«Сладкая» вакцина от «горькой» болезни»

Второй год мы живем в условиях вселенской пандемии, под бременем которой вдребезги разлетелась повседневность, казалось бы, самая прочная составляющая нашего земного существования. Мир, каким мы его знали еще в начале года 2020-го - его больше нет. Он рассыпался в условиях коронавирусной инфекции и стал нынче таким стеклянным, что мы до мурашек ощутили хрупкость всего сущего. Жизнь никогда уже не вернется к ощущению докризисной нормальности, а наша история разделится на две части: до коронавируса и после. А он не отступил, он словно экзаменует, способны ли мы отстаивать свое право на нормальную жизнь и противостоять его атакам.

Вирус-убийца по-прежнему продолжает жестко контролировать нашу жизнь, мутируя, создавая новые, более вредоносные штаммы и угрожая третьей пандемической зимой. На этом фоне активно муссируются тревожные оценки по поводу того, что смертельная опасность всего в двух мутациях от человечества. Как заявил во время недавнего брифинга в Женеве Генеральный директор Всемирной организации здравоохранения Тедрос Адханом Гебрейесус, «следующие три месяца станут критическим периодом для обеспечения готовности к будущей пандемии и организации мер реагирования на нее».

Пандемия бесцеремонно испортила оптимистический способ нашего бытия, сузив до предела горизонты личных человеческих планов. И мы продолжаем жить, будучи закованными в кандалы всевозможных ограничений. Ограничений, не всегда очевидных и понятных как с медицинской, так и просто с житейской точки зрения, но с завидным постоянством диктуемых нам различными инстанциями. При этом внятных разъяснений от них мы зачастую не слышим. Почему, скажем, вирус становится наиболее активным именно в вечернее время, почему он не передается на открытом воздухе на массовых мероприятиях? Перечень таких безответных «почему», к сожалению, можно продолжить. Но главное – нужно сделать всё возможное, чтобы остановить войну с вирусом. А нынешнюю ситуацию иначе как войной не назовешь, хотя и сражаемся мы с невидимым врагом. Подобные войны уже не единожды были в истории человечества. И коронавирусная напасть, так внезапно охватившая всю планету, в очередной раз показала, что она, история, в своем поступательном движении не всегда бывает последовательной, выписывая порой на разных своих временных отрезках похожие спирали.

«Острый полиомиелит. Заразное заболевание. Держитесь подальше от этого дома»

Почти семьдесят лет назад над миром нависла общая смертельная угроза, существенно более страшная, чем нынешняя ковидная. Полиомиелит – болезнь, смертность от которой составляла от 10 до 20 %, а примерно у половины переболевших наступал паралич, неотвратимо наступала на высокоразвитые страны.

Согласно характеристике Всемирной организации здравоохранения, полиомиелит (от греческого polio – серый и myelos – мозг) – острая вирусная инфекция, которая может поражать серое вещество спинного мозга и вызывать паралич конечностей с атрофией мышц и отсутствием чувствительности. Необратимый паралич (обычно ног) наступает у одного из каждых двухсот человек, зараженных полиомиелитом. Из числа парализованных лиц 5–10% умирают при параличе дыхательных мышц, вызванном вирусом. Возбудитель – РНК-содержащий полиовирус – относится к роду энтеровирусов, распространяющихся через желудочно-кишечный тракт. Полиомиелит относят к «детским» инфекциям, поэтому взрослые переносят его очень тяжело (равно, как и другие «детские» болезни: корь, ветрянку, краснуху). При этом опасность осложнений у них возрастает многократно.

Полиомиелит сопровождал развитие цивилизации на протяжении многих веков. О первых жертвах этого грозного заболевания поведали найденные при раскопках древнеегипетские мумии, возраст которых насчитывает пять с половиной тысяч лет. Ученые обнаружили в их костях изменения, характерные для полиомиелита. В 1773 году будущий «отец рыцарского романа» сэр Вальтер Скотт в возрасте полутора лет переболел неизвестной болезнью, после чего остался хромым на всю жизнь. Данное самим Скоттом описание всех признаков перенесенного им заболевания явно указывало на полиомиелит. Первое клиническое описание полиомиелита сделал в 1789 году английский врач Майкл Андервуд, назвав его «слабостью нижних конечностей». В 1840 полиомиелит был выделен из группы параличей немецким ортопедом Гейне. Он назвал его «детским спинальным параличом». А спустя полвека инфекционную природу этой болезни доказал шведский педиатр Медин. Вирус полиомиелита — полиовирус – удалось выделить в 1908-1913 годах благодаря работам ученых из Австрии Карла Ландстайнера и Румынии Константина Левадити.

Но на протяжении многих веков эпидемий полиомиелита не было. Видимо, в том числе и поэтому в медицинском сообществе этой болезни не придавали тревожного смысла и описывали полиомиелит как единичное заболевание. Однако на рубеже XIX и XX веков по странам Скандинавии и в Соединенных Штатах прокатилось несколько тяжелых эпидемий с большими людскими жертвами: из числа заболевших около 10 % погибали, а еще 40 % становились инвалидами. Не обошла эта болезнь и российские регионы. В 1909 году в российских медицинских газетах сообщалось о росте числа заболевших, в частности, в Санкт-Петербурге. Причиной такой внезапной массовой заболеваемости полиомиелитом, передающимся фекально-оральным и воздушно-капельным путями, во многом явился такой парадоксальный факт, как улучшение в этот период санитарных условий жизни – сначала в США, затем в Европе, да и в России тоже. Иммунная система человека из-за уменьшения опасностей для организма ослабла и утратила способность сопротивляться полиовирусам.

Соединенные Штаты Америки стали территорией, где полиомиелит свирепствовал особенно жестоко. В июне 1916 года в одном из пяти административных округов Нью-Йорка – Бруклине, была официально объявлена эпидемия. В Нью-Йорке установили строжайший карантин: закрыли кинотеатры, запретили массовые мероприятия, ограничили доступ детей в парки развлечений, бассейны, на пляжи. Опасаясь заразиться, тысячи людей покинули город. Одной из превентивных мер, предпринятых тогда властями в борьбе с эпидемией, явилась публикация имен и адресов заболевших жителей в газетах, а также расклейка на дверях домов, где проживали семьи, помещенные в карантин, объявлений следующего содержания: «Острый полиомиелит. Заразное заболевание. Держитесь подальше от этого дома. Лицо, снявшее это объявление, не имея на то полномочий, будет привлечено к ответственности». Из 27 тыс. человек, заболевших в тот год в США полиомиелитом, умерло более шести тысяч человек, в том числе более двух тысяч – в Нью-Йорке. Четвертая часть умерших – дети в возрасте до 5 лет. Парализованными остались тысячи переболевших. После первой, самой смертоносной эпидемии 1916 года, вспышки полиомиелита стали повторяться в США ежегодно. Летом 1921 г. одним из пострадавших от полиовируса стал помощник морского министра и будущий президент США Франклин Делано Рузвельт. Его болезнь и последующий тяжелый паралич явились впоследствии для Америки важным фактором, способствовавшим привлечению внимания к полиомиелиту. Спустя семнадцать лет по инициативе Рузвельта был основан Национальный фонд по борьбе с детским параличом.

Очень сильными эпидемиями запомнились в Штатах также 40-й, 50-й и 52-й годы прошлого столетия. Одновременно высокая заболеваемость отмечалась также в Канаде, Великобритании, европейских странах. Так, в Германии уровень заболеваемости полиомиелитом равнялся 1,7, в Дании – 6,3, в Швеции – 15,4 на 100 тыс. человек. В СССР этот показатель в 1929 году составлял 0,54 на 100 тыс. человек и был самым низким в Европе. Но уже в 1949-м и здесь начались первые вспышки полиомиелита, самые сильные пришлись на Прибалтику, Казахстан и Сибирь. Средства от полиомиелита не существовало, не существует и до сих пор. Предотвратить его можно только с помощью иммунизации. Для профилактики грозного недуга следовало создать безопасную вакцину. Реальная возможность для этого появилась только после открытия, сделанного в 1949 году американскими вирусологами Дж. Эндерсом и Ф. Роббинсом. Они научно доказали, что вирус полиомиелита можно выращивать в культуре тканей. В опытах были использованы клетки почек обезьян.

В ожидании вакцины против грозного заболевания планета с надеждой смотрела на врачей и ученых. Такими учеными стали Хилари Копровски (1916 - 2013) - вирусолог, иммунолог, пианист, коллекционер старинных картин, Джонас Солк (1914 - 1995) - американский вирусолог и Альберт Брюс Сейбин (рожд. Саперштейн, 1906 - 1993) - американский учёный-медик, вирусолог. Вклад каждого из них в историю создания вакцин от полиомиелита оценивался современниками по-разному. Но в совокупности их, можно сказать, героический труд позволил в конечном итоге спасти миллионы людей, и прежде всего детей, от смерти и пожизненной инвалидности. Борьба за полиовирусное противоядие проходила в попытках ученых разобраться в том, какая вакцина срабатывает максимально безопасным и эффективным образом: аттенуированная (живая), то есть использующая живой ослабленный вирус, вызывающий заболевание, или инактивированная («убитая»), содержащая вирус полиомиелита, убитый формалином или с помощью термической обработки.

Первый в «укрощении» штамма полиовируса

Хилари Копровски стал первым человеком, испытавшим на самом себе действие вакцины от полиомиелита. Родился он в Варшаве, куда его родители переехали из Бердичева после женитьбы. Его мать была одной из первых женщин-стоматологов в царской Российской империи, отец до переезда в Польшу служил в царской армии. Долгое время молодой Копровски не мог определиться с выбором своих профессиональных наклонностей, поступив в конечном итоге одновременно и в консерваторию, и на медицинский факультет Варшавского университета. После вторжения в 1939 году немецких войск в Польшу он вместе с семьей покинул страну, успев окончить университет с докторской степенью. Вначале была Италия, где в Риме он продолжил свое музыкальное образование, потом Рио-де-Жанейро. Здесь медицина взяла верх: он стал работать в Фонде Рокфеллера над созданием вакцины от желтой лихорадки.

В 1944 году Копровски вместе с семьей перебрался в США, в Нью-Йорк, где поступил в Lederle Laboratories. Это фармацевтическое подразделение многопрофильного конгломерата Cyanamid специализировалось на выпуске химические лекарств, предметов бытовой химии, удобрений, парфюмерии и косметики. Здесь он занялся разработкой вакцины от полиомелита. Вся работа, на которую ушло четыре года, велась на средства Национального фонда борьбы с детским параличом. Ослабляя вирус в клетках головного мозга хлопкового хомяка, зараженного полиовирусом, Копровски получил первую в мире живую вакцину против полиомиелита. Вирулентность полученного штамма вируса была проверена на обезьянах, у которых выработался иммунитет к полиомиелиту. Будучи уверенным в безопасности вакцины, ученый проверил ее действие на себе и своем ассистенте, выпив из лабораторной мензурки жидкость, похожую по вкусу на рыбий жир. Никаких побочных эффектов не последовало. Опираясь на законодательство того времени, согласно которому не требовалось разрешения властей на тестирование лекарственных препаратов, в 1950 году удалось провести первое тестирование вакцины Копровски на людях. Вакцинированию подверглись двадцать детей из психиатрической лечебницы Letchworth Village в штате Нью-Йорк. Проведено оно было, как гласит официальная версия, по просьбе руководства больницы с целью минимизации риска заражения полиомиелитом. Результаты оказались обнадеживаюшими. Иммунитет семнадцати детей среагировал выработкой антител, и ни у кого из вакцинированных не проявились побочные эффекты.

Однако о массовой вакцинации живой вакциной говорить было еще рано. Дело в том, что и в обществе, и на уровне высокопоставленных чиновников от здравоохранения живые вакцины воспринимались как потенциально более опасные, чем «убитые», содержащие в своем составе мертвый вирус. Даже коллеги-вирусологи неодобрительно отнеслись к тому, что Копровски провел испытание живой вакцины на людях. На их претензии он ответил коротко: «Кто-то должен был сделать следующий шаг». Осуществить масштабную вакцинацию ученый смог только в 1957–1960 годах, причем не в США, а в африканских колониях Бельгии. Прививку тогда получили около 1 млн человек. Но заслуженная слава обошла стороной ученого. Более того, спустя три десятка лет в одной из журнальных публикаций его обвинили в том, что вакцинация против полиомиелита в Бельгийском Конго могла стать причиной эпидемии ВИЧ-СПИДа. Клеветнические заявления о связи вакцины Копровски с ВИЧ-инфекцией были доказательно и не единожды опровергнуты уважаемыми учеными разных специальностей. Однако надуманное обвинение продолжает муссироваться среди сторонников теорий заговора.

Первые шаги в массовой вакцинации

Создателем первой вакцины против полиомиелита, использованной для массовой вакцинации, стал еще один потомок иммигрантов из Российской империи по материнской линии – Джонас Солк. Его стали считать пионером разработки инактивированных вакцин. В 15 лет свою профессиональную будущность он связывал с изучением права. Однако уже после окончания в 1933 году колледжа он понял, что его интересы лежат в области медицины. Получив соответствующее образование в магистратуре Нью-Йоркского университета, а затем пройдя интернатуру, Джонас Солк начал работать с известным американским вирусологом и эпидемиологом Томасом над изученим вирусов гриппа. Ими была разработана эффективная инактивированная вакцина от гриппа, которую впоследствии применяли в основном в Вооруженных силах США. Используя полученный опыт и при поддежке Национального фонда борьбы с детским параличом, Солк к началу 50-х годов разработал технологию изготовления инактивированной («убитой») полиовирусной вакцины – ИПВ (англ. IPV – Ред.). Она была основана на полиовирусе, выращенном в культурах клеток почек обезьян (Клеточная линия HeLa. – Ред.) и затем химически инактивированном формалином. Фильтрацией удалялись агрегаты фрагментов клеток, в которых мог сохраняться неинактивированный вирус. В 1953–1954 гг. после предварительных испытаний на животных, а затем на себе, своей супруге и собственных детях, Солк приступил к исследованиям препарата на ограниченном числе уже инфицированных детей, с тем чтобы чтобы отследить уровень антител. Результаты были более чем обнадеживающими, что позволило приступить к массовым исследованиям. Полипионерами масштабных испытаний безопасности вакцины стали 1,8 млн детей в возрасте 6-9 лет. 420 тыс. детей получили вакцину, а 200 тыс. – плацебо, 1,2 млн составили контрольную группу. Полученные данные показали, что у привитых риск оказаться парализованным из-за полиомиелита был в три раза ниже, чем у тех детей, кто не получил вакцину. Ощественность ликовала: «Она работает!». Джонаса Солка возвели в спасители и национальные герои Америки.

В начале апреля 1955 года началась массовая вакцинация. Однако она едва ли не полностью была приостановлена из-за случившихся при производстве вакцины инцидентов. Лицензию получили несколько компаний, среди которых была и Cutter Laboratories. Озаботившись максимальным обеспечением удовлетворения возникшего на вакцину спроса, эта фирма заранее наладила производство препарата. После проверки образцов вакцины экспертом Национального института здравоохранения США в Бетеcде было обнаружено, что образец Cutter Laboratories вызвал у лабораторных животных развитие полиомиелита. Это стало возможным в результате наличия в препарате неинактивированного вируса, сохранившего жизнеспособность. Тревожный экспертный сигнал не вызвал соответствующей реакции в Национальном институте аллергии и инфекционных заболеваний (NIH – Ред.).

Вакцина от производителя Cutter Laboratories была отправлена в медицинские учреждения. Ее получили около 120 тыс., а по другим данным, 200 тыс. детей. Вполне возможно, что она включала вакцину не только Cutter, но и других производителей. Спустя две недели после начала вакцинации, когда стали поступать сообщения о заболевших, препарат Cutter был отозван с возвратом его на склады, а процесс вакцинации полностью остановлен. Справедливости ради надо отметить, что были проведены проверки и поиск, не содержится ли живой вирус в других партиях вакцины, поскольку в оборот было отправлено почти 5 млн ее доз. Ведь всего в производстве препарата принимали участие ни много ни мало пять компаний.

Но…Пострадало 40 тысяч получивших прививку. Они заболели самой легкой формой полиомиелита, так называемой абортивной. Ее побочные действия проявлялись повышенной температурой, рвотой, болями в горле и в мышцах. Статистика по пострадавшим в результате вакцинирования разнится: по одним данным 51 ребенок был парализован, 5 умерли, по другим – у 200 наблюдался паралич разной степени тяжести, 10 умерли. В компании Cutter Laboratories сослались на производственные сложности, связанные с инактивацией вируса, а обращения некоторых из пострадавших в суд были улажены мирным соглашением между сторонами. Параллельно правительством США был усилен контроль и регулирование сферы в результате пересмотра алгоритмов проверки новых лекарств. Можно сказать, что скандал, названный «худшей биологической катастрофой в истории Америки», этим и закончился. Компания Cutter Laboratories проработала на рынке еще почти двадцать лет, до момента поглощения ее Bayer. А вакцинация от полиомиелита с осени 1955 года продолжилась.

Ставку в борьбе с полиомиелитом в США делали именно на инактивированную вакцину Солка, даже несмотря на еще одно существенное обстоятельство. Вакцина, как уже отмечалось, была создана на основе почечных тканей обезьян, зараженных вирусом полиомиелита. Для производства необходимых для вакцинирования всего детского населения Америки доз препарата нужно было умертвить порядка 200 тыс. животных. Их отловом занимались в Африке специальные бригады, а затем «живой груз» самолетами доставлялся в США. Возможность жертвенного уничтожения десятков тысяч обезьян вызвала протесты политиков и спровоцировала первые в истории массовые протесты «зеленых». К тому же спустя два года во время случившейся в Чикаго эпидемии выяснилось, что почти 300 из общего числа заболевших детей были уже привиты. Этот факт стал подтверждением того, что инактивированная вакцина Солка не обеспечивает гарантированной защиты от полиовируса.

Вакцина вприкуску с кусочком сахара

Безусловно, эти обстоятельства диктовали целесообразность новых поисков, отличных от исследований Джонаса Солка, и прежде всего в направлении создания вакцины, использующей измененные живые вирусы. Нужен был «укрощенный» штамм, не вызывающий паралича и создающий мощный иммунитет. Он был выделен ученым-медиком, одним из величайших вирусологов мира – Альбертом Сейбином. 26 августа 2021 г. научный мир и, уверена, благодарная часть человечества, которой воочию пришлось столкнуться с грозным заболеванием, отметили 115 лет со дня рождения этого человека. Применение созданной им вакцины сыграло главную роль в том, что полиомиелит сейчас встречается крайне редко. Отмечены лишь единичные случаи заболевания в самых неблагополучных странах мира.

Альберт Брюс Сейбин (настоящая его фамилия Саперштейн) родился и свои первые 14 лет прожил в Белостоке Гродненской губернии. В 1921 году, после Первой мировой войны, его семья, спасаясь от новой волны еврейских погромов, эмигрировала за океан, в Америку. Стать ученым, одним из «охотников за микробами», он решил, всерьез увлекшись бестселлером американского микробиолога Поля де Крюи "Охотники за микробами", а свои первые научные исследования в области биомедицины начал, поступив в Школу медицины при Нью-Йоркском университете. Здесь же, в Нью-Йорке, получая американский паспорт, Саперштейн сменил свою фамилию на Сейбин. Один из разработчиков вакцины против дифтерии в США, признанный микробиолог Уильям Парк, поддержал будущего ученого, договорившись о выделении для него нескольких грантов. Первое громкое признание пришло к нему, когда тот же Уильям Парк опубликовал в авторитетном медицинском журнале описание новой, предложенной Сейбиным более эффективной технологии по типированию пневмонии в зависимости от возбудителя инфекции. Репутация талантливого молодого исследователя окончательно закрепилась за ним после получения в 1928 году степени бакалавра, а в 1931 г. - доктора медицины.

Сейбин, по его собственному признанию, профессионально был совершенно не готов к «столкновению с вирусом», когда в Нью-Йорке вспыхнула эпидемия полиомиелита и Парк направил его в качестве сотрудника своей бактериологической лаборатории на исследования по диагностике этого вирусного заболевания. Вирусология, как наука, в начале 1930-х годов, по большому счету, во всем мире была в зачаточном состоянии. Однако научное чутье и вера Парка в своего молодого коллегу подсказали Сейбину достойный выбор: накопление знаний, как наиболее перспективное направление микробиологии на тот момент. Этот выбор явился началом многолетней истории борьбы ученого с полиомиелитом. Стажировка в Листерском институте, ведущем британском исследовательский центре в области бактериологии, значительно расширила сферу его интересов, связанных с полиомиелитом. Позже, будучи уже сотрудником Рокфеллеровского института медицинских исследований в Нью-Йорке (1935-1939г.г.), он сделал важное открытие, впервые продемонстрировав науке, что полиовирус может множиться вне человеческого организма – в культуре нервной ткани. В 1939 году 33-летний Сейбин отказался сотрудничать с Национальным фондом детского паралича, согласившись с другим, очень щедрым предложением от Университета Цинциннати. Кстати, позже грант от Национального фонда получил Джонас Солк. Возможно, именно этим была обусловлена начавшаяся потом «гонка вакцин», в которой победителем оказался Солк.

Предложение от Цинциннати обеспечивало Сейбину все необходимые условия для завершения текущих исследований, а также право самостоятельно формировать планы своих работ. Возглавив отделение инфекционных болезней в детской клинике Унивеситета, Сейбин изучал пути проникновения вируса полиомиелита в организм человека. Это было главной целью его многолетних усилий. Проведя множество вскрытий тел людей, умерших от полиовируса, команда ученого в 1940 году доказала, что инфекция, поражающая спинной мозг, проникает через пищеварительный тракт. Тем самым было опровергнуто распространенное мнение, что вирус поражает главным образом органы дыхания, попадая в человеческий организм воздушно-капельным способом. Следующим важным шагом на пути к созданию вакцины стало получение ослабленных форм полиомиелитного вируса, способных обеспечить долгосрочный иммунитет. Это открытие базировалось на одном из основных принципов иммунологии: инфекция с безопасным штаммом вируса стимулирует производство антител, защищающих организм от более ядовитых штаммов. Оно принципиально изменило подходы к разработке вакцины, открыв прямой путь к созданию перорального препарата, позволяющего значительно упростить вакцинацию. Более того – за счет введения вакцины в организм через рот иммунный эффект созданной и уже широко применявшейся инъекционным путем вакцины Солка мог быть существенно повышен.

Вступление США во Вторую мировую войну прервало на определенный период исследовательскую работу ученого. Он продолжил ее, начиная с 1953 года. А спустя четыре года, в 1957 году, Сейбин завершил работу над созданием собственной живой вакцины, провел успешные опыты на обезьянах, потом испытал вакцину на самом себе, а затем и на нескольких десятках добровольцев из числа заключенных одной из американских тюрем. Показательно, что предварительно он попросил их помочь в борьбе с грозным заболеванием, убивавшим и калечившим в первую очередь детей. Результат подтвердил эффективность и безопасность вакцины, но разрешения на ее масштабные испытания в США Сейбин не получил. После инцидента Cutter с «убитой» вакциной живые вакцины стали многим казаться еще более опасными. Не исключено, что возникшее предубеждение диктовалось еще и вполне определенными бизнес- интересами фармкомпаний-производителей. Как бы там ни было, но шансов у Сейбина зарегистрировать свой препарат в Штатах не было. Тем более, если учесть, что уже было объявлено о начале массовой вакцинации американских детей вакциной Солка. Но неожиданно в этой «гонке вакцин» происходит непредсказуемый поворот, позволивший Сейбину продолжить свою дуэль с вирусом и поставить в ней победную точку. Он сумел провести массовое тестирование вакцины, но в другой стране. Этой страной стал Советский Союз. К счастью, холодная война между США и СССР в те годы не помешала восторжествовать здравому смыслу, а ученым объединить усилия в борьбе с общим врагом – полиовирусом. Одержать победу над ним помогла тогда именно «вакцинная дипломатия».

Мир без полиомиелита

В начале 1950-х годов эпидемия полиомиелита охватывает в СССР значительный ряд регионов. Основными очагами заболевания стали Москва, Ленинград, Белоруссия, Эстония Украина, Молдавия. Согласно справке РИА Новости «История эпидемий полиомиелита в СССР и России», если в середине 50-х годов прошлого века число заболеваний в год колебалось в интервале 10–13,5 тыс. случаев, то в 1958-м оно достигло уже уровня 10,66 случая на 100 тыс. населения, то есть более 22 тыс. человек. Инвалидами тогда стали примерно 20 тыс. человек. Проблему профилактики болезни возвели в ранг одной из важнейших государственных задач. В этой связи осенью 1955 г. в Москве в Академии медицинских наук учреждается Институт полиомиелита. Возглавил его микробиолог Михаил Петрович Чумаков, один из учеников создателя школы советской вирусологии Льва Александровича Зильбера. Позже институт получил название Центр имени Чумакова. Да-да, ныне это тот самый Федеральный научный центр исследований и разработки иммунобиологических препаратов им. М. П. Чумакова РАН, на базе которого проходили клинические опыты третьей российской вакцины "КовиВак". В Ленинграде проблемой полиомиелита занялся отдел вирусологии Института экспериментальной медицины во главе с академиком Анатолием Александровичем Смородинцевым.

Советские ученые знали, что в США уже десятилетием дольше вирусологи ведут работы по созданию вакцин. Знали и о том, что там уже началась массовая вакцинация детей вакциной Солка. Возникшая идея командировать Смородинцева и Чумакова в Америку для переговоров о возможности передачи технологии разработки препарата в самый разгар холодной войны между двумя супердержавами казалась совершенно нереальной. Но в результате неформальных переговоров с американской стороной в январе 1956 г. Чумаков и Смородинцев вылетели в США. Опыт, полученный в США от Джонаса Солка, позволил советским ученым по возвращении на родину, оперативно организовать производство созданной им инактивированной вакцины против полиовируса. Испытание препарата они провели на себе, сотрудниках, знакомых. Однако, как вскоре выяснилось, высокая стоимость его изготовления и необходимость как минимум двухразового применения затормозили бы процесс вакцинации по всей стране. Да и эффект при этом был далеко не стопроцентным.

Но во время визита Михаил Чумаков познакомился и с Альбертом Сейбиным, поэтому он знал о проблемах с официальным утверждением его вакцины в Америке. Чумаков сразу оценил преимущества препарата американского вирусолога, в первую очередь простоту применения: достаточно было съесть кусочек сахара с несколькими каплями вакцины или просто закапать ее в нос, что мог сделать практически любой взрослый. К тому же она была сравнительно дешева и, что очень важно, приводила к иммунизации детей в процессе их контактного общения с привитым ребенком. Поэтому Чумаков, оценив перспективы «живой» вакцины, предложил организовать ее испытание в СССР. Перспективы эти и масштаб, который помог бы обеспечить испытание вакцины на такой огромной территории, как советская страна, понимал и американский ученый. В результате предпринятых обеими сторонами действий аттенуированные штаммы вирусов Сейбина были переправлены в Москву. Сразу же в столице, в Институте по изучению полиомиелита, и в Ленинграде, в Институте экспериментальной медицины, закипает напряженная работа. Уже к осени 1956 г. были получены первые живые трехвалентные поливакцины. Следующий этап – испытания. Сначала на себе, потом – на родных. Первым ребенком, получившим вакцину, (несколько капель на сладком печенье) стала пятилетняя внучка Анатолия Смородинцева. Две недели ежедневного контроля и тревожного ожидания завершились благополучно – антитела у ребенка появились.

А с разрешением на клинические испытания вакцины ученым пришлось столкнуться, можно сказать, с теми же проблемами, что и Сейбину в США: с недоверием чиновников от здравоохранения, сомневавшихся в ее безопасности и возражавших, мол, есть уже вакцина Солка, зачем еще нужна другая. Чумаков, человек необыкновенного мужества, отбросив личные карьерные расчеты, сумел вместе со своими единомышленниками преодолеть чиновничью логику, согласно которой всегда проще запретить, чем идти на риск. Всего за два года была проведена огромная научная и производственная работа, подтвердившая безопасность и отсутствие критичной изменчивости вируса в результате использования новой, живой вакцины. По результатам этой работы Минздрав дал разрешение на проведение ее расширенных испытаний с включением в них 40 000 детей. После утверждения в ноябре 1958 г. Комитетом вакцин и сывороток Минздрава СССР инструкции по изготовлению и контролю живой полиовирусной вакцины было налажено ее массовое производство. И уже в начале следующего года было начато вакцинирование в Литве и Эстонии – регионах, наиболее пострадавших от полиомиелита. Прививки дали хорошие результаты, и вакцинация была продолжена на всей территории Советского Союза. К концу октября уже в тринадцати, то есть почти во всех республиках, было вакцинировано более 12 млн человек. А в 1960 году все советское население младше 20 лет, составлявшее тогда порядка 77 млн человек, было привито. В результате проведения массовой вакцинации заболеваемость полиомиелитом в стране снизилась в десятки раз и фактически сошла, можно сказать, на нет, поскольку в последующие три года было зарегистрировано всего несколько сотен случаев. В странах социализма иммунизация против полиомиелита была проведена сразу же вслед за Советским Союзом. В 1959–1960 годах прошла вакцинация 9-ти млн детей в Польше, 2-х млн детей в возрасте от 2 месяцев до 14 лет в Болгарии, массовая вакцинация в Венгрии. В 1961-м году в Румынии были вакцинированы около 10-ти млн человек – большая часть жителей страны, была проведена массовая вакцинация в Югославии. В этом же году она стала обязательной для жителей ГДР в возрасте от 2 месяцев до 20-ти лет. Всех кубинских детей вакцинировали за несколько дней, поскольку на острове не было холодильников для хранения вакцины.

А препарат Сейбина после успешной апробации вакцины на территории СССР и в соцстранах ждал аналогичного разрешения более трех лет. Нелишне здесь упомянуть об одной очень интересной подробности. Чиновников из Всемирной организации здравоохранения очень волновал вопрос: безопасна ли вакцина и можно ли доверять советским отчетам о вакцинировании. Ответ на него был получен после трехмесячной инспекционной поездки известного вирусолога, профессора Йельской школы медицины Дороти Хортсман в 1959 году в Польшу, Чехословакию и ряд республик Советского Союза и сделанного ею в результате положительного заключения о достоверности советских исследований. Вскоре ВОЗ признала эффективность советской вакцины. И в 1961 году вакцина Сэйбина, получив лицензию, стала активно применяться на территории США. Опередив США с разрешением на производство живой вакцины от полиомиелита, Советский Союз стал активно ее экспортировать более чем в 60 стран Европы, Азии, Америки, Тихоокеанского региона. Благодаря вакцинации в 2002-м году ВОЗ сертифицировала Европейский регион, в том числе и Россию как территорию, свободную от полиомиелита. К 1993 году уровень заболеваемости полиомиелитом здесь составлял 0,002 случая на 100 тыс. населения. Почти полная победа над грозным заболеванием была одержана и в общемировом масштабе. В 2012 году в мире было зафиксировано всего 223 случая, в 2019 – 95. ВОЗ ставит целью полное избавление человечества от полиомиелита к 2023 году.

За научную разработку, организацию массового производства и внедрение в медицинскую практику живой противополиомиелитной вакцины Михаил Чумаков и Анатолий Смородинцев в 1963 году были удостоены Ленинской премии. Об их безусловных заслугах Альберт Сэйбин сказал: "Русские провели молниеносную войну против полиомиелита и победили, затратив на поражение противника в десять раз меньше времени, чем американцы... С сожалением должен сказать, что в моей стране дела двигаются гораздо медленнее. По моему мнению, это из-за того, что у нас нет Генерала Чумакова, который взял бы всю ответственность на себя".

Что изменилось? Мы или мир?

Копровскибыл первым, кто тестирование аттенуированной вакцины провел на самом себе. Его коллеги по борьбе с полиомиелитом не стали патентовать свои вакцины, хотя могли бы заработать на своей интеллектуальной собственности миллионы, если не миллиарды долларов. Солк максимально опустил стоимость вакцины, чтобы она только покрывала издержки. «Лекарство принадлежит людям, - ответил Солк на вопрос, кому принадлежит патент на вакцину. – Вы разве можете запатентовать солнце?»А Сэйбин просто передал свои вакцинные штаммы Всемирной организации здравоохранения, предоставив ей контроль над их применением. Благодаря этому даже самые бедные страны смогли производить вакцину при минимальных затратах. «Это мой подарок всем детям мира», - говорил врач. Эти решения для ученых были их личным нравственным императивом.

В сегодняшней антиковидной многоголосице тема «гонки вакцин» неразрывно связана прежде всего с такими «именами», как Moderna, Pfizer, Johnson&Johnson. Звучат другие «диссонансы»: цены, доходы. Так, по данным газеты Financial Times (FT), Pfizer подняла цену на свою вакцину более чем на четверть. Ее новая цена составила €19,50 против €15,5 ранее. Moderna повысила стоимость препарата более чем на десятую часть. В последних контрактах на поставку в ЕС цена ее вакцины составляет $25,50 против $22,60 в первой закупочной сделке. В этом году компании рассчитывают получить десятки миллиардов долларов дохода с учетом стремления стран-покупателей обеспечить поставки в условиях распространения более опасного и заразного дельта-штамма коронавируса. Но это à propos, к слову, так сказать. Мы же с благодарностью говорим о тех, кого называем ангелами в белых одеждах: ученых, врачах, тех,кто сегодня борется с коронавирусом, спасая людские жизни. И о тех, кто в свое время также самоотверженно вел борьбу с полиовирусом – Копровски, Сэйбине, Чумакове. Их общая роль в избавлении человечества от одного из страхов, терзавшего его многие годы, превращает историю борьбы с полиомиелитом в наследие, о котором надо помнить не только в США и России, но и во всем мире.

Послесловие

• Вакциной Копровского в Бельгийском Конго и позднее в странах Восточной Европы к началу 1960 года воспользовались около 13 миллионов человек. Он остался верен вирусологии, но в течение многих лет возглавляя Вистаровский институт, переключился на изучение вирусов бешенства и гриппа. Под его руководством было создано несколько важных вакцин, в том числе – против краснухи. Всю жизнь ученый не забывал и о музыке. Приходя домой с работы, он первым делом садился за рояль. Будучи уже далеко в преклонном возрасте, устраивал концерты для сотрудников своего института и изучал композиторское искусство.
• В 77 лет, в апреле 1983 года, Альберту Сэйбину, человеку, спасшему миллионы детей от паралича, судьба уготовила непростое испытание: самому оказаться парализованным с диагнозом «восходящий паралич». Преодолеть несколько мучительных лет в борьбе с болью и выздороветь помогли большое личное мужество и желание узнать, как он сам когда-то сказал, «то, что может уменьшить страдания человека, но все еще лежит нераскрытым на полке». А еще помогли миллионы писем со словами поддержки, которые он получал из разных концов земного шара. В научном багаже А. Сейбина, помимо полиомиелита, успешное изучение пневмонии и рака. Он определил также вирус москитной лихорадки и предложил аэрозольный путь вакцинации для ликвидации кори. Завершив активную исследовательскую деятельность, ученый, став консультантом правительств США и других стран, взялся за борьбу с невирусными "болезнями" – нищетой и безграмотностью. «Ученый, - сказал однажды Альберт Сейбин, - не имеет права отдыхать в то время, как на полке пылятся знания, которые бы могли уменьшить человеческие страдания».
• Михаил Петрович Чумаков в 1937году, будучи еще молодым научным сотрудником Института микробиологии, участвовал в исследовании возбудителей клещевого энцефалита в дальневосточной тайге. Там же, вскрывая труп больного в полевых условиях, подхватил вирус и сам заболел энцефалитом – болезнью, приводившей к тяжелейшим параличам. Медленно и долго восстанавливался, балансируя на грани жизни и смерти. В результате – почти полная потеря слуха и подвижности правой руки. А потом несмотря ни на что продолжил напряженную исследовательскую деятельность. Совместно с сотрудниками им были разработаны и внедрены вакцина против клещевого энцефалита, содержащая инактивированный (убитый) вирус, а также ряд других медицинских и ветеринарных вакцин. Последние 15 лет жизни ученый занимался исследованиями вакцины против гриппа. Михаил Петрович Чумаков умер в 1993 году в Цент­ральной кремлёвской больнице. Тогда в стране не нашлось нужного антибиотика для его лечения. Лекарство достали в США, но вовремя передать в СССР не успели. Еще ранее он предсказал, что вирус энцефалита не исчезает, оставаясь в головном мозге пациента до старости и выжидая, когда можно нанести смертельный удар из-за ослабления иммунитета. Его предсказание подтвердилось: вирус обнаружили после препарирования тканей мозга ученого, который он завещал родному институту. Сегодня фамилия Михаила Петровича Чумакова – на вывеске института и в названии далекого астероида. А его дело продолжают сыновья: Константин и Петр Чумаковы. Константин Михайлович, доктор биологических наук, профессор, занимается практическими разработками методов создания вакцин и других аспектов вирусологии, являясь директором Центра глобальной вирусологической сети в США. Петр Михайлович – главный научный сотрудник Института молекулярной биологии им. В.А. Энгельгардта Российской Академии наук, исследует вирусы, способные излечивать онкозаболевания. Убежден, что "многие крупные задачи нельзя решить силами одного поколения, нужна династическая преемственность".

Людмила Борисова

Примечание noi.md:

Для принятия решения о массовой вакцинации населения вакциной от полиомиелита понадобился не один десяток лет скрупулезных научных исследований. В результате, чтобы получить пожизненную защиту от полиомиелита и целого ряда других опасных вирусов, было достаточно разовой вакцинации, в частности, вакциной, разработанной Альбертом Сэйбиным. Разработчики вакцин со стимулирующимантительным иммунитетом, созданные в различных странах в спешке (меньше чем за год), гарантируют защиту в течение одного года или даже меньше. Возникают вопросы: нам что, предлагают колоться этими вакцинами ежегодно или чаще? Зачем? Ведь при применении вакцин от других вирусов формируется клеточный иммунитет, обеспечивающий длительную защиту! Не торопимся ли мы с массовой вакцинацией препаратами, не прошедшимимногоэтапную проверку и зарегистрированными по упрощенной схеме? И, наконец, почему до сих пор нет вакцины, которая обеспечивала бы длительный (пожизненный) иммунитет от коронавируса? Насколько известно, такие разработки есть в России и в других странах, но их испытания всячески сдерживаются, как в случае с вакциной Альберта Сэйбина. Этими вопросами просто обязано задаться руководство молдавского Минздрава.