Приднестровье новостей: 1364
Акция протеста новостей: 1639
Война в Украине новостей: 5250
Евровидение новостей: 499

Почему Республика Молдова имеет право на суверенитет. Часть 2

27 авг. 2023, 10:00   Аналитика
11658 14

В первой части статьи исследовался вопрос об истоках государственной власти и ее понимании в разное время у разных народов. Продолжая тему, следует отметить, что разговоры временщиков-политиков о том, что «Молдова не состоялась как государство», что она должна войти в состав Румынии, носят сиюминутный политический и спекулятивный характер. Но наша страна не принадлежит временщикам-политикам. Ее существование уходит своими корнями вглубь истории, и источники, которые ее питают, определяются не волей людей, а Божьей волей.

Все переиначено

На чем строится право на власть? Право на суверенитет?

Ответ на эти вопросы осложняется тем, что современный мир построен на профанировании высших ценностей. Этот процесс начался после Великой французской революции, которую можно обозначить как политическую колыбель нынешней цивилизации. Представления о семье, роде, сословных учреждениях, о религиозных идеях и государственной власти – все было переиначено.

Процесс выкорчевывания традиционных знаний и идей неразрывно связан с профанизацией сознания и общества. Воистину, эту стезю на пути человечества, можно обозначить словами Фридриха Ницше «Бог умер». Смерть Бога Ницше связывал с наступлением европейского нигилизма. С немецким мыслителем был солидарен и великий русский писатель Федор Достоевский, который резюмировал эти процессы в своей гениальной формуле, определяющий европейский нигилизм: «если Бога нет, всё дозволено».


Европейский нигилизм и десакрализация основных социальных, культурных и цивилизационных установок, формул и понятий принесли обильные плоды. Насаждаемый профанизм сознания человека повлиял в первую очередь на понимание священной сущности власти, и как следствие, - государства. Мирча Элиаде считал, что сакральное и профанное понимание мира есть два пути развития человека и общества. Один путь открывает человеку высшие уровни бытия, выводит его из состояния детского инфантилизма. Другой, профанируя мир, создает социального дегенерата, человека, не способного понять истинную сущность мира.

Три шага вниз

Процесс профанизации мира и человека прошел три этапа. Вначале произошел некий разрыв онтологического порядка, вследствие которого исчезли связи человека с трансцендентностью, то есть всем тем, что выходит за рамки обыденного сознания. Из этого пророс современный нигилизм. Отныне только авторитет разума сохранял влияние в обществе. Космическая священная мораль потеряла свой статус и появилась мораль человеческая. Из этих процессов пророс и протестантизм, который хоть и имел претензии на божественное откровение, но фактически стал очередным этапом профанизации и десакрализации человеческого мышления и общества.

Следующий этап распада, пришедший на смену профаническому рационализму - появление утилитарной социальной этики. Она отказалась видеть за добром и злом абсолютные внутренние основы. В вопросах морали она видит общественные материальные блага и профанирует высшие цели существования общества и государства. Теперь все сводится к формальному соблюдению правил и общественных норм. Конформизм и нигилизм вдохновляют общество и человека.

Последний этап - это духовность наизнанку, священное наизнанку, когда сатанинское ставится в один ряд со святым, а зло героизируется. На этом этапе мы видим извращение изначальных священных принципов, идей и основ. Все приобретает пародийный и зазеркальный характер.

В итоге человек религиозный, человек священного космоса и священного государства сменился человеком профанизированным, порождением дикого, не имеющего своего основания хаоса, который стал претендовать на власть в этом мире, постепенно разрушая основы мира традиции, основы традиционного общества и государства. В этой связи Мирча Элиаде писал: «Всякий мир есть творение Богов, так как он либо был непосредственно создан богами, либо «освящен» и, следовательно, «космизован» людьми, ритуально повторяющими примерный акт Сотворения. Иными словами, религиозный человек может жить лишь в священном мире, так как только такой мир участвует в бытии, т.е. существует реально. В этой религиозной потребности находит свое выражение неутолимая онтологическая жажда. Религиозный человек жаждет бытия. Ужас перед «Хаосом», окружающим его мир, соответствует ужасу перед небытием. Неизвестное пространство, простирающееся за пределами «его мира», не космизовано, потому что не освящено. Оно есть лишь некая аморфная протяженность, на которую не спроецирован еще ни один ориентир, которая не обладает еще структурой. Это мирское пространство представляет для религиозного человека абсолютное небытие. Если, к несчастью, ему выпадает заблудиться там, он ощущает себя лишенным своей «оптической» субстанции, как бы растворенным в Хаосе; и он заканчивает тем, что погибает».

«Тень, знай свое место!»

Общая профанизация человечества, конечно, не могла не коснуться и проблем нравственности, этики, а также проблем государственности и власти. Следствием стало искаженное восприятие государственной власти, сути государства и высших принципов власти. Но если и говорить о власти зла, то следует помнить, что зло не имеет в своей основе самостоятельного внутреннего принципа. Зло, достигшее апогея, все равно не имеет права на власть и на свою самодостаточную традицию.

Мы все помним старую детскую сказку Г.Х. Андерсена «Тень». В ней говорится о второй половине человека, что сбежала от своего хозяина. Великий датский сказочник здесь иронизирует над судьбой, словами героя: «Право, моя тень – единственное видимое существо в этом доме!– сказал учёный. – Ишь, как славно уселась между цветами!». (Г.Х. Андерсен. Сказки и истории, т.1. Кишинев. 1972, с. 379). Но итог был мрачен. Тень восстала против своего хозяина. Она обрела видимость существования и, в конце концов - некую власть над людьми. В советском фильме, экранизации пьесы Евгения Шварца «Тень», конец сказки более позитивен. Тень, даже оказавшись на вершине власти, изначальной сущностью, т.е. волей и душой не обладала. Победившая тень решила уничтожить своего хозяина и отрубить ему голову, но оказалось, что одновременно головы лишилась и тень.

Смысл этой истории довольно прозрачен: зло не имеет своего собственного основания, сущности. Оно существует и паразитирует, пока есть мы. Зло безосновательно и, следовательно, бесцельно, зло безсущностно и, следовательно, всегда питается нашей болью, страхами и ошибками, но если нет нас - нет и его.

Так и с Господом: его противник не имеет основы. Господь творит, ибо имеет волю, зло же не имеет принципа власти – той, что есть у Творца. А поскольку Творец имеет свой стержень в воле, в ее земном проявлении во власти, значит, он и есть Царь и, следовательно, власть земная – царская, от кесаря, и власть священная должны быть неразрывны и вечно едины, поскольку происходят от одного истока. Когда они разрываются, когда жрецам - свое, а кесарю - свое, тогда и наступает конец этому миру, эпопею которого, плавную растянутую во времени, мы наблюдаем сегодня. Не имея права на власть, чуждое человеку злое начало изменило вектор и субьектность власти. А поменяв свой вектор, власть изменила и свою природу, и фактически перестала быть властью.

Мир идей выше мира рационального, первый – основание второго, и когда высшая власть локализована в мире идеи, то ее носитель, Господь, воплощен в царе. Увы, европейцы уже забыли об этом, но древняя традиция асуров – маздаизм хранит эти знания, ибо помнит царя Золотого века Йиму Вавахванта – сына Солнца, известного как тотального властелина мира.

Империум- закон божий

У европейцев тоже был принцип божественной власти. Римляне называли его «империум». Рассмотрим проблему империума, который некогда был в Молдове. Наше средневековое государство создавалось теми, кто был наделён этим божественным принципом, который позволял воплощать функцию господаря и доминуса, т.е. по существу императора.

Империум есть воплощение высшей власти и обоснование власти в государстве. Империум- божий закон, воплощенный в сакральном субъекте. Империум - это внешнее проявление высшей воли в субъекте - носителе власти. Это - божественная энергия власти, которую нельзя отнять и изъять. «И царь поверженный все тоже царь».

Но таково понимание империума с точки зрения традиционализма, ведь в Риме империум был экстраординарной магистратурой, равносильной диктаторским полномочиям. Римский император был лишь временным диктатором на шесть месяцев во время войны или восстания. Некогда Рим знал и царскую власть, но она была повержена в результате революций. Поэтому власть в Древнем Риме была не по праву наследования, а по праву захвата, и согласно теории, традиционализма, не вполне законна. Позже цари оставались, но носили сугубо жреческие функции. Однако Рим знал, что власть без царей невозможна, он их держал как в рабстве, а когда не успевали избрать консулов, власть сосредотачивалась в руках интеррексов, временных царей. Римская аристократическая республика понимала, что без них происходит прерывание нити власти, без них государство, хоть и временно, но незаконно. Суверенитет должен иметь свой исторический и политический континуитет.

Средневековый империум гиббелинов - сторонников власти императоров Священной Римской империи - имел другой характер. Он был ближе ценностям традиционного общества и священной государственной традиции. Французский философ и писатель Ален де Бенуа в этой связи пишет: «Так, для Фридриха II Гогенштауфена император есть посредник, через которого распространяется в мире Божественная справедливость. Это renovatio, делающее императора сущностным источником права и придающее ему свойства «живого закона на Земле» (lex anima in terris), содержит в себе всю сущность гиббеллинской «ревендикации». Этот характер власти средневекового императора Священной римской империи сближал его с властью восточных монархов, где существовал истинный империум, а император считался представителем Бога на Земле.

Помимо империума, другим исключительным принципом существования государства является так называемый «номос земли». Автором этой политической концепции является немецкий юрист, философ и политический теоретик Карл Шмитт. Заключается она во «взаимосвязи между организацией народом земного пространства и особенностями государства, всего его социального устройства и права».

Без «номоса земли» современное и сословное государство не состоятельно. Монархия и Орден, как «государство-вождь» и «государство-орден» могут существовать без земли, но суверенитет «государства-нации» без земли невозможен. Поэтому Карл Шмитт отмечал в своей работе «Номос Земли»: «В любом случае захват земли, как во внутреннем, так и во внешнем аспекте, следует считать самым первым правовым основанием, на котором строится все последующее право. Земельное право и оборот земли, ландвер и ландштурм предполагают уже свершившийся акт захвата земли. Захват земли предшествует также и разделению права на частное и публичное. Он вообще впервые создает условия для такого разделения. Ибо захват земли обладает, назовем его так, категориальным в правовом отношении характером. Кант в своей философии права чрезвычайно ясно это излагает. Он говорит (Учение о праве. Часть вторая. Общее замечание В к § 49) о господстве над землей или, считая это более удачным выражением, о верховной собственности на почву и рассматривает эту верховную собственность в качестве «высшего условия возможности собственности и всего остального как публичного, так и частного права». И далее Шмитт пишет, что средневековый порядок возник в результате захватов земли в ходе великого переселения народов. Многие из этих захватов, например те, которые осуществлялись вандалами в Испании и Северной Африке и лангобардами в Италии, происходили без какой-либо оглядки на правовые основы римского мира просто как завоевание, сопровождавшееся конфискацией земельной собственности крупнейших землевладельцев. А следовательно, они взламывали границы прежнего порядка Империи. Власть имела и морской характер права. Морские державы сохраняли власть, не обладая землей, а власть на море вообще не предполагает захвата земли. Следовательно, мы можем сделать вывод о вторичности принципов «номоса земли» по сравнению с империумом и суверенитетом. Ведь наследованная власть выше власти по праву захвата.

По высшему праву

И наконец, третий принцип существования государства: суверенитет. Под суверенитетом понимается верховная власть, верховенство, господство — независимость государства во внешних делах и верховенство государственной власти во внутренних делах. Государственный суверенитет — это неотчуждаемое юридическое качество независимого государства, символизирующее его политико-правовую самостоятельность, высшую ответственность и ценность как первичного субъекта международного права, необходимое для исключительного верховенства государственной власти и предполагающее неподчинение власти другого государства.

С точки зрения традиционного общества и сакральной традиции суверенитет это наличие суверенного монарха, обладателя божественной власти и божественной воли. Данная концепция противостоит современной, ибо видит в основе суверенитета самостоятельного законного правителя. Лишь его воля и способность проявлять эту волю в законах и действиях, определяет суверенитет и суверенное государство.

В идеале наше состояние тем выше, чем более мы живем под непосредственной властью Божией. Только это начало формирует высшие принципы власти и реальные права суверена.

Отметим, что суверенитет и империум взаимосвязаны, но это не объясняет их высшее значение, которые становиться таковым лишь в связи с божественным правом. Поэтому Карл Шмитт приходит к выводу о том, что по-настоящему суверенен лишь тот, кто принимает решение о чрезвычайном положении, и это предельное понятие представлялось ему вполне пригодным именно для юридической дефиниции суверенитета. Суверен, принимающий решение об исключении из общей нормы и выходящий тем самым за пределы нормального правопорядка, при этом все же остается в его пространстве, поскольку только сам суверен прежде всего компетентен решать, может ли быть приостановлено действие общих законов в целом. Все тенденции современного развития правового государства, уверял Шмитт, ведут как раз к тому, чтобы устранить суверена. При этом область существования суверенной власти перемещается в некое абстрактное пространство, отрываясь от самой личности суверена. В этой связи Шмитт писал: «Монархическая формула «Божьей милостью»… не означает ничего, кроме того что монарх не обязан своей властью и авторитетом никому (кроме Бога), то есть ни церкви, ни папе, ни воле и одобрению народа. Однако этим вовсе не исчерпывается связь между монархией и религиозными представлениями. С точки зрения истории идей правящий в государстве монарх всегда выступал в качестве аналогии Бога, правящего миром. В Средневековье и вплоть до Нового времени короли даже физически обладали для широких масс народа сверхъестественным характером. К живой силе монархии вполне относилось то, что король совершал чудеса и особенно лечил больных наложением руки, как это показывает в своем труде на многочисленных примерах Марк Блок…Напротив, в эпоху, когда король совершает чудеса, он может вместе со всей своей персоной рассматриваться в качестве святого и неприкосновенного, в качестве служителя и помазанника Господня. Право короля божественно, то есть имеет религиозное происхождение, а сам король есть некий pro-deus…Это религиозное обоснование монархии позже переходит в менее точный исторический, или общий, иррационализм. Последняя теологическая аргументация, видимо, содержалась в учении о государстве Бональда, который вводил монарха в ряд «единиц»: Один Бог, Один король, Один отец; монотеизм, монархия и моногамия. У Ф. Ю. Шталя данная теологическая конструкция соединена с другими антирационалистическими, традиционалистскими и легитимистскими аргументами».

Итак, мы видим, что в традиционном государстве суверенитет неразрывно связан с понятием суверена. Последний основывается на божественном праве. Суверен, обладая властью, источник которой находился в области трансцендентного, наделял полномочиями и компетенцией все остальные, расположенные ниже его по властной иерархии центры властвования, делая их субъектами власти.

Согласно традиционной концепции, государство нельзя провозгласить без божьего откровения, и взятие земли здесь тоже коррелировало с божьей волей и какой-либо иерофанией, т.е проявлением священного, будь то в символах или явлениях природы. Мы рассуждаем об этом исходя из того, что наша Родина, Молдова, должна сформировать свой исторически суверенитет, опираясь на божественное право наших господарей. Мы должны сформировать историческую и политологическую концепцию, которая обоснует, что наше государство было создано волей господарей, наших монархов. Тех, чья власть имела якоря в мире божественного и священного права. Мы должны обосновать, что наша Молдова правопреемник, той средневековой Молдовы, и тогда возникает правовой и исторический континуитет в развитии нашей государственности. В этом случае никто не может нам предъявить претензии на самодостаточность и суверенность нашего государства и власти, ибо власть эта и страна эта от тех, кто по воле Бога проявил здесь свою волю, свой героизм, свою истину. Тогда нам станут родными и близкими, понятными и священными, актуальными и своевременными слова Штефана чел Маре: «1474 год. «Благочестивый и христолюбивый господарь, Ио Стефан воевода, божьей милостию господарь Земли Молдавской». В этих словах и коренится суть нашей государственности, нашего суверенитета, ведь страна и государство это не только те, кто сегодня творит его историю, но и те предки и правители, что создавали наш империум, наш прекрасный храм природы, зовущийся Великой Молдовой.

«Именем народа». Выводы и обоснования

Первое. Государство – это прежде всего империум, то есть высшая воля и закон. Империум неуничтожим, он живет в веках и зависит от высших уровней бытия. С христианской точки зрения империум зависит от ангела-хранителя данной земли. Молдова всегда имела, и будет иметь свой, сокрытый от глаз профанов, империум, и своего ангела хранителя. Высший священный принцип власти может быть скрытым, но есть нация и земля, а значит, высший принцип власти вечен.

Второе. Государство имеет якоря на высших уровнях бытия и космоса. Оно рождается единожды, ибо в традиционном понимании государство есть целостный живой организм, это самодостаточная политическая сущность и воплощение высшей идеи. Согласно учению Платона, идеи имеются у всего на свете. Они первичны по отношению к материальному плану и несут парадигматическую основу, неуничтожимый архетип, который имеет смысл и цель своего существования. Он наполняет жизнью нацию и государство. Смысл идеи заключен в названии государства и страны. Это касается и Молдовы.

Третье. Государство - божественный институт, созданный в соответствии с высшей священной волей, для сохранения и осуществления на данном «номосе земли» высших священных законов. Суверен максимально аккумулирует и актуализирует этот закон своей волей и властью. Государство - не представительская и административная система, как сегодня видят многие политологи, но пространственное и вневременное воплощение подлинного сакрального суверенитета.

Четвертое. «Номос земли» является одним из основных принципов существования государства. Этот термин в переводе с греческого обозначает «нечто взятое, оформленное, упорядоченное, организованное» в смысле пространства. Организует его высшая божественная воля и воля ангела-хранителя, осуществляемая через суверена трудами нации или народа, живущего на данной земле. В Молдове в условиях сокрытия высшего монархического принципа данная реализация осуществляется через нацию, сохраняющую континуитет пребывания на данном политическом пространстве.

Пятое. Согласно этатической мифологии, после разрушения Вавилонской башни ее строители были разделены и заговорили на 72 языках. Каждому языку, от которого произошли народы, был дан ангел-хранитель. Такой ангел-хранитель был у древней Дакии, которая не была уничтожена Римом, а лишь отступила на северо-восток, под воздействием римской оккупации, тем самым сохранив империум, который был у Дечебала. После объединения валашских княжеств Румыния выбрала в качестве собственной самоидентификации иную парадигматическую политическую идею, а именно - ориентацию в историческом и политическом смысле на Рим и римские государственные ценности. Архетипы Дакии и Рима противостояли друг другу, ибо в основании имели разные принципы власти. Рим - от богов неба (олимпийских богов), а Дакия - от богов Земли, титанов. Этот феномен не позволяет осуществиться их политическому синтезу, ибо власть от богов земли и власть от богов неба не сводимы и не объединяемы. У них разные этатические архетипы и даже символы: Орел и Зубр (или, иначе, Священный Бык - хранитель земли). Если обратиться к индоевропейской языческой мифологии, то мы обнаружим, что это символы Перуна, или Зевса (Орел) и Велеса, или Ваала (Бык). Основной индоевропейский миф как раз и повествует о борьбе богов неба и земли и о двух изначальных принципах власти, между которыми на протяжении всей истории человечества идет война.

Шестое. Молдова как носитель империума богов земли, как хранитель архетипа, сформированного еще в Древней Дакии, продолжает традицию гето-дакийского государства, сохраняя не только номос земли, нацию и кровь, но и основные символы священной власти, обозначенные на наших средневековых знаменах и гербах.

И, наконец, седьмое. Имея в наличии непрерываемый империум, сокрытый от профанов, но сформированный еще в средневековом молдавском государстве, империум, напрямую связанный с высшими принципами власти в древней Дакии, Молдова сохраняет свой суверенитет на данной территории. Суверенитет, который в силу особенностей данного времени и данной эпохи, осуществляется регентом, чьи функции воплощены сегодня в лице молдавского народа.

Вячеслав Матвеев

9
1
0
1
2

Добавить комментарий

500

Нашли ошибку в тексте? Выделите ее и нажмите Ctrl+Enter

© Бизнес

Как вы оцениваете решение об индексации пенсий на 6% с 1 апреля?