Первая стометровка правительства Гаврилицы

Правительство Натальи Гаврилицы проработало 100 дней. Приступая к работе, оно пообещало нам “Молдову хороших времён”. Но судя по первой стометровке, “хорошие времена”, а также повышение уровня жизни населения, снижение уровня бедности до 20%, а крайней бедности – до 5%, построение новой экономики и прочее (всё это – обязательства нового кабмина) отодвигаются на неопределенный срок.

Нельзя отрицать – нынешнее правительство приступило к работе в тяжелые для страны времена. Однако тяжело было всегда и во все времена люди сопоставляют результаты управление с тем, что обещали политики в борьбе за власть. Нынешние досрочные выборы проходили в условиях беспрецедентного кризиса и нам обещали самое профессиональное антикризисное правительство в истории страны (“Это будет сильное правительство, способное решать сложные задачи, которые сейчас стоят перед страной” М. Санду). Но пока мы имеем кабмин, который не только не решает накопившиеся проблемы, но и генерирует новые.

Газовый кризис: так это победа или поражение?

В четверг, 11 ноября, созвав пресс-конференцию, премьер-министр Наталья Гаврилица подвела итоги первых 100 дней работы своего правительства. Её отчет получился бодро-оптимистичным. По нынешним временам даже чересчур. Что отметили даже присутствующие журналисты.

“Госпожа премьер-министр, не считаете ли вы, что представленный вами рапорт за первые 100 дней слишком триумфальный, учитывая, что в обществе есть много претензий к работе некоторых министерств?”, - спросили у премьера.

Открывая пресс-конференцию, Наталья Гаврилица сказала, что, конечно, мечтала о тихих и стабильных первых 100 днях, чтобы “решительно следовать нашему основному плану”, но этому помешали три глобальных кризиса – пандемический, кризис цен и газовый кризис.

Преодолеть последний, сказала премьер, удалось благодаря активной дипломатии, международной поддержке, альтернативным закупкам газа и содействию подписанию контракта с “Газпромом” по формуле цены, которую правительство считает выгодной.

Сейчас, когда с момента завершения газового кризиса прошло уже три недели, возникает логичный вопрос – что это было?

На прошлой неделе в эфире одного из телеканалов бывший премьер-министр Ион Стурза восхвалял организаторские способности и “огромный репутационный капитал” президента Майи Санду, который, по его словам, и позволил справиться с газовым кризисом.

“Кризисный штаб возглавляла Майя Санду, и она справилась на отлично. Во-первых, они подняли большой шум на международной арене. Все эти визиты и вся внешняя повестка дня действительно сыграли позитивную роль. С ними связались от Эрдогана и Алиева до Белого дома и Меркель. После вмешательства Меркель, а затем и Путина, на переговорах с Миллером случилось чудо. Молдова очень успешно разыграла карту маленькой страны, унижаемой Российской Федерацией, и на фоне обсуждаемой причастности России к росту цен на энергоресурсы это нам очень помогло”, - заявил Стурза.

Но зачем? Зачем нужно было за две недели до истечения контракта с “Газпромом” демонстративно самоустраняться, прихватив с собой правительство, от любых контактов с российским поставщиком (“президент страны не обсуждает вопросы поставок газа, правительство тоже не участвует в переговорах, это коммерческие отношения между “Молдова-газом” и “Газпромом”), чтобы потом “поднимать шум на международной арене”, кидать “на амбразуру” не готовых для этого Кульминского и Спыну, провоцировать панику в стране и вводить ЧП, звонить Козаку с просьбой повлиять на “Газпром”, и ставить на уши Меркель, чтобы та поговорила с Путиным? Не проще было бы спокойно, без надрыва и публичного шоу регионального масштаба сесть за стол переговоров с “Газпромом” в августе-начале сентября, пока срок действия контракта не истек, и договориться о поставках на следующий год?

Версии, зачем молдавским властям нужно было устраивать это показательное представление, высказывались разные. Например, что в августе правительство и президент просто не получили бы от этого никакого политического профита, а очень даже наоборот. “При температуре +30 и отсутствии “угроз” подписывать контракт ценой в два раза выше, было бы неразумно. Этот шаг очень трудно было бы объяснить евроинтеграторам, русофобам и прочим, которые сразу бы обвинили власти в измене. Нужен был выход, и власти его нашли. Надо было морозить народ, ввести режим ЧП, породить страх. И… вуаля. Они подписали тот же контракт, но они – уже герои!”, - говорилось в одном из комментариев в соцсетях.

По другой версии, официальный Кишинёв, не просчитав возможных последствий, и не приняв во внимание ситуацию на международном энергорынке, попытался одним махом избавиться от российской газовой монополии в Молдове. В надежде на “беспрецедентно” хорошие отношения нынешней власти с Евросоюзом и США. Проще говоря, в Кишиневе понадеялись, что “заграница нам поможет” – если не дешевым альтернативным газом, то хотя бы субсидированием со стороны ЕС части стоимости природного газа, поставляемого в Молдове. Но Брюссель не захотел, как минимум, полгода содержать очередного бедного родственника, ограничившись похлопыванием по плечу и выделением 60 млн евро “для преодоления газового кризиса”. 60 млн для ЕС – сущие копейки. Для нас этого не хватит и на месяц газовых поставок. В итоге молдавским властям пришлось срочно менять тактику, десантируя в “стан врага” для переговоров вице-премьеров и беспокоя фрау Меркель своими проблемами, потому что уже подгорало.

Так или иначе, но что мы теперь имеем в сухом остатке?

1) Закупочную цену в 450 и 430 долларов на ноябрь и декабрь. Это, конечно, ниже рыночных расценок (1 ноября цены фьючерсов на газ в Европе впервые с середины сентября снизились до 750 долларов за 1 тыс. куб. м, а затем поднялись вновь до 920 долларов), но если бы контракт с “Газпромом” был заключен в спокойной обстановке в сентябре (а тогда газ торговался по 600-800 долларов, еще не перешагнув отметку “тысяча за тысячу”), власти, как считают многие специалисты, могли бы получить гораздо более выгодную цену, чем сейчас. В пределах 250-300 евро. Лидер социалистов Игорь Додон считает, что с Россией можно было бы договориться и о цене в 230-240 долларов.

2) 5-летний контракт с “Газпромом”, по которому российский концерн сохранил положение монополиста на газовом рынке Молдовы; добился для себя выгодного повышения цены на поставляемый газ и обязательства Молдовы, пусть и после аудита, выплатить накопившиеся долги; отложил на неопределенный срок внедрение в РМ невыгодного для себя Третьего энергопакета ЕС; превратил в груду металлолома румынский газопровод Яссы-Унгены-Кишинев стоимостью 150 млн долларов; сохранил схемы снабжения газом Приднестровья, благодаря которым Россия фактически спонсирует этот регион.

Если бы такой контракт с российским концерном подписало правительство Иона Кику, партия “Действие и солидарность” первой бы помчалась в Конституционный суд с требованием об отмене, ставила бы вопрос об “измене” и требовала отставки кабинета министров, а то и уголовного преследования переговорщиков. Но такой контракт подписало правительство PAS, и теперь власти пытаются держать хорошую мину и устами лояльных экспертов рассказывают о том, “как мы прогнули “Газпром”.

3) Из бюджета на “альтернативные закупки газа в Европе” было потрачено 1,7 млрд. леев. Куда пошли эти деньги, были ли израсходованы полностью или что-то осталось – неизвестно. “Это коммерческая тайна”, - говорили в правительстве о цене закупки каждый раз, когда “Энергоком” заключал “альтернативные” сделки.

Нас успокаивают, что Евросоюз дал Молдове 60 млн евро безвозвратной помощи для преодоления энергокризиса, а значит, бюджет существенно не пострадал. Но 60 млн евро по текущему курсу – это 1,2 млрд. леев. То есть госбюджет лишился около 500 млн. “Самое крупное”, как нас уверяли, повышение пенсий в истории страны до 2 тыс. леев с 1 октября стоило бюджету примерно 670 млн леев.

Социальный кризис: 11,08 лея за 1 куб.м. Но вы держитесь!

Логичный исход газовых переговоров правительства: резкое повышение тарифов на энергоносители. Цена на газ для конечных потребителей с учетом НДС на прошлой неделе выросла в 2,4 раза - до 11,08 леев. И это только начало.

Нас уже предупредили, что в декабре будет пересмотрен тариф на отопление. В правительстве прогнозируют его рост на 60%, эксперты говорят о возможном удвоении стоимости гигакалории – с нынешних 1200 до 2100 леев. В январе вырастут цены на воду и канализацию. Что будет с тарифом на электроэнергию, пока не известно. То, что стоимость электроэнергии, вырабатываемой правобережными ТЭЦ, подорожает минимум в два раза – очевидно. А что будет с электричеством, поставляемым Молдавской ГРЭС? Премьер-министр Гаврилица говорит, что нынешний контракт на поставку действует до конца марта 2022 года, поэтому цены и тарифы измениться не должны. Но ведь ситуация поменялась – из-за роста закупочной цены на газ поставщик может потребовать и пересмотра прежних договоренностей. Однако, учитывая, что не все детали достигнутых договоренностей нам известны, вполне вероятно, цены на газ для Молдавской ГРЭС сохранены на прежнем уровне и стоимость электроэнергии, действительно, не увеличится. Если это так, то надо отдать должное гибкости, проявленной молдавскими переговорщиками.

Однако, в любом случае, цены взлетят буквально на всё – даже на товары с низкой энергосоставляющей в производственных затратах. Потому что “все бегут”. Что, естественно, отразится на инфляционных процессах.

Национальный банк уже обновил свой прогноз инфляции на следующий год – 14%, хотя ранее выдавал более щадящие цифры – 4,4%. Если этот прогноз оправдается, нас ждёт рекордный уровень инфляции за последние годы. До сих пор её самый высокий показатель был зафиксирован в 2015 году, когда разразился скандал с кражей миллиарда из банковской системы. Тогда уровень инфляции составил 13,6% и был самым высоким за последние девять лет.

Итак, у нас почти “европейские” тарифы, “европейские” цены на бензин и дизельное топливо, и скоро будут “европейские” цены на всё остальное. “Беспрецедентное”, как нам говорили, повышение пенсий с 1 октября до прожиточного минимума в 2000 леев и индексацию пенсий на 3,86% еще до увеличения тарифов на энергоносители “съела” инфляция, годовой уровень которой в октябре 2021 года составил 8,81%.

У работающих граждан тоже далеко не “европейские” доходы. Более того, правительство задолжало за несколько месяцев некоторым категориям бюджетников. Конечно, на днях кабмин несколько смягчил для граждан предстоящие тарифные “шоки”: в отопительный сезон будут выплачиваться компенсации за отопление (450 леев максимум), а тариф на газ будет частично компенсирован всем бытовым потребителям (размер компенсаций будет зависеть от потребляемых объемов, но не более 150 куб. м). Но даже при этих компенсациях, по подсчётам прессы, за квартиру площадью 60 кв. м с автономным отоплением придется платить вдвое больше, чем в прошлый отопительный сезон – почти 2800 леев вместо 1400.

Бывший премьер-министр Ион Кику назвал всю эту тарифно-компенсационную эпопею “геноцидом”. Он считает, что предпринятых мер будет недостаточно для смягчения тарифного шока. Бывшие политические партнёры PAS из Платформы DA тоже уверены, что 1,6 млрд. леев мало: бюджетная поддержка для смягчения “самого сильного социально-экономического шока в истории Молдовы” должна составлять не менее 3 млрд. леев, поскольку большинству граждан с трудом удавалось оплачивать и прежние тарифы на газ в 4,29 леев и отопление в 1200 леев за гигакалорию.

В общем, снижения уровня бедности до 20%, а крайней бедности – до 5%, как обещало правительство в своей программе деятельности “Молдова лучших времен” (а документ уже разрабатывался в условиях роста цен на энергоносители на глобальном уровне), не предвидится, а обнищание населения только усилится. По самым мрачным прогнозам, в следующем году, помимо кризиса цен, нас еще ждёт и кризис неплатежей, к которому крайне негибкое руководство Национального банка абсолютно не готово.

Кризис транспарентности: о “правильных” и “не правильных” вопросах

“Придя к власти, мы обеспечим всеми органами власти, государственными учреждениями, предприятиями или акционерными обществами с участием государственного капитала свободного доступа журналистов к информации, представляющей общественный интерес”, - говорилось в разделе “Свободные СМИ” предвыборной программы PAS “Время созидания в Молдове” на досрочных парламентских выборах 11 июля 2021 года. А 6 августа при назначении правительства кандидат в премьер-министры Наталья Гаврилица перед лицом своих товарищей торжественно сообщила, что “прессе будет предоставлен беспрепятственный доступ ко всей публичной информации”.

Но с транспарентностью у нынешнего “самого европейского и демократичного” правительства как-то не задалось. Что вынуждены признать даже лояльные власти эксперты. Как заявил политический аналитик Анатол Цэрану, “в сфере общения властей с широкой общественностью наблюдаются досадные изъяны, и эти изъяны уже начали подтачивать репутацию властей”.

Любимая фраза премьер-министра при общении с журналистами – “Об этом говорить преждевременно”.

22 октября в парламенте Наталья Гаврилица говорит депутатам, что как только правительство получит предложения от западных компаний по “альтернативным” поставкам газа, как тут же обнародует предлагаемую цену – “Всё будет максимально прозрачно!”.

25 октября она заявляет в эфире одного из телеканалов: мы действительно закупили газ у польской компании за выделенные из бюджета деньги, но за сколько купили, не скажем – коммерческая тайна.

Вице-премьер Андрей Спыну в разгар газового кризиса свои выходы к прессе лимитировал тремя вопросами, а после заключения контракта с “Газпромом” смилостивился и разрешил задать больше. О том, что в стране есть министры экономики и финансов, все, похоже, уже забыли. В качестве экспертов Дмитрий Будянский и Сергей Гайбу мелькали в информационном пространстве куда чаще. Но самый большой провал в части транспарентности за эти три месяца показала министр здравоохранения Алла Немеренко, вчистую проиграв своей предшественнице Виорике Думбрэвяну, которую так нещадно критиковала в соцсетях весь прошлый год.

При Думбрэвяну сама министр или представители Минздрава каждый вечер выходили к прессе после заседаний Единого центра по мониторингу за ситуацией с коронавирусом, представляя все свежие данные по количеству заболеваний, принятых решениях и прочее. А на следующее утро обновленная информация появлялась на сайте министерства. Плюс проводились еженедельные онлайн пресс-конференции, на которых представители ведомства отвечали онлайн на все вопросы журналистов.

При Немеренко – проблемы с обновлением информации по COVID-ситуации, снобизм и демонстративный уход от прессы, осмелившейся задавать министру “не те” вопросы, к которым она подготовилась. Из-за чего ряд журналистов заявили, что впредь намерены бойкотировать главу Минздрава.

Недовольна не только пресса, но и экспертное сообщество. Тем, что решения принимаются властями поспешно, келейно, без широкого обсуждения со специалистами и представителями гражданского общества. Парадокс: многие члены нынешнего кабмина сами вышли из неправительственного сектора и сами когда-то требовали от властей большей прозрачности и открытости.

Характерный штрих. Из августовского интервью Натальи Гаврилицы “Europa Libera” перед назначением на должность премьер-министра: “Надо вести стратегическое, эффективное общение с людьми, объяснять им, что происходит”. Или: “Предприниматели, прежде всего, любят стабильность и предсказуемость, поэтому до того, как предлагать изменения, мы хотим иметь возможность проконсультироваться, поговорить с людьми – и принять наиболее правильные решения”.

Впрочем, PAS в своей предвыборной программе тоже обещала “обеспечение полной независимости от власти общественной компании “Teleradio-Moldova” и принятие мер по исключению ее политического подчинения”, а придя к руководству страной, просто подмяла “Teleradio-Moldova” под себя. Так что правительство и парламентское большинство, к сожалению, очень даже последовательно ведут себя в части невыполнения своих предвыборных обещаний.

Ксения Флоря

(Продолжение следует)