X 
Приднестровье новостей: 1406
Акция протеста новостей: 1685
Война в Украине новостей: 6115
Евровидение новостей: 504

Ион Штефэницэ: «Я не вхожу ни в какие схемы, не продаюсь и не покупаюсь»

11 апр. 2019, 17:58   Столица
6698 2

В последнее время деятельность Агентства по инспектированию и реставрации памятников подвергается достаточно жесткой критике – как со стороны специалистов разных сфер деятельности, так и со стороны общественности.

Мы решили, что нужно выслушать и вторую сторону, и предоставить слово человеку, который возглавляет это ведомство и в которого летят многочисленные стрелы критики. О культурном наследии Молдовы, финансировании работ по реабилитации памятников истории, о парке Штефана чел Маре, Еврейском кладбище, кафе «Гугуцэ» и о других волнующих общество вопросах в интервью Noi.md рассказывает генеральный директор Агентства по инспектированию и реставрации памятников Ион Штефэницэ.

- Господин Штефэницэ, Вы уже достаточно долго руководите Агентством по инспектированию и реставрации памятников. Довольны ли Вы результатами своей работы? Удалось ли приостановить уничтожение исторических памятников в Молдове?

- Так как я изучал культурное наследие нашей страны, в ноябре 2009 года мне предложили возглавить Агентство по инспектированию и реставрации памятников. До моего прихода его руководство занималось только тем, что получало зарплату. В переданном мне отчёте о деятельности предшественника объёмом в полстранички говорилось лишь о нескольких дежурных визитах в монастыри. В отличие от предшественников, я поставил себе цель запустить механизм защиты, консервации, реставрации культурного наследия. Разработанный нами план действий стал шаг за шагом реализовываться. В начале 2010 года мы провели инвентаризацию памятников в Кишинёве, а 20 марта на пресс-конференции обнародовали статистику разрушенных исторических зданий, назвали адреса, где возле памятников возведены незаконные строения. Тогда мы выяснили, что в исторической части Кишинёва разрушалось по одному памятнику в месяц. Вся эта информация была изложена в изданной тогда книге «Чёрная книга культурного наследия муниципия Кишинёв».

После завершения инвентаризации мы отправились по республике сверять памятники истории со списком объектов, включённых в регистр 1993 года. Это был первый мониторинг, проведённый государственной структурой. Всего в регистр было включено 5862 памятника, имеющих статус охраняемых. Осенью 2010 года мы представили первый отчёт о состоянии памятников по республике.


Спустя десять лет, можно с уверенностью сказать, что массовый процесс разрушения памятников истории, охраняемых государством, сведён на нет. Если с 2006 по 2010 годы было разрушено более 40 памятников, с 2010 по 2013 – 16, то в 2019 году ритм разрушений приостановлен.

И меня радует, что наше общество стало внимательней. Если раньше мало кто замечал бульдозер, который использовался для разрушения памятников, то сегодня люди обращают внимание на работы вокруг всех зданий в исторической части Кишинёва.

- Сколько всего сотрудников в штате Агентства?

- Нас всего семь человек вместе с бухгалтером и юристом. До позапрошлого года наша малочисленная команда работала практически на энтузиазме, за маленькие зарплаты. Но мы малыми силами старались изменить ситуацию к лучшему в вопросе охраны памятников истории. С самого начала я понял, что у нас в стране проблема в менталитете. Чтобы начать менять менталитет людей, мы взялись за реализацию серии проектов, потому что все мы, от гражданина до госслужащего, отвечаем за сохранение культурного наследия страны. То, что я видел во Франции, в Германии, в Италии, должно быть и в Молдове. Француз никогда не разрушит свой замок, никогда не заштукатурит исторический слой, а сохранит аутентичность. Поэтому в 2013 году мы начали серию проектов по реабилитации и восстановлению сохранившихся объектов культурного наследия в Сороках, Оргееве, Кишинёве, Бельцах, направленных на воспитание и повышение уровня культуры граждан РМ. Каждый год мы издавали брошюры, проводили выставки. Чтобы разбудить чувство ответственности, как в рядовых гражданах, так и в чиновниках, которые формируют бюджеты, мы сняли проморолик. Вся кампания проводится под девизом «Спасём свидетельства прошлого, чтобы построить будущее».

- Выделяют ли власти на местах средства на реставрацию памятников истории?

- Эта сфера практически не финансировалась. Несмотря на то, что ст. 42 Закона об охране памятников регламентирует, что «местные советы административно-терри­то­­­­­­­­­­риальных единиц первого и второго уровней предусматривают в своих годовых бюджетах необходимые суммы для проведения работ по выявлению, изучению, освоению, спасению, охране, консервации и реставрации памятников», реально же примерно в семи районах выделялись средства на содержание памятников государственного значения, а усадьбы, церкви и другие объекты вообще вне финансирования. Именно по этой причине за годы независимости Республика Молдова лишилась 26 деревянных церквей. Например, в селе Петрушаны Рышканского района вместо охраняемой государством деревянной церкви стоит уже каменная. Ничего не осталось от церкви в селе Хилиуцы Рышканского района. В Хиришенах (Теленештский район) деревянную церковь удалось сохранить только за счёт того, что в ней организовали музей села. Поэтому мы постоянно информируем граждан о важности сохранения памятников, придерживаясь лозунга «Информирование предполагает прогресс».

- У Агентства есть свой бюджет на реставрацию памятников?

- У Агентства нет такого бюджета. Наши полномочия состоят только в мониторизации того, как соблюдается и исполняется законодательство в области сохранения культурного наследия. Мы не обязаны разрабатывать эскизы реставрации объектов, но мы пробуем это делать. Из-за дефицита бюджетных средств мы привлекаем к проектированию студентов-волонтёров, обучающихся на архитектурном факультете. Например, эскизы по освещению музея Пушкина разработали студенты Технического университета. Получился симпатичный проект. Я уже встретился с руководителем Российского центра науки и культуры в Кишинёве, получил добро на финансовую поддержку от них. До 6 июня постараемся реализовать этот проект.

- Реабилитация городского парка Штефана чел Маре – один из инициированных вами проектов, за который вас многие ругают. Вам предъявляют претензии и за слабые эскизы, и за привлечение неопытных архитекторов из числа студентов, и за то, что вы взялись за проектирование, не имея источников финансирования. Что вы скажете на эти обвинения?

- Всегда найдутся люди, недовольные чем-то, но нам нужно уважать друг друга и иметь терпение, чтобы дождаться конечного результата. Нужно выйти из этих стандартов, если хотим что-то поменять. Парк Штефана чел Маре - это визитная карточка столицы, поэтому его нужно привести в соответствующий вид. Вот вам нравится, как выглядит сегодня этот парк, где отваливается штукатурка с колонн ограждений, где можно увидеть четыре вида тротуарного покрытия, множество ненужных аллей, отсутствующие фонари? Всё должно быть в хозяйском духе. Я всегда сравниваю Кишинёв с другими городами. Вы тоже путешествуете и видите, что дела у нас обстоят не очень хорошо. А во всём должен быть порядок, в том числе это касается и объектов, охраняемых государством. Мы должны реабилитировать публичный сад, потому что не может в нём покрытие быть нескольких видов, да и ещё в плохом состоянии. Ограждение следует восстановить в таком виде, как предусматривает проект Бернардацци. Мы предлагаем и реабилитацию аллей на основании исторических карт. Не будут вырубаться деревья, не планируется модернизация, а просто уйдут лишние аллеи, за счёт которых увеличатся зелёные зоны. Есть у нас в планах и реставрация центрального фонтана парка, построенного в 1960 году. В продолжение проекта по освещению «Вечерний Кишинёв – город света» хочу, чтобы и фонтаны освещались и играли огнями в ночное время, чтобы было красиво. Есть задумка осветить и аллею классиков, чтобы, прогуливаясь, люди ощущали себя комфортно.

Меня обвиняют в проведении публичных слушаний для галочки, но это не так. Мне тоже не нравятся эскизы, разработанные студентами-волонтёрами, но это не значит, что именно этот проект будет реализован. Мы проведём столько публичных дебатов, сколько потребуется. Я приемлю конструктивную критику, открыт для сотрудничества и со специалистами, и с НПО, и с организациями. Есть предварительная договорённость и по поводу финансирования работ по реабилитации парка. Как минимум три экономических агента готовы вложить средства в эти работы, но пока не буду их называть.

А о том, что наш парк требует ревитализации, говорят и наши зарубежные гости. 7 января у нас в Молдове в гостях был известный французский актёр Франсуа Берлеан, чьи предки в 1924 году эмигрировали из Бессарабии во Францию. Он приезжал искать свои корни, пройтись по местам, где жили родители и прародители. Я провёл ему экскурсию по нашему парку Штефана чел Маре. У него были некоторые замечания по его внешнему виду, но больше всего гость был шокирован видом установленных в саду зелёных мусорных урн.

- Многие критикующие вас люди уверены, что проект реабилитации парка связан с тем, что вы всё же проголосовали за строительство бизнесцентра на месте кафе «Гугуцэ», хотя изначально были категорически против. Почему вы поменяли своё мнение?

- Я знаю, что меня обвиняют во многом, потому что должен же кто-то быть виноватым. Но в парке ничего не происходило за последние 20 лет. Поэтому когда я 18 июля 2018 года проголосовал за строительство многофункционального центра на месте кафе «Гугуцэ», я отдал свой голос за то, чтобы что-то уже наконец изменилось в лучшую сторону.

Все помнят, что я был категорически против гостиницы в 14 этажей в 2014 году, и дважды при его рассмотрении на заседании не поддержал тот проект. Не помогли застройщику и судебные разбирательства. Тогда он предложил другой проект – многофункциональный семиэтажный комплекс с двумя ресторанами, конференц-залом, художественной галереей.

Я проанализировал в ретроспективе те объекты, что были построены в городском саду: Зелёный клуб, летний кинотеатр, кафе «Норок», Гугуцэ», ряд других, и то, что происходило за последние 20 лет - точней, что вообще ничего не происходило. Также я съездил в Яссы, чтобы посмотреть, как там была использована историческая зона вокруг их Дворца культуры, начиная с 2007 года. Там были возведены высотные здания. Сейчас Дворец культуры – визитная карточка города. Вокруг него была создана туристическая инфраструктура, где есть социально-развлекательная зона, очень привлекательная для гостей Ясс. Это для меня послужило проектом-примером. Я подумал, что не будет ничего страшного, если на месте кафе «Гугуцэ» появится многофункциональный объект, где тоже предусмотрен пункт общепита. Тем более что застройщик заверил меня, что будет строить строго по проекту. К слову, после одобрения второго варианта проекта строительства многофункционального комплекса, нам был представлен третий, в котором предусмотрено, что будущее здание будет ещё на один этаж ниже.

Я хочу, чтобы экономические агенты бережно относились к культурному наследию. И хочу заметить, что в последнее время многие компании обращаются в Агентство по инспектированию и реставрации памятников за консультацией до начала проектирования с вопросом о том, что можно было бы построить на имеющемся у них в собственности земельном участке. К сожалению, у нас нет градостроительного зонального плана. Именно он должен регламентировать этажность зданий, а не Штефэницэ из Агентства по инспектированию и реставрации памятников или Постикэ из Минкульта. После того как в 2007 году муниципальный совет Кишинёва принял генеральный градостроительный план Кишинёва, следовало бы утвердить градостроительные зональный и детальный планы, чего не было сделано.

- Вам предъявляют претензии и по поводу разрушения могли на Еврейском кладбище. Многие не верят, что этот некрополь продолжит существовать. А с этим вы согласны?

- Все сейчас обсуждают это и делятся в соцсетях фотографиями, сделанными с верхних этажей новостроя, который построен на части этого Еврейского кладбища. А разве при Штефэницэ был построен этот дом? Кладбище было разрушено в 1958 году, когда по нему проехались бульдозером, а позже были построены спортивный комплекс, парк Alunelul, жилые дома. А в 2011 году, когда мы пришли с инспекцией на Еврейское кладбище, то застали там ужасную картину: труднопроходимые заросли, где кололись наркоманы, где вандалы на могилах рисовали свастику, а некоторые горожане там умудрялись даже жарить шашлыки. Спрашивается, а разве людям больше нравились те джунгли и притон для наркоманов и различных асоциальных элементов?

24 ноября, когда начались работы по реабилитации Еврейского кладбища, некоторые активно стали распространять слухи, что на его месте будет возведён новострой. Тогда я вместе с раввином поехал на кладбище и прокомментировал прессе, что ни о каком новострое не идёт речь, а начались работы, согласно разработанному правительством плану мероприятий по реабилитации некрополя. Изначально мы провели мониторинг этого пространства, и поняли, что с техникой работать там невозможно. В сложившейся ситуации было принято решение вырубать деревья вручную, и заложить средства на восстановление надгробий в случае их повреждения. К сожалению, без этого не обошлось На отведённые средства будут восстановлены пострадавшие 80 могил. Также там будут благоустроены аллеи, проведено освещение. Если архитекторы посчитают нужным, то будет восстановлен и забор. Именно архитекторы отвечают за реализацию проекта, а мы должны мониторить, чтобы не потерялась аутентичность охраняемого государством объекта, чтобы надгробия были отреставрированы, восстановлены, а ритуальная синагога чтобы была законсервирована и укреплена. Еврейское кладбище – филиал созданного музея еврейского культурного наследия. И я надеюсь, что после окончания работ по реабилитации объекта он будет служить примером того, как следует обустроить и остальные кладбища по стране.

Хочу заметить, что этот некрополь часто посещают иностранцы, у которых есть корни в нашем крае, и они пытаются найти своих предков. У нас есть множество обращений жителей Франции, Бельгии. Кладбища – это музеи под открытым небом. И Армянское, и Католическое, и Кладбище героев на бул. Дечебал, 16 – все имеют важное значение для Кишинёва, и все они требуют внимания со стороны государства. Посредством их мы читаем историю местности и страны.

Когда сам премьер-министр лично побывал на кладбище в конце 2018 года, это показало отношение власти к проблеме. Я на протяжении многих лет говорил: если мы хотим сохранить наследие, должно быть и отношение власти (премьера, президента, парламента) соответствующее. Экс-президент Польши Александр Квасьневский в своё время основал Фонд культурного наследия, и из него финансировались проекты по реставрации памятников истории. И во Франции на уровне высшей власти наблюдается ответственное отношение к сохранению культурного наследия. Нельзя не умолчать и заслугу Михаила Саакашвили, который будучи президентом Грузии, способствовал увеличению в 9 раз доходов от туризма. В его рабочем дневнике на каждую неделю был запланирован визит на объект истории, который восстанавливался или реабилитировался в рамках инициированных в этой стране проектов, будь это в Кутаиси, Ахальцихе или в других городах Грузии. Он понимал, что национальное достояние должно поддерживаться финансово государством. Отсюда и начинается развитие страны.

- А у нас сколько выделяется на сохранение культурного наследия?

- Я вам скажу. В 2009 году было выделено 3 млн леев, а сейчас эти расходы выросли до 20 млн. Сегодня Министерство образования, культуры и исследований участвует в софинансировании работ по реабилитации самых важных объектов, таких, как: Национальный музей искусств, Национальный музей этнографии и естественной истории, усадьба в с. Пятра. Речь идёт об единичных проектах. На местном уровне, как я говорил, мало кем выделяются средства на содержание памятников. Мы в муниципии не можем выпросить денег на реабилитацию городской усадьбы, которая находится на ул. Колумна, 130, так как нам говорят, что есть статьи расходов поважней, например, разбитые дороги. Но мне удалось добиться финансирования проекта по реабилитации квартала, в котором расположен Национальный музей этнографии, самый посещаемый в Молдове. Мы подготовили историческую справку. Хотим вокруг этого музея поменять тротуар, установить городскую парковую мебель, скамейки, применить ландшафтную архитектуру, установить информационное панно, уличные фонари. До этого нами уже был отремонтирован забор, протянуто освещение.

- Как мандат муниципального советника помогает вам что-то сделать в плане сохранения памятников истории?

- В 2018 году МСК выделил 300 тыс. леев на разработку проектной документации и проведение работ по благоустройству сквера вокруг музея Пушкина. 400 тыс. леев было выделено на изготовление бюста Думитру Матковского, который будет установлен на Аллее классиков. К сожалению, на мой проект по реставрации здания кишинёвской мэрии не удалось изыскать средства. В 2016 году было выделено 2 млн леев на разработку проектной документации, но сам проект пока не реализован, потому что на весь объём работ нужно около 60 млн евро, которых в бюджете попросту нет. Сумма большая, так как требуется консолидация здания, реставрация всех деталей, конструктивных элементов, ремонт кровли, необходимо монтирование лифта для доступа в здание людей с ограниченными возможностями.

По 3 млн леев год я запросил на восстановление мозаики, чтобы хотя бы по 10 панно восстанавливать, но моё обращение не было поддержано.

- А какова, кстати, судьба мозаики с боковой стены Дома профсоюзов? Она вернется на прежнее место?

- Ещё перед сносом Дворца профсоюзов ко мне обратились представители Kaufland, чтобы узнать, является ли это здание памятником истории и охраняется ли государством. Я им сказал, что само здание нет, а вот мозаика да. Им было предложено интегрировать мозаику в новое строение или искать другое решение, как её сохранить. Была разработана проектная документация на перемещение этой мозаики на стену Театра оперы и балета, напротив лицея им. Спиру Харет, но немного была утеряна его аутентичность, примерно на 30%.

- Господин Штефэницэ, а вы сами как относитесь к тому шквалу критики, который порой на вас обрушивается?

- Конструктивную критику принимаю и прислушиваюсь к ней, на огульное критиканство стараюсь не обращать внимания. Мы должны быть более толерантными, понимающими и с уважением относиться друг к другу. Не должны потерять доверие к стране те, кто решил остаться в Молдове и делать её лучше. Я мог бы после окончания учёбы во Франции, остаться, как остальные 10 студентов, там работать, но решил вернуться назад в Молдову. Я прихожу каждый день на работу с тем, чтобы изменить дела в нашей стране к лучшему. Я как-то давал уже интервью, и говорил в нём, что утром я - оптимист, в обед – реалист, а вечером ложусь спать, чтобы не стать пессимистом. Но мы не должны терять надежду. Молдова – красивая страна. Бог нам дал всё, что мог дать одному из народов. У нас есть наша китайская стена – винодельни. Это потенциал, экономическая ценность. Наши винодельни входят в реестр охраняемых государством памятников. Это может способствовать развитию страны. И я рад, что в марте Молдова привезла 31 медаль, 26 из которых золотые.

Я уже много раз убеждаюсь, что через пилотные проекты можно поменять к лучшему дела в Молдове. Помните, замок Манук Бея был в руинах, а сейчас включён в туристические маршруты. В Сорокскую крепость порой образуются очереди из автобусов. С 16 мая по 1 октября 2015 года это памятник истории принёс доходы от продажи билетов на сумму в 160 тыс. леев. Радует, что и наши граждане не безразличны, когда то или иное историческое здание находится под угрозой сноса, бьют тревогу, консультируются с нами, включено ли оно в регистр охраняемых государством памятников . Хочу заверить всех, что я не вхожу ни в какие схемы, не продаюсь и не покупаюсь. Что легко приходит, также легко уходит. Для меня деньги важны как средство реализации разных проектов, а как для гражданина они не имеют никакого значения. Намного важней для меня человеческие отношения.

Лидия Чебан

0
0
0
0
0

Добавить комментарий

500

Нашли ошибку в тексте? Выделите ее и нажмите Ctrl+Enter

Как вы оцениваете решение об индексации пенсий на 6% с 1 апреля?