражен, счастлив, что наконец-то что-то начинает двигаться. Следующий допрос был, кажется, 28 или 29 января. Я на подъеме. У меня уже ватман, схемы, мы там весь месяц расписывали каждую циферку, куда она ушла из этого миллиарда, схемка, фирмочки, движения, огромный такой ватман, плакат. За эти 30 дней на нас вышло огромное количество людей из правоохранительных органов, приносили документы, сливы, всё-всё-всё. И те белые пятна, которые не были у нас заполнены, мы очень быстро заполняли этими документами. Было очень легко работать.

И вот второй допрос. Я показываю схему. Более того, я показывал, как эти деньги можно взыскать. Смотрю, уже прокуроры совершенно по-другому реагируют. Они помогают, они поддерживают, они показывают, где еще есть недостатки. Всё, команда работает. Видно, что за месяц движения пошли, и серьезные.

О том, почему его не выпускали

Ну и в конце я говорю: "Александр Дмитриевич, можно остаться переговорить?" И я сажусь. Генеральный прокурор Стояногло, рядом с ним остался Попов, его первый зам. И я подсаживаюсь к ним, мои охранники тоже. Я говорю: "Александр Дмитриевич, ну вот я сегодня представил вам уже исчерпывающие доказательства. За месяц ваши прокуроры посмотрели, там всё сходится. Когда меня отпустят?" Он смотрит на меня и говорит: "А мы тебя не можем отпустить". Такое ощущение, что на меня бетонная плита упала. Я говорю: "Как не можете? Ведь я же невиновный!" Он говорит: "Пока мы не найдем тех, кто реально совершил это преступление, пока мы не докажем и не предъявим им обвинения, мы тебя не выпустим".

Я сижу и понимаю, что у меня есть где-то 15-30 секунд, потому что вот сейчас решается моя судьба. И мне нужно что-то вот придумать, что-то сказать, чтобы как-то поменять ситуацию. Потому что, скорее всего, я его вижу в последний раз, и больше мне не представится возможности его увидеть. А это тот человек, от которого зависит моя судьба.

И я тогда говорю: "Я понял, я ничего не могу поделать, изменить, как-то повлиять. Но у меня есть единственная просьба. Коль скоро вы ставите в зависимость мою судьбу от того, что вы найдете кто это сделал, и тем более, вы не просто найдете, а еще добудете доказательства, разрешите мне сотрудничать со следствием, помогать и представлять тоже доказательства". Он говорит: "Да, без проблем, пожалуйста. Твои адвокаты могут работать. Я дам команду".

До того, как Стояногло вышел на этот брифинг, в апреле месяце, к нему пришел руководитель администрации президента Посторусу и сказал, что если выпустить Платона, то это повлияет на рейтинг президента Додона. И было бы желательно его не выпускать.

Так что не все было просто и гладко. В это же время Высшая судебная палата отказала в пленуме на пересмотр моего дела. То есть работали силы, максимально до последнего, чтобы меня не выпустили. Это Плахотнюк, прежде всего, и его агенты влияния, с одной стороны. Ну и я думаю, что и бригада PAS тоже. Они не сильно вмешивались, но формировали мнение.

О том, чувствует ли он себя виноватым в отстранении Стояногло

Стояногло не тот человек, и не тот прокурор, который будет видеть, что человек невиновен, и он будет его держать в тюрьме. У него есть стержень. У него есть принципы. Даже если бы он знал, что от того, что он меня освободит, его уволят, а он знает, что я не виновный, - он освободит.

Я в любом случае понимаю и чувствую, что я не источник, а повод его неприятностей. При Майе Санду сформировали Антикоррупционный комитет. Я об этом уже говорил. Антикоррупционный комитет, в который пригласили ведущих экспертов в области борьбы с коррупцией, который сделал доклад "Республика Офшор", и он упомянул моё имя. Что пишет этот комитет? Есть основание полагать, что уголовное преследование Платона по делу о банковской махинации было ошибочным.

Тогдашний глава Антикоррупционной прокуратуры не сообщил, что в 2011 году 40 миллионов долларов, взятые Платоном в долг у Victoriabank, в конечном итоге были переведены в оффшорную компанию Плахотнюка для покупки акций Плахотнюка в Victoriabank. Он также не сообщил, что Плахотнюк и Шор купили в ноябре 2014 года 39 % акций Платона в Victoriabank через компанию Шора, которая согласилась погасить кредиты Платона в Victoriabank за счет присвоения средств от BEMa. Акции у Платона были приобретены 14 ноября 2014 года кипрской компанией, контролируемой Плахотнюком и Шором. Ссуды, которые компании Шора переняли у Платона, были погашены Zenit Management 19 и 20 ноября 2014 года за счет средств, которые Шор занял у BEM-а. Также Антикоррупционная прокуратура, скрыла тот факт, что 24 ноября 2014 года Шор перечислил Zenit Management еще 34 миллиона евро, за что Платон был осужден, поскольку по словам Шора, фактическим бенефициаром был Платон. Есть и другие доказательства того, что Zenit Management фактически контролировался Шором. Zenit Management погасил кредит Victoriabank 19-20 ноября 2014 года, через неделю после того, как Платон продал кредиты одной из компаний группы Шор. Кроме того, Zenit Management представлял один из близких соратников Шора, администратор одной из его компаний.

То есть Антикоррупционный комитет при Майе Санду, сформированный из международных экспертов, а также местных товарищей, работающий за деньги Евросоюза, Соединенных Штатов, говорит: Платон не виноват! В это же время генеральному прокурору Стояногло предъявляется обвинение за то, что он выпустил Платона за взятку! Вы чего, не понимаете, что вы творите? Вы, с одной стороны, говорите: человек не виновен. А невиновен он потому, что Антикоррупционная прокуратура скрыла кучу данных, доказывающих его невиновность, при этом вы человека, генерального прокурора Стояногло обвиняете, сажаете за то, что он выпустил невиновного… Где это видано?

Стояногло - не тот человек, который будет возбуждать заказные дела, фальсифицировать доказательства, преследовать политических оппонентов. Я не могу представить, чтобы Майя Санду вызвала генерального прокурора Стояногло и сказала: возбудить дело на вот этого, потому что он негодяй или бандит, и господин Стояногло даёт прокурорам команду по статье "незаконное обогащение" привлекать всех, всю Партию социалистов, к примеру.

О том, почему Шор избежал экстрадиции

Хотя Литвиненко ездил туда, международных партнеров подключал, было давление. Но там даже не рассматривают уже это дело. Почему? Шор взял решение суда о моем осуждении. Далее, он взял второе обвинение, которое рассматривается в суде Буюкан по краже миллиарда, пришел в прокуратуру Израиля и говорит: "Вот смотрите. В этом деле я - свидетель, практически потерпевший, где написано, что господин Платон ввел меня в заблуждение и украл 140 миллионов долларов из BEM-a. По одному эпизоду он получил 18 лет, по-другому сейчас дело в суде. Эти же эпизоды, этот же прокурор предъявляет мне в моем деле, которое сейчас в Апелляции, где я уже один якобы похитил эти же самые деньги ".

То есть в деле Платона он свидетель, чуть ли не потерпевший, которого ввели в заблуждение, обманули и выманили эти деньги из банка, а в другом деле эти же деньги, эти же эпизоды и он - главный обвиняемый. Он пришел и говорит: "Вы понимаете, что в прокуратуре Молдовы сидят невменяемые люди?" Израильские прокуроры посмотрели: а как такое может быть? И подпись одного и того же прокурора. Одно обвинение - эти же суммы. Второе - эти же суммы. У них шок. Они понимают, что как минимум одно из дел сфальсифицировано.

О том, почему уехал из Молдовы

Во-первых, меня очень удивило выступление Санду во время предвыборной кампании, что Додон дал Платону "зеленый свет" на кражу второго миллиарда. То есть тем самым подразумевается, что первый тоже я своровал. Хотя она прекрасно знает, что я к этому не имею никакого отношения. Уже видна была какая-то предубеждённость. Я, конечно, был очень удивлен. Ну подумал, ладно. Это было в пылу предвыборной кампании. Может быть, человек сэмоционировал.

Но потом люди начали ко мне приходить, рассказывать. Из СИБа, из Прокуратуры, из Центра по борьбе с коррупцией, из МВД. Они говорят: "Слава, ни одно заседание, общение с силовиками не проходит без того, чтобы она не говорила о тебе". Я, честно говоря, сначала с недоверием к этому относился. Но когда это стали говорить разные люди, высокопоставленные, что каждый раз она говорит: "Платона надо посадить. Если его оправдать, он потребует у государства вернуть деньги, которые у него забрали. Он будет требовать возврата банков, страховых компаний, и найдите за что его закрыть".

И это постоянный такой нарратив. И когда она провела Совет безопасности, кажется, в марте 2021 года, на котором главная проблема была компания Moldasig. Было два вопроса. Компания Moldasig и "Железная дорога", невыплата зарплаты, и все остальное. Компания Moldasig с оборотом 15 миллионов леев в месяц ее интересовала. Вот это было главная проблема. То, что Молдавские железные дороги на грани банкротства, люди не получают зарплату, этому уделили 10 минут времени, все остальное - это компания Moldasig, как Платон хочет забрать компанию у государства. Она государственная была только до момента приватизации 2008 года. Всё, это частная компания. Вы забрали, похитили акции, вы держите их незаконно, вы ни денег не вернули людям, акционерам, ничего.

Потом она приходит в Высший совет магистратуры и опять про Moldasig, и я тогда уже понял, что не совсем все в порядке. Когда суд принял решение о моей невиновности, она огромный пост посвятила этому, что вопиющее решение и тому подобное. И мне стало понятно, что ни о какой справедливости, ни о каком там беспристрастном суде, разбирательстве вообще речи быть не может, и сегодняшние переписки Литвиненко (имеется в виду «слив» переписки тогдашнего министра юстиции. – Прим. ред.) просто в тысячный раз мне подтвердили, как вершится правосудие в Молдове.

О том, при каких обстоятельствах возможно его сотрудничество с Плахотнюком и Шором

Я думаю, что единственная ситуация, при которой мы можем с ними сотрудничать, взаимодействовать, это когда прилетят инопланетяне и захотят уничтожить человечество, как цивилизацию. Если будет такая опасность, может быть, я в сторону уберу все свои обиды, претензии, месть, унижение и скажу: "Хорошо, господин Плахотнюк, давайте, вот до момента, пока мы не спасем человечество, как цивилизацию, мы с вами посотрудничаем. Но потом всё по новой". Вот в данной ситуации может быть. И то я не уверен. А во всех остальных случаях это исключено, в принципе.

То, что их якобы хотят арестовать - это фикция, мираж, воображаемая иллюзия, которую хотят до вас донести. Все эти люди спокойно себе живут припеваючи, у них все хорошо, они дают им постоянно материалы для того, чтобы их никто не экстрадировал, никто не трогал, чтобы Европейский суд по правам человека их всех оправдал. В чем проблема? Это милые овечки, которые совершенно не создают никаких неудобств.

Майя Санду боится Плахотнюка в молдавской тюрьме, потому что это постоянные головные боли, не дай Бог какой-то судья его выпустит, и она будет не спать ночами, потому что он сейчас что-то придумает, как занять ее кресло.

О том, можно ли улучшить экономическую ситуацию в Молдове

Ну, прежде всего я бы укрепил курс доллара к лею до 12, тем самым уменьшил бы цены на весь импорт, на 30 процентов. Соответственно, уменьшил бы цены для людей. Сразу же решил вопрос с поставками газа. Даже при том действующем контракте, подписал бы с "Газпромом" соглашение об урегулировании долга.

У нас в Национальном банке лежат мертвым грузом 4 миллиарда долларов. Объясните мне, почему мы не можем взять и 400 миллионов погасить сразу и списать 300 миллионов, если в американских банках они лежат под 0,1% годовых? Объясните мне, почему нам сейчас не погасить полностью всю задолженность единовременно и списать 300 миллионов пени? Почему нельзя прийти и сказать: "Ребята, ну сейчас у нас денег нет. Давайте мы 200 млн погасим, а еще 200 млн в рассрочку"?

Я бы полностью открыл для украинских беженцев, для украинского бизнеса банковскую систему Молдовы. Декларации на границах, справки о происхождении средств для украинских граждан - все бы отменил. Предоставил бы им возможность вывозить валюту, открывать у нас вклады, беспрепятственно пользоваться этими деньгами. Я подсчитал, минимально мы могли бы привлечь в нашу банковскую систему около 3 миллиардов долларов. Только на этом. К сожалению, наша власть не создала этих условий. И поэтому украинцы берут эти деньги, чтобы увезти их в другие страны и их ловят в аэропорту, конфисковывают их.

Объясните мне, пожалуйста, почему, если человек привозит денег, и не задекларировал свыше 10 тысяч долларов, эти деньги обязательно нужно у него отобрать? Ну не хочет человек, боится бандитов, утечки информации от таможни каким-то органам и всё остальное. Ну дай ему штраф 100 леев за то, что не задекларировал. Но на каком основании-то отбираешь чужую собственность?

То есть государство создает условия, когда люди не доверяют, когда они могут потерять своё имущество. За что?

Самое главное, что я сделал бы в нынешних условиях. Я считаю, что у нас должен быть международный хаб, максимальная возможность беспошлинных транзитных зон, когда люди могут торговать, международный бизнес может торговать, привозить товары, перенаправлять в другие страны. То, что сегодня делает активно Турция.

Но сегодня самое главное, что нужно было сделать, это привлечь промышленный бизнес, любой бизнес из Украины на молдавскую территорию. Дать им здесь настолько свободные экономические права вплоть до того, что сделать зоны, где для них действует украинское законодательство, где они могли бы чувствовать себя чуть ли не экономической территорией Украины, даже без таможен. Чтобы можно было целые коллективы, предприятия перевозить, оборудование на молдавскую территорию, где их не бомбят.

О том, мешает ли нам Россия строить европейское будущее

Я задавался таким вопросом. Но тогда они действуют очень нелогично, очень как-то коряво "мешая нам". Они заключают с нами договор по цене, ниже рыночной. Цена на споте тысячу, а они нам продают по 600. Так не поступают люди, которые хотят нагнуть. Люди, которые хотят нагнуть, не делают нам рассрочку на 5 лет, а просто требуют всё и сейчас. Они говорят: "4 миллиарда долларов у вас сегодня в Нацбанке лежит. Возьмите из них 700 миллионов и сегодня нам всё погасите!", а не делают беспроцентную рассрочку.

О том, почему его нет в санкционном списке США

Вся эта инициатива по внесению в санкционные списки была исключительно сделана из-за моей скромной персоны. Никого не интересует в списках ни Шор, ни Плахотнюк, я имею в виду из молдавской власти. Эти две фигуры были туда поставлены для антуража, а основной целью был я. И когда я не попал, вся эта история просто стала слегка комичной.

Американская система достаточно забюрократизирована. Один военный сказал, что в Пентагоне больше юристов, чем военных. То же самое в администрации президента Байдена, Министерстве финансов Соединенных Штатов. Скорее всего, юристы, крючкотворы начали поднимать материалы, смотреть анализировать, и не нашли достаточных оснований. У меня другого объяснения не было.

О том, почему он хочет вернуться в Молдову

Наверное, потому что я не привык сдаваться, и не вернуться в Молдавию - это опустить руки, это признать свое поражение, это значит, доставить удовольствие этим людям, которых я считаю крайне непорядочными. Я не могу смириться с тем, что эти люди, по большей части своей никчемные, и они победили меня. Я с этим никогда не смирюсь.

Ведь в нормальной стране, если узнали бы, что кого-то посадили невиновного, ошиблись, что какой-то прокурор ввел в заблуждение, подтасовали факты, всё это выявили бы, человека бы освободили, извинились бы перед ним, вернули всё, что забрали, и наказали бы тех, кто был виновен в этом.

Если в Молдове такого не случится никогда, то этой стране конец. Если эта страна не будет признавать свои ошибки, реабилитировать и извиняться перед теми, кого она незаконно, незаслуженно посадила в тюрьму, если она не вернет всё, что у них отобрала, у неё нет будущего.

Вы можете спорить, вы можете рассказывать мне про евроинтеграцию, принимать нас кандидатом, вы можете нас даже принять в Евросоюз, но если мы будем поступать так, то у нас ничего не будет.

Если здоровые силы в конечном итоге объединятся, именно здоровые, то тогда есть надежда!

Хотя многое упущено и много уничтожено, не всё потеряно. Во всяком случае надежда есть.

26
2
1
0
8

Добавить комментарий

500

Нашли ошибку в тексте? Выделите ее и нажмите Ctrl+Enter

© Бизнес

Как вы оцениваете решение об индексации пенсий на 6% с 1 апреля?