Италия без М. Драги: парадоксы политического кризиса на Апеннинах

Для одних отставка итальянского премьер-министра Марио Драги стала неожиданной, другие считают, что она логически вписывается в «парад отставок» европейских лидеров. О том, чем это обернется для Италии и ЕС в целом – рассказывает в своей статье ведущий научный сотрудник, руководитель Центра итальянских исследований Отдела Черноморско-Средиземноморских исследований Института Европы РАН Елена Алексеенкова.

Спустя 18 месяцев с назначения М. Драги на пост премьер-министра, в Италии снова политический кризис. «Спаситель евро», глава правительства с рекордными рейтингами поддержки в наиболее сложный период экономического восстановления после пандемии COVID-19, добившийся согласования в ЕС «Плана национальной реконструкции и развития» и максимального пакета помощи среди всех стран-членов размером в 209 млрд евро, покидает свой пост. Отставка М. Драги, принятая президентом С. Матареллой 21 июля, может иметь далеко идущие последействия как для внутриполитической и внутриэкономической ситуации, так и для международной роли Италии, где доверие к стране международных инвесторов и институтов ЕС только начало было восстанавливаться во время пребывания на посту М. Драги. Но вся история итальянской Второй Республики подсказывает нам, что для политической системы Италии устойчивость институтов — не менее, а быть может, и более важный фактор, чем роль личности в истории.

Особенности текущего кризиса

Отставка М. Драги кажется парадоксальной на фоне текущей внутриэкономической ситуации и крайне напряженного внешнеполитического контекста.

Экономический контекст

Премьер мог похвастаться довольно высокими для Италии рейтингами поддержки населения (более 67% в сентябре прошлого года и 53% в мае 2022 г.), и даже после первого объявления об отставке 14 июля 51,8% граждан хотели бы правительства Драги-бис, то есть его возвращения на пост премьера. В 2021 г. стране удалось добиться давно не виданного роста ВВП в 6,2%, экспорт достиг исторического максимума, страна приступила к реализации реформ, предусмотренных в «Национальном плане реконструкции и развития», была запущена административная реформа, большие планы и масштабные ресурсы были заложены в программы экономического развития Юга страны, реализацию энергетического перехода, развитие транспортно-логистической и отстающей портовой инфраструктуры страны. Да, бесспорно, кризис на Украине и последовавшие за ним проблемы в энергетической сфере; невиданная с 1990х гг. инфляция в 8,5%; засуха, постигшая страну летом 2022 г. и больно ударившая по гидроэнергетике страны и сельхозпроизводителям, подорвали набранные до этого темпы экономического восстановления. По последним прогнозам Еврокомиссии, ВВП Италии должен вырасти на 2,9% в 2022 г. по сравнению с 2,4% по весенним оценкам. Эта цифра значительно ниже прогнозов, сделанных осенью (когда расчетный рост на 2022 г. составлял 4,3%) и зимой, когда Комиссия подсчитала, что ВВП Италии вырастет на 4,1%. Однако не стоит забывать, что в последнем допандемийном 2019 году ВВП Италии демонстрировал худшие показатели роста в ЕС — всего лишь 0,1%. На этом фоне успехи 2021 г. кажутся очевидными. И высокие оценки обществом фигуры Драги в качестве премьер-министра это подтверждают. Реакцию итальянского бизнеса на спровоцированный «Движением пяти звезд» («Д5З») кризис довольно четко сформулировал глава Конфиндустрии Карло Бономи: «Это такая безответственность, что просто нет слов».

Внешнеполитический контекст

Еще более парадоксальной выглядит эта отставка на фоне текущей международной турбулентности. М. Драги твердо следовал евроантлантическому курсу и полностью разделял подходы ЕС и НАТО к текущему конфликту на Украине. При этом политические партии Италии действительно по-разному смотрели на действия правительства в отношении конфликта на Украине, в частности — на вопрос поставок вооружений Киеву. Так, лидер «Д5З» Джузеппе Конте и большая часть движения выступали против, но бывший лидер партии и нынешний глава МИД Луиджи ди Майо всецело поддерживал позицию М. Драги. Это вылилось в раскол «Движения», когда 21 июня Л. Ди Майо вместе с 50 депутатами и 11 сенаторами вышли из «Д5З», создав новую фракцию «Вместе ради будущего». Лидер «Лиги» Маттео Сальвини также не раз высказывался против новых поставок оружия: «На Украине и так уже достаточно оружия, но это не приближает нас к миру — вместо поставок вооружения Киеву необходимо побуждать стороны к миру и создавать условия для переговоров». С этой целью лидер «Лиги» даже планировал совершить визит в Москву 29 мая, впоследствии отмененный в силу жесткой критики со стороны правительства и других партий. С. Берлускони также выступал с неоднозначными заявлениями, говоря, что «поставки оружия на Украину делают Италию совоюющей стороной», и что «необходимо побудить стороны к миру, а для этого — уговорить Украину принять условия Путина». Также он считает, что новое равновесие в Восточной Европе невозможно без России. Однако ни «Д5З», ни одна партия из правых не ставили украинский вопрос во главу угла ни до, ни вовремя разразившегося 14 июля кризиса. «Братья Италии» же, напротив, не только поддерживали линию правительства по поставкам оружия, но и постоянно говорили о необходимости наращивания военных расходов Италии и ЕС и о повышении роли последнего в НАТО. Таким образом, говорить о том, что внешнеполитический фактор спровоцировал кризис в итальянском правительстве было бы слишком большим преувеличением.

Отдельно стоит отметить, что Марио Драги на посту премьера удалось восстановить репутацию страны в Брюсселе и Вашингтоне. Именно при нем Риму удалось согласовать план экономической помощи со стороны ЕС общим объемом в 209 млрд евро, фигура итальянского премьера стала символом восстановления роли страны на международной арене: между Францией и Италией в ноябре 2021 г. был подписан Квиринальский трактат, который совместно с Аахенским договором между Францией и Германией делал Италию фактически третьей страной в ЕС как в экономическом, так и в геополитическом смысле. Именно М. Драги одним из первых принимал активное участие в решении вопросов дополнительных поставок газа и поиска новых поставщиков не только для Италии, но и для всего ЕС, совершая визиты в Алжир, Египет и др. страны Ближнего Востока и Африки, а также настаивал на необходимости создания единой системы закупок и распределения газа внутри ЕС.

Генезис кризиса

В чем же тогда причина данного кризиса, и как можно объяснить тот факт, что в наиболее сложный период для экономики страны при наличии столь серьезных внешних вызовов пост премьера покидает человек, пользующийся доверием более 50% граждан, уважением и высокими переговорными позициями в ЕС, а также международным авторитетом? Почему уходит премьер, отставки которого никто не хотел?

Представляется, что данный кризис, как это часто бывает в итальянской политике, стал итогом ряда тактических просчетов ключевых политических сил.

Еще на этапе формирования правительства М. Драги, будучи не политиком, а человеком бизнеса и международных институтов, неоднократно заявлял, что он готов возглавлять правительство до тех пор, пока основные политические силы, в него входящие, готовы консенсусно поддерживать реализацию согласованных реформ (прежде всего «Национального плана реконструкции и развития»), он не готов к политической борьбе и межпартийным склокам. Когда же «Движение пяти звезд» сначала открыто выступило против поставок вооружений Украине, а затем выдвинуло ультиматум из 9 пунктов по экономическим шагам правительства, по которым стало выражать несогласие с его курсом и требовать конкретного ответа, премьер заявил, что не готов говорить на языке ультиматумов. «Д5З», очевидно, рассчитывали на некоторые уступки с его стороны во имя сохранения единства коалиции, надеясь тем самым поднять собственный рейтинг в глазах граждан (который колеблется вокруг 10%, демонстрируя трехкратное падение по сравнению с 2018 г., когда на выборах партия получила 32% голосов). В пользу этого свидетельствуют неоднократные заявления Конте о том, что «Д5З» не хочет развала коалиции и ухода правительства в отставку. Вероятно, Конте не ожидал, что на голосовании 20 июля его партия окажется не единственной, кто не поддержит правительство, и коалицию тем самым не удастся сохранить. Меж тем правые сыграли, очевидно, ва-банк, предложив сначала сохранить коалицию, выкинув из нее «Д5З» как «безответственных», а потом, поняв, что М. Драги не готов на сохранение правительства без «Д5З», отказались его поддержать в расчете на то, что досрочные выборы будут им только на руку.

Возможные последствия для внутренней и внешней политики страны

Как того требует Конституция страны, Президент Италии распустил парламент и подписал указ о проведении досрочных выборов 25 сентября. С учетом текущих рейтингов основных политических сил наиболее вероятной представляется победа правоцентристов и формирование правительства триумвиратом партий — «Братья Италии», «Лига» и «Вперед, Италия!», причем на сегодняшний день первые уверенно обгоняют (более 23 %) по поддержке граждан бывшего лидера правых — партию Маттео Сальвини (примерно 15%). Тройку замыкает партия С. Берлускони, рейтинг которой колеблется вокруг 8–9%. Среди партий есть разногласия, как, например, в частности, упомянутые выше вопросы поставок оружия, или, например, вопрос наращивания военного бюджета, однако, в целом, все правые партии поддерживают санкции и критически относятся к действиям России на Украине.

Коалиция левоцентристов же в результате спровоцированного «Д5З» кризиса фактически распалась и не подлежит восстановлению: в Демпартии «Движение пяти звезд» называют не иначе как «безответственными». Э. Летта уже сделал заявление о том, что с тремя партиями, ответственными за кризис (имеется в виду «Д5З», «Лига» и «Вперед, Италия!», отказавшиеся голосовать 20 июля в поддержку правительства) коалиций быть не может. Поэтому Демпартия (рейтинг которой колеблется вокруг 22%), очевидно, вынуждена будет искать союза с мелкими партиями, такими как «Действие» К. Календы, «Italiaviva» М. Ренци и др., рейтинг которых не превышает 5%. Таким образом, едва ли они смогут составить серьезную конкуренцию правым.

Смена главы правительства и ослабевшие позиции левоцентристов могут подорвать позиции Италии в ЕС, где основным переговорщиком был М. Драги, а основными еврофилами — представители Демпартии. В случае прихода к власти правительства правоцентристов пока совершенно не понятно, кто и как будет вести диалог с ЕС, какова будет динамика выделения средств ЕС и реализации реформ, заложенных в «План национальной реконструкции и развития». Понятно, что ни один из лидеров правых в настоящее время не пользуется доверием в ЕС, учитывая тесные в прошлом отношения «Лиги» и «Единой России» и открытую поддержку В. Путина ее лидером М. Сальвини после 2014 г., его «нерукопожатность» в ЕС из-за реализуемой им миграционной политики в бытность главой МВД. Слишком теплые отношения с В. Путиным помнят и за С. Берлускони. Пожалуй, единственный лидер из правых, которая пока не была замечена в порочащих связях — Джоржия Мелони, но ее ценностный консерватизм слишком явно не вписывается в текущий европейский мейнстрим. В то же время коалиция правоцентристов в случае прихода к власти, очевидно, будет вынуждена учитывать позицию ЕС и сохранять евроатлантический вектор, поскольку в настоящее время экономика страны сильно зависит от траншей ЕС, а также от поддержки союзников в сфере энергобезопасности на фоне сокращения поставок из России.

Стоит принять во внимание и фактор президента страны — Серджио Матареллы, который в последние годы становится все более важным балансиром в итальянской политике, подбирая на должность премьера кандидатов, приемлемых для Брюсселя. В случае победы правых это будет, скорее всего, задачей нетривиальной.

В России многие ожидают, что в случае досрочных выборов приход к власти правых может повлиять на курс Италии в отношении Москвы. Представляется, что такой оптимизм не совсем обоснован. События на Украине очень сильно повлияли на восприятие России в Италии, в том числе среди сторонников этих партий. Раскол общества примерно пополам наблюдается по вопросу поставок оружия Киеву, но по вопросу отношения к российской СВО осуждение фактически консенсусное. Около 40% граждан считают, что Россия лишь искала предлог для вторжения на Украину, 29% считают, что НАТО действительно угрожала России, но это не оправдывает вторжение, и только 8% считают, что угроза НАТО оправдывает вторжение. Около 34% считают, что Россию необходимо максимально ослабить, даже ценой продолжения конфликта и 35% поддерживают идею о том, что военные действия необходимо немедленно остановить, в том числе путем территориальных уступок со стороны Украины. Подобное состояние итальянского общества, единого в оценках происходящего, но расколотого в вопросах того, что делать, едва ли позволит новому правительству кардинально изменить внешнеполитический вектор в отношении Москвы. Добавим к этому аргумент о том, что с сугубо прагматической точки зрения (которая всегда была характерна для Италии) финансовая помощь ЕС и членство в Союзе со всеми его преимуществами и бонусами на чаше весов многократно превышает объемы торговли с Россией даже в лучшие досанкционные времена.

***

Политический кризис в Италии — явление довольно привычное: мало кто из премьер-министров периода Второй Республики продержался на посту более полутора лет. Особенностью текущего политического кризиса стало то, что он накладывается на целый ряд других кризисов, связанных с энергетической и продовольственной безопасностью, мощнейшей международной турбулентностью в Европе со Второй мировой войны. Эпохи перемен всегда требуют сильных и креативных лидеров, способных объединить вокруг себя большую часть общества. На нынешнем итальянском политическом небосклоне таковых пока не наблюдается, что, впрочем, не означает, что их нет и не появится в самом ближайшем будущем. Несмотря на кажущуюся уязвимость перед лицом внутренних и внешних вызовов, от которых итальянскую политику лихорадит, быть может, чаще, чем большинство других государств Европы, страна продолжает свое поступательное развитие. Частая сменяемость правительств и лидеров не сильно препятствует инновационно-технологическому развитию, эволюции социально-экономических институтов. Институциональная устойчивость демократических государств позволяет им успешно преодолевать то, что многим другим кажется признаком конца света или глубокого упадка, а именно — смену первых лиц государства. Общество, меж тем, привыкает и продолжает жить, ориентируясь не на личность, а на работающие институты.