Ни мира, ни войны: из-за чего может обостриться тайваньский кризис

В ближайшие два года американским военным надо быть готовым к началу войны между США и Китаем. КНР может использовать «отвлеченность» американского общества на президентские выборы 2024 года, чтобы провести операцию на Тайване. Об этом в служебной записке своим подчиненным сообщил генерал ВВС Майк Миннихан. «Мое чутье подсказывает мне, что мы будем сражаться в 2025 году», — написал генерал. Пентагон уже подтвердил подлинность документа. Насколько оправданны такого рода прогнозы и как будет развиваться ситуация?

Политический театр

Тема вооруженного столкновения Китая и Соединенных Штатов Америки, поводом к которому будет эскалация тайваньского вопроса, сама по себе не нова. Средства массовой информации и официальные лица с обеих сторон высказывались по этой теме и раньше. Однако начиная с прошлого года потенциальный конфликт двух ядерных держав получил вполне конкретные очертания. Военные маневры и учения, выступления политиков высочайшего ранга, дипломатические демарши выглядят всё более похожими на публичные проявления подготовки к открытому конфликту. Однако не всё так очевидно.

С точки зрения политстратегии рост напряженности напрямую связан с расширением внутреннего политического кризиса в США. Начиная с президентской кампании 2016 года, Дональд Трамп сделал проблему «китайского вмешательства» во внутреннюю политику Соединенных Штатов одной из основных. К слову, она таковой остается и в преддверии выборов 2024-го. Трамп стал первым американским лидером, который провел телефонный разговор с главой Тайваня Цай Инвэнь. Ничего подобного не происходило 37 лет, с момента разрыва дипломатических отношений Вашингтона и Тайбэя в 1979 году.

Администрация Байдена подхватила от конкурентов этот кейс, разумеется забыв об обвинении ведущих деятелей Демпартии в связях с КНР. Весь мир завороженно смотрел на экраны мониторов в ожидании того, собьют ли китайские истребители самолет со спикером палаты представителей Нэнси Пелоси на борту. Поскольку результаты этого медиаэксперимента можно с уверенностью назвать успешными, то в течение полугода после него на Тайвань отправились делегации конгресса и бундестага. Следующим «авиатуристом» может стать республиканец Кевин Маккарти, сменивший Пелоси на посту в нижней палате конгресса.

США стремятся не столько спровоцировать Китай, сколько создать информационный фон «неизбежного китайского вторжения», - считает эксперт Алексей Маслов.

— Американцы пытаются приучить общественное мнение к мысли, что столкновение Пекина и Тайбэя неминуемо и будет создан новый очаг напряженности. С этой целью и делаются подобного рода заявления. В то же время КНР уже предприняла ряд шагов, чтобы сбросить напряженность в регионе и вновь перевести ситуацию в затяжную фазу, — пояснил он.

Только один Китай

18 января министр иностранных дел Тайваня Джозеф У (Чжао Се) выступил со знаковым заявлением. Глава МИДа сказал, что нынешний статус-кво острова не может длиться вечно. «Тайвань однажды станет независимым государством или будет поглощен Китаем», — заявил он.

Формально никакого другого варианта, кроме второго, не существует. Пекин в соответствии с доктриной «одна страна, две системы» и «закона о противодействии расколу государства» 2005 года считает остров своей территорией. США после подписания в 1972 году Шанхайского коммюнике также признают только один Китай, то есть КНР. Спустя без малого 50 лет эта позиция была официально подтверждена, но с одной оговоркой.

В опубликованной 12 октября прошлого года Стратегии национальной безопасности США говорится следующее: «Мы выступаем против любых односторонних изменений статус-кво с любой стороны и не поддерживаем независимость Тайваня». Таким образом, Соединенные Штаты, хотя и признают государственную принадлежность острова, при этом законодательно утверждают, что не позволят изменять его статус без своего прямого участия. В том же документе КНР названа «самым важным стратегическим соперником и основным вызовом». Так что вывод о том, что в нынешних обстоятельствах вероятность мирного воссоединения уже только с нормативной точки зрения стремится к минимальным значениям, — это не единственное противоречие в поведении Вашингтона, указывающее на его настоящую стратегию в регионе.

Позиция Китая при этом остается последовательно жесткой. О решимости «пресекать сепаратизм и вмешательство» говорил председатель КНР Си Цзиньпин, а официальный представитель оборонного ведомства страны Тань Кэфэй заявил о том, что НОАК «постоянно готовится к боевым действиям». Тайвань — официально провозглашенная «красная линия» для Пекина. Но в какой момент США ее переходят — когда третье лицо государства летит в Тайбэй с несогласованным визитом или когда Вашингтон заявляет о новых поставках оружия на остров?

У руководства КНР достаточно стратегического терпения, однако существуют обстоятельства, при которых оно может иссякнуть, отметил Алексей Маслов.

— Реальной «красной линией» будет проведение референдума о независимости Тайваня. Всё остальное не является чем-то чрезвычайным. Китай, безусловно, не ожидал такой жесткости от США, которые перенастроили ряд стран на поддержку Тайваня, — добавил он.

…И мрачный ноябрь впереди

Одна из известных древних китайских стратагем гласит: «Грабь во время пожара». Она означает возможность воспользоваться хаосом в лагере врага для извлечения выгоды. В этом смысле с генералом Минниханом сложно не согласиться: президентские выборы 2024 года обещают быть «идеальным штормом». Внутриполитическая ситуация в США развивается таким образом, что ожидаемые события в преддверии и после 8 ноября 2024 года соберут на себя всё внимание не только американской, но и всей мировой общественности, а значит, представят отличную возможность для гипотетической эскалации.

Стратегия национальной безопасности США для целей «конкуренции с КНР и сдерживания России» предполагает, кроме прочего, масштабную модернизацию армии. Комментируя слова Миннихана, генерал в отставке Джек Кин добавил, что США на данный момент не готовы к открытому противостоянию с Китаем. «Мы готовы не так, как следовало бы. <...> У Китая больше кораблей, больше самолетов и больше ракет, чем у США», — признал Кин.

Впрочем, ряд американских аналитиков прогнозирует эскалацию позже — правда, всё равно признавая неспособность США модернизировать армию к 2027 году. Например, руководитель отдела исследований по внешней политике в Американском институте предпринимательства Кори Шаке отмечает, что «в бюджете не предусмотрена модернизация с такой скоростью» и стратегия не успеет за «планами Китая в отношении Тайваня, сосредоточенными вокруг 2027 года».

Между тем в 2024 году также пройдут выборы главы Тайваня и Пекин будет с интересом ожидать их результатов, отмечает Алексей Маслов.

— В случае, если к власти придет представитель умеренной партии «Гоминьдан», выступающий против эскалации, КНР это вполне устроит и позволит ей вновь перевести ситуацию в долгую фазу переговорного процесса, — считает он.

Сунь Цзы против

Однако если вернуться к фактору политической традиции Китая, то выводы о неминуемом нападении можно поставить под сомнение. За всю современную историю Поднебесная всегда старалась избегать эскалации и не выходить за рамки ограниченного конфликта, чего в случае с Тайванем практически невозможно осуществить. Кроме того, существует вопрос относительно готовности самого Пекина к военной операции такой сложности. Китай хорошо знает свою историю, и поэтому будет до конца искать возможность выиграть войну, не вступая в нее, отметила востоковед Марина Круглова.

— Учитывая, что 42% всего тайваньского экспорта и 22% импорта приходится на материковый Китай, Пекин вполне может прибегнуть к экономическим методам воздействия. После визита Пелоси КНР уже ввела запрет на ряд статей импорта с острова. С военной точки зрения Тайвань сам по себе как один огромный мегаполис. Поэтому издержки, которые возникнут в результате столь масштабной военной операции, слишком велики, — подчеркивает специалист.

Ловушка Фукидида

Реальные причины эскалации тайваньского кейса, разумеется, лежат в геоэкономической плоскости и имеют гораздо большую историю. Регионализация, проникновения китайского капитала на Африканском континенте и его присутствие в Европе, инициатива «Один пояс — один путь», создающая огромный инфраструктурный и логистический блок, — всё это вынуждает США пусть и с опозданием, но отвечать.

Вашингтон энергично развивает недавно собранный AUKUS. 14 января было объявлено о расширении военно-технического сотрудничества с Японией, активно вовлекаемой в новый альянс. В том же русле работает НАТО: на этой неделе генеральный секретарь организации посетил Токио и Сеул. В условиях, когда Пекин не удалось продавить ни по одному из ключевых вопросов, США приступили к формированию антикитайского блока в регионе.

На этом фоне Пекин демонстрирует всё более жесткую позицию по украинскому кейсу, чего раньше не было. 30 января официальный представитель МИД страны Мао Нин выступила с резкой отповедью по поводу обвинений в поддержке России. «Мы не стоим сложа руки, не подливаем масла в огонь, не говоря уже о том, чтобы воспользоваться возможностью получить прибыль. <…> США являются инициатором и крупнейшим драйвером украинского кризиса, постоянно отправляя на Украину тяжелое и наступательное вооружение, постоянно увеличивая продолжительность и интенсивность конфликта», — заявила она. Столь жесткое заявление, не свойственное китайской дипломатии, может свидетельствовать о переходе двусторонних отношений на новый, эскалационный уровень.

Впрочем, у глобального присутствия Китая есть и оборотная сторона, которая может купировать масштабы потенциального столкновения. КНР является крупнейшим в мире производителем, а США — основным потребителем, а товарооборот между двумя странами, несмотря на «экономическую войну», по-прежнему остается самым крупным в мире. Таким образом, экономики США и Китая остаются максимально взаимозависимы, а это сильнейший сдерживающий фактор.

В итоге Вашингтон сталкивается с тем же выбором, что и в случае с Россией: сможет ли теряющий лидерство гегемон продолжать повышать ставки и где предел этого риска, за которым начнется настоящее столкновение мировых держав? Однако в реальности к разрешению тайваньского кризиса посредством настоящей войны не готов никто из ее потенциальных участников — ни в военном отношении, ни в политическом.