Молдову ведут по пути «грузинского дна»

Какое место занимает Молдова в иерархической системе западного мира? Какой она выбрала путь и какова цена этого выбора?

Схожими вопросами самое время задаться практически всем бывшим союзным республикам, которые за годы независимости, лишь за редким исключением, скорее больше потеряли, чем приобрели.

Пример Грузии в данном контексте не просто примечательный, а даже трагический, несмотря на то, что эта страна по многим международным индексам лидирует в сравнении с теми же странами "Восточного партнерства", в которое входит и Молдова.

Сегодня и европейские, и западные чиновники, в угоду политической конъюнктуре, частенько ставят Грузию в пример. За успешно проведенные преобразования в правовой системе в части защиты гражданских прав, за реформу полиции и прокуратуры, что позволило уничтожить организованную преступность, свести к нулю, по официальной статистике, случаи грубого нарушения гражданских прав и свобод, исключить экономические преступления и повысить доверие населения к государственным институтам и т.д.

Помнится, еще в бытность премьером лидер PAS Майя Санду выдвинула, как ей казалось, оригинальную идею - пригласить бывшего президента Грузии Михаила Саакашвили в Молдову, чтобы он проконсультировал молдаван, как им побороть коррупцию и провести реформу прокуратуры и юстиции.

Да, действительно, самые масштабные и ощутимые по результативности реформы в Грузии были проведены при Саакашвили. Но сегодня на него в своей же родной стране заведено несколько громких уголовных дел, в том числе за пытки и истязания политических заключенных в застенках грузинских СИЗО, за мошенничество в крупных размерах и злоупотребление властью. Так что дорога домой Саакашвили заказана, поэтому этот «политический труп», как его называют даже те, кто еще вчера поддерживали за откровенную русофобию и уничижительное поддакивание западным кураторам, вынужден вот уже много лет искать политического пристанища. Почему бы и не на той же Украине, политика в которой выстраивается, как и в Грузии, на антироссийской риторике.

Инициатива «обратиться за помощью» к этому персонажу со стороны прежней исполнительной власти Молдовы в лице одного из компонентов правящего альянса ведь тоже возникла не на пустом месте. Необходимо было в очередной раз продемонстрировать симпатии к конкретным персонам и режимам, которые они выстраивают на самых границах с нашей страной в угоду тем же западным кураторам. Тем самым продемонстрировать, насколько Молдова стремится быть независимой от российского влияния, при этом не чураясь примитивного, холопского заискивания в ожидании очередной подачки в виде кредита или гранта. Только в отличие от Грузии, на тот момент в Молдове уже был избран всенародным голосованием президент, который не только наладил диалог с Россией, но и пытается выстраивать политику с нашим историческим стратегическим партнером на уважительных и взаимовыгодных условиях. (К вопросу о том, каким видится в ближайшей перспективе политический расклад сил в Молдове, мы поговорим позже).

Чем поплатилась Грузия за «западный выбор»

Но, как оказалось, даже откровенная и оголтелая политика ненависти ко всему российскому не гарантирует странам, которые ее проповедуют, безоговорочной поддержки со стороны Запада. А ведь цена такого выбора – самороспуск нации. Такой вывод напрашивается из статьи Павла Кухмирова «Пункт назначения: глубокое грузинское дно».

Автор отмечает, что сегодня одному из самых антироссийских режимов на планете фактически грозят санкциями за связи с Россией. Причина – «группа американских сенаторов выступила с письмом, в котором потребовала расследования «порочащих связей» грузинского руководства (и не только его) с Россией». Абсурд? Отнюдь. Если покопаться в причинно-следственных связях, то картина вырисовывается вполне «житейская» с явным финансовым подтекстом.

«…Дело в том, что эти сенаторы лоббируют интересы одной американской корпорации, которая действовала на территории Грузии и против которой грузинские власти выиграли недавно международный арбитраж. Корпорация эта вела себя там, откровенно говоря, по-хамски: не платила сотрудникам из числа местных, нарушала законодательство и вообще относилась к данной территории, как к колониальному сброду, уж будем называть вещи своими именами...» - пишет Кухмиров.

По мнению автора статьи, эта история с письмом сенаторов более чем показательная. Она показывает «истинное место Грузии в иерархической системе того лагеря, к которому она примкнула. По факту это место раба, у которого просто не может быть ни голоса, ни законных прав, особенно права подавать в международный арбитраж на господ».

При этом, «это не отношение к Грузии как таковой, просто англосаксы всегда ставили себя в жизни именно так: у них нет и никогда не было союзников или друзей. Для них существуют либо враги, либо слуги, среди которых, конечно же, есть своя градация и иерархия: от приближённых лакеев до откровенных рабов. Грузия входит в число последних».

Кухмиров отмечает, что Грузия сама сделала этот выбор, примкнула к этому лагерю, где ей определили место на самом дне иерархии, а грузинский народ принимал во всем этом активное участие.

К чему привел Грузию «западный выбор» сегодня, по мнению автора статьи:

1. За два десятилетия после грузинского Майдана в Грузии создана максимально людоедская версия либертарианского капитализма. Как и на Украине, пророссийских сил в Грузии нет. Они были полностью уничтожены в ней предельно брутально задолго до той же Украины.
2. Нынешняя грузинская политическая русофобия – это уже полностью устоявшийся и абсолютно общественно институционализированный элемент государственного обихода. Причём элемент консенсусный. По этому вопросу в грузинской политике нет плюрализма. Здесь царит полное одноцветие.
3. Политическая борьба ведется, но обычные люди едва ли могут понять различия между политическими силами.
4. Раскол между политической элитой и остальной частью общества, между народом и политическим, экономическим и культурным истеблишментом становится всё глубже. Общество разделено на очень богатых и очень бедных.
5. Грузинские элиты (что у власти, что в оппозиции) едины в одном. Все они сыграли огромную роль в построении радикального неолиберального эксперимента, который Грузия пережила за минувшие два десятилетия. Для них грузинский Майдан 2003 года стал водоразделом.
6. До событий 2003 года Грузия также переживала экономическую шоковую терапию, бесконтрольную приватизацию и массовую коррупцию.
7. Главными победителями т.н. «революции роз» стали спекулятивные секторы экономики – банки, индустрия азартных игр и сектор торговли недвижимостью.
8. Сегодня в Грузии хоть сколько-нибудь приемлемые больницы и школы являются частными. Государственная бюрократия прямо обслуживает интересы игорных компаний, коммерческих банков и крупных импортных фирм.
9. Подавляющее большинство населения живет в нищете. Разрыв между городом и селом колоссальный.
10. Власти Грузии даже не скрывают, что их страна с хозяйственной точки зрения уничтожена. Правительство может обеспечить лишь 50 тысяч рабочих мест. Выход – в массовой трудовой миграции грузин в Европу. По сути, это объявление о государственном банкротстве, отказ от развития. Таким образом, можно сделать вывод, что процесс экономической деконструкции Грузии в интересах Запада завершен.

У Молдовы еще есть поле для маневра

Если ситуацию в Грузии по приведенным выше пунктам переложить на молдавскую действительность, то картина получится не настолько плачевная. Это дает шанс думать о том, что у Молдовы еще есть поле для маневра, чтобы не оказаться на «молдавском дне».

1. В Молдове нет четких признаков так называемого либертарианского капитализма. Это не говорит о том, что не предпринимались попытки со стороны ряда политических сил таковой здесь насадить. В отличие от Грузии, и той же Украины, в Молдове хоть и насаждается в зависимости от правящей элиты политика русофобии, но этот процесс нельзя назвать поступательным и последовательным. А после избрания на пост главы государства «пророссийского» (а на самом деле – промолдавского) президента для подавляющего большинства населения этот вопрос не является поводом для конфронтации.
2. Если в Грузии политическая русофобия - устоявшийся элемент и по его поводу нет разногласий, то в Молдове сегодня на политической арене не одноцветие, а многообразие. Есть праворадикальные партии с либеральными взглядами, которые иногда носят радикальный характер, как, например, Либеральная партия или PAS. Есть та же Демократическая партия, которая пытается проводить так называемую умеренную политику, хотя таковой она стала только сейчас, в рамках правящего альянса вместе с социалистами из ПСРМ. Такие радикальные партии, вся политика которых выстраивается по примеру Грузии и Украины на антироссийской или антирумынской риторике, сегодня во власти не представлены. По сути, хотя бы с формальной точки зрения в Молдове присутствует в этом вопросе политический плюрализм.
3. Молдавское общество видит разницу между политическими силами в стране, хотя в последние годы из-за череды политических скандалов и постоянной смены политических режимов растет процент аполитичного электората.
4. В начале 2000-х годов в стране общество было разделено на очень богатых и очень бедных. Однако к 2008-2009 гг. появилась так называемая прослойка «среднего класса» из числа людей, чьи доходы превышали средний уровень по экономике. После ухода из власти ПКРМ, при которой все восемь лет правления ВВП давал стабильный рост, и установления олигархического режима Влада Плахотнюка в обществе снова наметилось классовое расслоение. Сегодня, даже после падения режима Плахотнюка, в Молдове подавляющее большинство населения живет бедно, несмотря на продолжающиеся реформы.
5. Среди молдавской политической элиты нет единства по геополитическому выбору Молдовы. Хотя правящий альянс социалистов и демократов говорит о том исключительном случае, когда политики ради стабильности в стране объединили усилия. При этом все понимают, что этот союз, как и предыдущие (когда нужно было свергнуть режим Плахотнюка и ДПМ, объединились политические силы с радикально противоположными взглядами – PAS Майи Санду, партия DA Андрея Нэстасе и ПСРМ, поддерживаемая президентом Игорем Додоном) недолговечен. Сегодня правящие партии в лице исполнительной власти пытаются лавировать между Западом и Востоком. При этом наращивая сотрудничество и в рамках Соглашения об ассоциации с ЕС, и в рамках сотрудничества со странами ЕврАзЭС. Однако вопрос стратегического партнерства с Россией – болезненный. И в первую очередь для Брюсселя, который через программу Восточного партнерства, в которой принимает участие и Молдова, наравне с Грузией и Украиной, пытается максимально снизить степень российского влияния в данном регионе. То есть нынешняя риторика как со стороны молдавских политиков, так и со стороны европейской бюрократии по вопросу российской угрозы или влияния на страны "Восточного партнерства" приняла сдержанный характер.
6. Молдова, как и Грузия, после развала СССР пережила достаточно длительный кризисный период массовой приватизации, губительные реформы в сельском хозяйстве и промышленном секторе, последствия которых страна до сих пор так и не преодолела. За годы независимости Молдова еще ни разу даже не приблизилась по показателям ВВП к уровню 1989 года. На волне ярого национализма Молдова была разделена войной на Днестре. До сих пор Приднестровье является для политической элиты правого берега, с одной стороны, «головной болью», с другой – удобным аргументом в диалоге с внешними партнерами. То же касается и приднестровской стороны, которая не упускает случая использовать сложные отношения с Кишиневом в своих интересах.
7. Одними из самых стабильных периодов развития в экономике, сельском хозяйстве, в области инвестиций и социальном секторе даже самые ярые политические противники, называют период правления ПКРМ, после победы на выборах 2001 года. Тогда коммунисты пытались восстановить разграбленную страну, и отчасти им это удалось по многим позициям. Коммунисты были первыми, кто серьезно заговорил о европейской интеграции, но понимали они ее с точки зрения построения Европы у себя дома, то есть введения европейских высоких стандартов качества жизни в Молдове. И для этого не обязательно быть членом ЕС. Этот месседж по всей видимости молдавское общество так до конца и не осознало. И с приходом к власти в 2009 году правящего альянса, в который вошли партии, проповедующие либеральные взгляды, но также сделавшие основную ставку на сближение с Западом и ЕС, в Молдове в итоге установился жесткий тоталитарный олигархический режим под фальшивыми лозунгами и обещаниями «быстрой европейской интеграции». Все сектора экономики были разделены и подчинены олигархии, вся судебная система и юстиция превратились в обслугу одной партии - ДПМ, и ее фактического лидера Влада Плахотнюка. В отличие от Грузии, где олигархический режим представлен несколькими политическими силами, в Молдове с 2009 года по 2019 год вся страна, ее интересы и чаяния были принесены в жертву одному человеку. Кстати, в этот период антироссийская риторика могла сопровождаться и открытым заискиванием перед Россией. Плахотнюк переобувался на ходу, когда ему это было выгодно, никакой четкой идеологией он не руководствовался. Этой особенностью правящего режима в Молдове вполне успешно пользовались зарубежные партнеры.
8. Последние 10 лет не без участия западных и европейских кураторов в лице МВФ, а также европейских финансовых структур, в Молдове проводилась так называемая оптимизация. В двух словах ее цель заключалась в сокращении, закрытии всего того, что является для госсектора «расходами, не обеспеченными прибылью». МВФ требовал свести долю госрасходов в структуре ВВП до 10%. Больше всего от такой политики, помимо сферы здравоохранения и системы соцзащиты, пострадала сфера образования, в которой закрывались школы, особенно в сельской местности, только потому, что классы не добирали нужное количество «по норме» учеников. Норму также составляли и диктовали западные кураторы. Окружные школы могли обслуживать учеников из семи сел одновременно, однако не везде был налажен школьный транспорт. В итоге в Молдове выросло число детей, вообще не охваченных образованием. Сегодня молдавские политики опомнились, и снова инициируют открытие школ, особенно в отдаленных населенных пунктах.
9. Подавляющее большинство населения в Молдове живет если не в крайней нищете, то в бедности. Разрыв между развитием города и села есть, но он не такой катастрофический, как в Грузии. Сказалась инвестиционная политика через ряд правительственных программ по развитию условий для жизни и бизнеса (с открытием новых производств, а также переходом на производство чистой экологической сельхозпродукции). Успешных примеров пока не так много, но они все же есть.
10. В Молдове сохранились и развились некоторые отрасти промышленности (пищевая, легкая, машиностроение, мебельная, таро-упаковочная, стекольная и отдельные предприятия других отраслей).
11. Если в Грузии власти признают, что «западный путь» привел их к уничтожению собственной экономики, то Молдова пока еще держится на плаву. Хотя многие стратегические отрасли, например в промышленности, с обретением независимости действительно были разрушены, сейчас ведутся попытки их восстановления и создания новых – в частности, в IT-секторе. Сельскому хозяйству не хватает инвестиций на внедрение новых технологий, которые позволили бы сократить производственные затраты. Из-за частой смены правящих режимов за последнее время четко прослеживается отсутствие преемственности в реализации реформ. К тому же противоположные взгляды на развитие экономики, которые демонстрировали прежние правящие элиты, привели, по сути, к исходной точке – когда страна, спустя почти 29 лет со дня обретения независимости, стоит перед выбором, куда ей все-таки двигаться, и что нужно сделать, чтобы перезапустить экономическую модель. При этом добрая часть населения выживает за счет денежных переводов из-за рубежа от молдавских гастарбайтеров. Пандемия внесла свои жесткие коррективы, и молдавские власти оказались в сложной ситуации, когда на Родину стали массово возвращаться молдавские граждане из-за введенного в Европе режима карантина. Сегодня в правительстве до сих пор ведутся дискуссии о необходимости трудоустройства вернувшихся в Молдову граждан. Однако все понимают, что такое количество рабочих мест государство на данный момент не может обеспечить. Внутреннюю безработицу никто не отменял. Но, во всяком случае, власть пытается что-то в этом направлении сделать, а не агитирует открыто выезжать из страны.

При этом на политической арене Кишинева снова хаос. Оппозиция пытается внести раскол в правящий альянс, используя излюбленный метод беглого олигарха Плахотнюка – подкуп депутатов и шантаж. Политический туризм из одной фракции в парламенте в другую – как уверяют, за щедрое вознаграждение - стал чуть ли не традиционной забавой молдавского истеблишмента. И это одна из основных проблем молдавской политической элиты.

Сегодня на горизонте снова замаячила перспектива досрочных парламентских выборов, а до того – вотум недоверия кабинету министров. Во всех этих нечистоплотных политических играх голос народа, который устал от бесконечной политической борьбы между политическими партиями, некоторые политики просто не слышат. Многие политологи и наблюдатели уже открыто заявляют, что весь политический класс Молдовы дискредитировал себя, не отвечает интересам народа, и ему необходима не просто перезагрузка, а полное обнуление. К этому обнулению сегодня не готово ни общество, которое достаточно вяло принимает участие в происходящих политических процессах, ни тем более сама политическая элита.

ЕС отвел Молдове роль локомотива?

Тем временем, похоже, ЕС решил встряхнуть полумертвый проект «Восточного партнерства», несмотря на то что сам испытывает большие экономические сложности из-за пандемии COVID-19. Как пишет издание «Евразия. Эксперт», внутри «Восточного партнерства» появился новый региональный проект. Его инициатором выступили страны так называемой Вышеградской группы - Польша, Чехия, Венгрия и Словакия. И касаться этот проект будет именно Украины, Молдовы и Грузии. Беларуси в рамках «Восточного партнерства» отведена роль аутсайдера.

По мнению доктора политических наук, профессора СПбГУ Натальи Ереминой, цитируемой «Евразия. Эксперт», ««Восточное партнерство» было проектом, оспаривающим влияние России на постсоветском пространстве. Неслучайно многие конфликты на территории стран, сотрудничающих с ЕС, возникали именно в контексте поставленного выбора: сотрудничество с Россией или с ЕС. Наиболее разрушительные последствия имела подобная дилемма для Украины. И с этой точки зрения углубленное сотрудничество стран Вышеградской группы с Украиной, Молдовой и Грузией – это одобрение так называемого европейского выбора этими странами и подтверждение общей антироссийской платформы».

Эксперт уверена, что в данном политическом контексте «ставка на сотрудничество с Грузией, Украиной и Молдовой дает возможность Вышеградской группе (и конкретно Польше) заявить о себе как о серьезном региональном лидере, который отвечает за процессы «демократизации» на постсоветском пространстве. Данную инициативу можно рассматривать и как подтверждение цели сделать Восточное партнерство фундаментальным проектом в формате «ЕС + ассоциированные партнеры»».

Более того, это позволит ЕС и отдельным странам, курирующим проект, развивать сотрудничество в тех областях, в которых они заинтересованы в большей степени, считает Наталья Еремина.

В общей сложности странам «Восточного партнерства» Брюссель намерен выделить порядка 883 млн евро в виде макроэкономической помощи для восстановления экономик, пострадавших из-за коронавируса.

Эксперт обратила внимание на распределение сумм финансовой помощи по странам, которое, по всей видимости, не случайно и отчасти демонстрирует степень заинтересованности ЕС в развитии отношений. Так, например, на первом месте Украина – 190 млн евро, на втором месте Грузия – 183 млн евро, на третьем месте не Молдова, а Армения – 92 млн евро. Молдова получит 87 млн евро. На последнем месте Беларусь – 60 млн евро.

«Понятно, что в условиях финансовой поддержки Украины, Грузии и Молдовы Вышеградской группе будет гораздо легче сохранять взаимодействие с конкретными странами, так как она представляет в этих программах «лицо ЕС». Таким образом, группа решает несколько задач: заявляет о себе как о региональном лидере и идеологе интеграционного развития (с точки зрения антироссийских настроений) и дополнительно поддерживает «европейский выбор» стран Восточного партнерства, - резюмировала Наталья Еремина.

***

Информация о переформатировании «Восточного партнерства» прошла практически незамеченной со стороны молдавских СМИ. Но дело не в этом – не последовало и четкой позиции молдавских властей, включая парламент, а также основных политических партий, относительно возможных планов нашей страны в рамках работы под руководством Вышеградской группы. Какие перспективы Молдова видит для себя и каких целей добивается или намерена добиться?

Примечательно еще и то, что Грузия, как страна-участница «Восточного партнерства», постоянно ставится нам в пример. А пример, судя по всему, не самый удачный, исходя из того, что было изложено выше. Одно дело, когда Молдова, уже привыкшая к кредитам и грантам от ЕС, возьмет очередную помощь «как в порядке вещей», другое дело – что мы будем за эту помощь отдавать взамен. Посудите сами, ведь 87 млн евро – это капля в море для преодоления последствий экономического кризиса из-за пандемии. Для того, чтобы справиться с кризисом, границы Молдовы нужно открыть для серьезных инвестиций, которые, кстати, предлагают нам ряд крупных стран, таких как Россия, Китай, Беларусь. Да и суммы там обсуждаются в разы выше.

Все, что нужно - это сделать правильный выбор развития на стабильность. Иначе никакие инвестиции при политическом хаосе нас не спасут. Да и инвесторы будут обходить Молдову стороной. Политическая стабильность, равно как и стабильность фискальная - вот что является гарантией прихода на молдавский рынок серьезных инвесторов. Если же мы будем заглядывать европейским и западным политикам в рот каждый раз, когда они будут приводить нам в пример Грузию, то не ровен час - Молдова и заметить не успеет, как достигнет своего уже «молдавского дна».

Евгений Оженов